Призрак Белой страны - Александр Владимиров

Но собирательный образ «яхве», сконструированный создателями, и дальнейшие измышления раввинов, ростовщиков, торговцев-караванщиков и пастухов, приносивших жертвы демону «Азазелю» и практиковавших человеческие жертвоприношения и антропофагию;[3] а также концепция «избранности» и призывы к геноциду «неизбранных» — всё это явно не укладывается в сложившиеся нормы традиционной человеческой, христианской морали, неся все признаки расизма и разжигая ненависть.[4]

«Ветхий» и Новый завет — два диаметрально противоположные учения, сведение которых в одну «книгу», если не понимать смысла его «исполненности», можно расценивать как величайшую идеологическую диверсию в истории человечества. При этом исторический и лингвистический анализ показывает многочисленные исправления в тексте, причем, сделанные в основном в пользу жрецов иудаизма, в т. ч. после Рождества Христова. Не случайно, что когда «ветхозаветная» мифология была переведена с латыни на живые понятные языки в XVI в., в общественном сознании христианской Европе произошел мировоззренческий катаклизм, приведший к раздроблению христианского мира. В результате чего разразились многочисленные «религиозные» войны и произошел отход от христианства. В России «ветхий завет» стал обще и широкодоступным лишь во второй половине XIX в. А уже в начале XX в. наша страна оказалась глубокой пораженной «революциями».

Во многом это обусловлено и такой «малостью», как отсутствию слова «покаяние» в ветхом завете, вместо которого предлагается приносить жертвы яхве. Поэтому ветхозаветствующие все время скатываются к принесению жертв — что мы увидим в следующих частях.

Принципиально важно в этой части отметить, что впервые книги «ветхого завета», который изначально на Руси практически не использовался при службе, начал собирать архиепископ свят. Геннадий в 1490-е годы. Делать он это начал для обличения ветхозаветствующих апостатов[5] — «ереси жидовствующих»[6] (о чём мы расскажем в следующих частях). При этом в новгородской Софийской библиотеке, одной из самых богатых в России, не нашлось книг Бытия, Царей, Пророков, Притчей, и свят. Геннадий должен был разыскивать их в монастырях. Даже исправный текст Псалтыри трудно было найти. Поэтому часть книг перевели с Вульгаты.[7] Геннадиевская Библия (1499 г.) была собрана лишь в одном экземпляре, количество списков с неё так же ничтожно мало.[8]

Самым малым тиражом Новый и «ветхий» завет под одной обложкой напечатали в России лишь в 1663 году, — т. е. уже после проведения в католичестве «реформации», вызвавшей чудовищные религиозные войны — «Восьмидесятилетнюю войну» Испании и Нидерландов (1568–1648 гг, до сих пор замалчиваются миллионы погибших), «Тридцатилетнюю войну» (1618–1648 гг, в которой было уничтожено и изгнано 5–8 млн. человек — от 40 до 70 % населения регионов Германии). Именно в это время в России перепечатали литовскую «Острожскую Библию», ветхозаветная часть которой оказалась изготовленной с участием неправославных редакторов по поздним спискам невысокого качества. Недостатки «Острожской Библии» были очевидны, да и владели ей лишь считанные церкви. Перевод «ветхого завета» в России для широкого распространения его среди православных впервые был начат по указу Петра I.[9] Но и тогда эта попытка провалилась — поскольку выяснилось, что протестантские и православные тексты серьезно отличаются друг от друга. Ограниченные тираж в 1200 экз. вышел лишь при Елизавете (1751–1756 гг.).

В 1812 г. в России появилось спонсируемое из Британии т. н. «„Библейское общество“, которое занялось переводом „ветхого завета“, при этом запустив в 1817 г. периодический „Сионский вестник“, в котором авторы „отвергали нужду бороться со страстями, отвергали Св. Евхаристию, крещение, исповедь, всё внешнее богослужение, а так же вечность мук и др.“».[10] По настоянию русского духовенства имп. Николай I закрыл это «библейское общество» в 1826 году. При этом переведённый с масоретского кодекса{1} 1-й том ветхого завета был запрещён к продаже, чтобы «вследствие этого не развивалась ересь молокан, и не последовали совращения простого народа в иудейство».[11] Весь изданный тираж был сожжён.

Широко доступным «ветхий завет» стал лишь в 1876 году,[12] и уже в начале XX в. наша страна оказалась глубоко пораженной «революциями».

При массовом внедрении «ветхозаветной» идеологии в общественное сознание произошла коренная смена морали и в экономике — с (а) общинной христианской («церковной», патерналистской) — на (б) индивидуальную, «капиталистическую», выдвинувшую в качестве «высших приоритетов» погоню за наживой и ростовщичество.

(а) Важно знать и помнить, что слово «церковь» происходит от лат. circa — круг/община — которое в свою очередь является переводом греч. экклесия — как назывались первые христианские общины, которые в «капиталистическом» обществе считаются «вредными» и полностью игнорируются.[13]

(б) О том, что современный капитализм является экономической формой иудаизма писал и немецкий социолог В. Зомбарт, и многие другие выдающиеся ученые. При этом современный капитализм имеет все религиозные признаки. Единственное его отличие от других религий заключается в том, что эта о себе официально не объявляет, существуя «нелегально», незримо и по своим основным установкам диаметрально противоположна христианству, — о чем справедливо замечает профессор В. Ю. Катасонов,[14] выделяя 4 основных признака религии капитализма:

1. Накопление богатства — главная цель и смысл жизни (средство удовлетворения плотских желаний — «для плебса»; деньги, как страсть гордыни — «для вассалов» и страсть власти «для хозяев», но гонка за властью требует больше денег);

2. Указанная выше цель может достигаться любыми средствами — ограбление «более сильными» совершается «насильственным» (колониальная политика; конфискации) и «ненасильственными» (прибыль; ссудный процент) способами. Накопление капитала — кража и паразитирование на разжигании страстей — потребления, сребролюбия, гордыни;

3. «Святость» частной собственности (капитал — есть кража, при этом происходит и приватизации денег — как средства общественного товарного обмена и платежей);

4. Индивидуализм как принцип личной жизни (неизбежное при капитализме разъединение людей на «избранных» и «неизбранных» — основа протестантизма; «капитализм как организованный эгоизм»; на смену взаимопомощи приходит конкуренция; «война всех против всех»). Крайние протестанты, «образовав союз с саддукейской сектой, хоть и продолжали называться христианами, но по духу были противны учению Спасителя. Их лицемерное почитание Христа можно сравнить с поцелуем Иуды».[15] Причем, все эти «нормы капитализма» характерны и для «избранных» по отношению к «неизбранным».

Декларируемая ныне «победа капитализма» — это «победа» иудаистского, «ветхозаветного» мировоззрения над христианским. Таким образом, в разряд «новых иудеев»/«жидовствующих» перешли все, кто разделят принципы (религии) капитализма.[16] По сути, это противостояние, отрицание высшей цели — Богу, суть которого есть Любовь. Не случайно широкое распространение получила шокирующая для конца XIX в. фраза Фридриха Ницше — «Бог умер!». При этом мало кто сегодня знает её продолжение: «Мы убили его — вы и я! Мы все его убийцы!» — так кричал Ницше «устами Заратустры»[17] (о манипуляции с учением которого мы поговорим ниже в части, посвященной восстанию иудействующей секты маздакитов в Персии). Несмотря на стыдливое прикрытие философа зороастризмом, по сути, это был крик души немецкого народа, из которого вырывали Христа…

С повсеместным установлением опирающимся на «ветхий завет» капитализма, «избранные» вернули себе «свою прелесть» — «кольцо всевластия» — сакрализованную технологию социального доминирования. И обратили людей в рабов капитала. Поскольку с отказом от высших духовных целей, люди начали поклоняться «золотому тельцу». Таким образом, «победа капитализма» — это и возвращение в варварство.

Не случайно, что православный народ, дольше всех находившийся вне ветхозаветной пропаганды, не принимает религию капитализма — хотя «ветхозаветствующие апостаты» при этом обвиняют Россию в «отсталости».