Роковые иллюзии - Олег Царев

«Только начальник отдела имел запирающийся стенной сейф, в котором, как предполагалось, он должен был хранить секретные документы», — вспоминал Сесил, отмечая, что никто особенно не заботился о том, чтобы держать под ключом хотя бы «синие папки». Нередко они оставались лежать на столе начальника отдела, когда тот выходил в туалет, выскакивал, чтобы встретиться с кем-нибудь, или уходил в столовую. Правилами безопасности пренебрегали настолько, что даже документы с грифом «секретно» можно было вынести из офиса, чтобы поработать над ними дома. Тогда не требовалось никакого разрешения, и, поскольку министерство иностранных дел работало на доверии, не было в то время ни унизительных обысков, ни проверок на выходах из здания, которые бросали бы тень подозрения на честь джентльменов-дипломатов[404].

Как показывает досье «Вайзе», с начала января 1936 года, когда он передал Дейчу первую пачку документов МИДа, Маклейн тайно выносил все возрастающий объем документации, которую за ночь переснимали и возвращали ему на следующее утро. Объем документации вскоре вырос до таких размеров, что Дейч попросил Маклейна по возможности выносить документы в пятницу вечером, чтобы дать возможность измотанному работой фотографу «нелегальной» резидентуры поработать в течение двух дней, прежде чем возвратить документы в понедельник утром. Объем и качество развед-информации, поступающей из этого источника в Москву, сенсационно возрастали по мере того, как Маклейн приобретал опыт и доверие окружающих. По-видимому, в его конторе никого не беспокоил тот факт, что он берет все больший объем документов, чтобы якобы поработать над ними дома, в холостяцкой квартире в Челси, на Оукли-стрит, в двух шагах от Темзы.

Из резервуара развединформации министерства иностранных дел, который начал использовать Маклейн, хлынул такой мощный поток документации, что Дейч вскоре был ошеломлен. После отъезда Орлова он взял на себя бремя руководства лондонской «нелегальной» резидентурой. Ему становилось все труднее обслуживать Маклейна в дополнение к руководству всей сетью, проверке новых кандидатур для вербовки и решению всех технических вопросов. Понимая, насколько перегружен Дейч, Орлов направил начальнику ИНО Слуцкому записку, в заключение которой говорилось: «Учитывая серьезность вышеприведенных материалов и нитей, попавших в наши руки, равно как и важность других разработок и ценных вербовок, стоящих перед нашей резидентурой за кордоном, считаю чрезвычайно актуальным вопрос о выделении Иностранным отделом опытного и способного резидента-подпольщика в качестве главы нелегальной резидентуры на острове»[405].

К тому времени Теодор Малли, один из лучших «нелегалов» Центра, был уже направлен в Англию под оперативным псевдонимом «Манн» в январе 1936 года, с единственной задачей — заниматься материалом, поступающим от «Мага» (шифровальщик Кинг). Руководство НКВД не сразу разрешило ему помогать группе Дейча. Однако, поскольку Малли был умелым и способным «нелегалом», обладавшим опытом как в области контрразведки, так и в разведывательной работе, Орлов в конечном счете одержал победу по этому вопросу в Иностранном отделе. Малли был вызван в Москву для получения инструкций от Орлова и к апрелю 1936 года вернулся в Лондон в качестве вновь назначенного лондонского резидента и начальника Дейча, который отвечал за руководство кембриджской группой и расширение ее состава.

Опытный оперативный работник, ветеран НКВД, он вскоре стал жаловаться, что его сравнительно малочисленная и перегруженная работой группа рискует захлебнуться в потоке материалов, поступающих от Маклейна. 24 мая 1936 г. Малли сообщал в Москву:

«Пришел вечером «Вайзе», принес огромную пачку докладов (dispatches — из которых «Маг» дает мало). Мы сняли только часть (обозначена W — это от «Вайзе»), т. к. у нас вышли пленки, а сегодня воскресенье, да еще ночь. Хотел вынести бюллетень военной разведки — не удалось сегодня. На Троицу он должен остаться в городе, надеемся, что сможет принести больше, включая то, что он до сих пор еще не сумел вынести»[406].

Когда пленки с копиями результатов последнего «налета» Маклейна на документацию МИДа проявили в Москве (их доставила в Копенгаген курьер «Пфайл»), Орлов был потрясен их ценностью. «Есть основания считать, что мы наткнулись на линию английской военной разведки, действующей в ряде стран, в т. ч. и в СССР», — сообщил Орлов Слуцкому. Он заявил, что документация, которую он только что видел, убедила его в том, что «мы вплотную подошли к одной из линий английской И. С. (Интеллидженс сервис)»[407].

Причина ликования Орлова раскрывается в записке, направленной им Слуцкому, в которой он резюмирует самую важную информацию, поступившую в Центр от Маклейна. Чтобы показать, что «Вайзе» пользуется источниками МИ-6, он привел выдержку из доклада министерства иностранных дел «о состоянии германских военных заводов с точными цифровыми данными о выпуске вооружений по каждому заводу в отдельности» и еще одну, где описываются «мобилизационные планы разных стран: Германии, Италии, Франции и Советского Союза». Центр провел исследование источников поступления в британский МИД информации о «мобилизации советской индустрии, проведенной в апреле 1932 года, как результат напряженности на Дальнем Востоке», и Орлову сообщили, что есть все основания полагать, что в верхних эшелонах кремлевского аппарата орудует британский шпион[408].

Маклейн также передал доклад «Комитета снабжения армии» об организации английской промышленности для целей войны до и после ее возникновения, об обеспечении государственных арсеналов и заводов и о приспособлении частной промышленности и транспортных компаний к наиболее безболезненному переходу страны на военное положение. В приложении к нему содержался сверхсекретный доклад Британского имперского комитета обороны о подготовке, необходимой для ведения войны на Дальнем Востоке, а также «директива о пересмотре и переработке планов ведения войны в Европе [против Германии] в пятилетний период [с 1934 по 1939 год]». Еще одно приложение содержало подробный план обеспечения британской армии на случай войны с Советским Союзом. Маклейн передал также все протоколы заседания Имперского комитета обороны 20 декабря 1936 г., на котором присутствовали премьер-министр Болдуин, представители вооруженных сил и начальники штабов[409].

«Из присутствовавших, — заметил Орлов, — следует выделить сэра Мориса Хэнки [секретаря кабинета министров], который, по мнению «Вайзе», является основным работником по ведению военной разведки против ряда стран, а может быть, лишь по обработке поступающих оттуда материалов». Орлов подчеркнул, что на этом совещании обсуждались такие вопросы, как «радиовещание во время войны, меры по защите государственных зданий от атак с воздуха, обеспечение основных военных заводов путем перенесения их в безопасные зоны, состояние снабжения армии и флота боеприпасами, танками, горючим и недостаток запасов горючего для флота». Имперский комитет обороны, высший военный совет Великобритании, отметил, что «нехватка горючего должна сохраняться в абсолютной тайне, т. к. разглашение этого может привести к серьезным политическим осложнениям». Орлов привлек внимание к разделу об оперативной готовности германских военно-воздушных сил, который противоречил данным Уинстона Черчилля, полученным от штаба британских ВВС. Имперский комитет обороны пришел к выводу, что информация, о которой идет речь, «была добыта из исключительно секретного источника» — именно потому возникала необходимость обращаться с данными особенно осторожно, чтобы не раскрыть их происхождения[410].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});