Дисгардиум 12. Единство-2 - Данияр Саматович Сугралинов

бы обхватить и десять человек, рушилось с одного Кулака-Молота. Баракаты сгорали от одной вспышки Возмездия Спящих. Далезмы норовили поскорее скрыться под землей при моем появлении. Других подтверждений тому, что я сравнялся с локальными мобами силой или приблизился к ним по уровням, у меня не было, но мне и этого хватало. Даже бесконечные смерти лишь разжигали ярость и жажду битвы. Главным было не перейти через край, когда опыта от эффекта Проглота станет меньше, чем отнимется за смерть.

— Встречайте нового босса! — объявлял я очередной орде баракат, еще не испробовавших моих кулаков.

Через месяц или два я потерял счет времени в мире, где солнце было прибито к небу, и понял, что заблудился. По моим расчетам, я давно должен был выйти к побережью, но все еще блуждал где-то в каменных джунглях Террастеры. Не мог же континент вырасти за десять тысяч лет? Или слиться с другим?

Впрочем, в этом искаженном и свихнувшемся мире все могло быть. Наверное, подсознательно, чтобы стать еще сильнее, я все же ходил кругами. По большому счету, я давно мог бы пробиться к небу, проложив себе путь наверх силой, но не делал этого, одержимый идеей стать таким сильным, чтобы даже бета-игроки не смогли мне навредить.

Осознав это, я рванул наверх, ломая деревья. Джунгли со всеми кишащими в них тварями остались внизу. Прикинув направление, я плюнул и полетел куда глаза глядят, главное — по прямой. Океан я найду в любой стороне.

Оставив за спиной километров двадцать, я замер, пораженный открывшимся зрелищем.

Впереди возвышалось исполинское сооружение, чем-то напоминающее термитник, но циклопических размеров. Это «гнездо» тянулось ввысь на добрую сотню метров, а его основание терялось за горизонтом. Поверхность его казалась живой, пульсирующей, покрытой миллионами шевелящихся букашек.

Но самое жуткое началось, когда эти «букашки» заметили меня. Воздух вдруг наполнился низким зловещим гулом, от которого завибрировала сама земля. А потом они взмыли в небо — тысячи, десятки тысяч крылатых тварей, помесь ос и москитов, но размером с крысу. Их полупрозрачные крылья трепетали с такой скоростью, что почти не различались взглядом, сливаясь в размытое марево.

Подняв тучи пыли и песка, осиный рой ринулся в мою сторону сплошной черной стеной. Даже воздух, казалось, сгустился от их трепета. Я на автомате вскинул руки, активируя Возмездие Спящих, — и в следующий миг орда тварей обрушилась на меня лавиной жужжащих и лязгающих тел. Я рассмотрел их жвала — длинные, серповидные, с пульсирующими отростками вокруг — и понял, что это не просто жвала, а своего рода острые хоботки, полные какой-то мерзкой ядовитой субстанции.

Первые волны я снес практически мгновенно, испепелив тысячи насекомых одним взрывом Возмездия. И без того едкий воздух наполнился смрадом горелого хитина и дымом, но на место павших тварей тут же устремились новые. Они шли нескончаемым потоком —гнездо извергало их, как жуткий жужжащий водопад.

Битва длилась многие часы, а может, и дни — в вечном полумраке Террастеры я потерял счет времени. Возмездие полыхало не затухая, я то и дело наполнялся ненавистью и становился десятикратно сильнее. Прах и трупы тварей покрыли землю толстым слоем, но осы все не кончались. В какой-то момент начало казаться, что их просто физически не может быть так много, что размеры гнезда не способны вместить такую уйму существ. Может, они респаунятся? Что ж, лучше места для фарма не придумаешь!

Единственное, что беспокоило по-настоящему, — судьба близких. Ирита, Дьюла, Мэнни — как они там? Мне даже не хотелось думать, что с ними случится, если Бегемоту не хватит веры на Мерцание, и на Кхаринзу обрушаться культисты Бездны…

На исходе второго или третьего дня к рядовым осам-солдатам присоединились летающие жуки — их более крупные и омерзительные собратья. Эти были размером с собаку. Панцири их отливали нездоровым синюшным блеском, а вместо жвал щелкали мощные челюсти, способные перекусить металл. Из брюшка торчало жало в палец толщиной, сочащееся ядовито-зеленой слизью.

Но и это было еще не все. Когда жуки закончились, земля содрогнулась, и из недр гнезда вылетели твари, при виде которых даже мое закаленное бесконечными битвами сознание на миг поколебалось. Они были похожи на треножники — циклопические сооружения из шевелящейся плоти и хитина, передвигающиеся на трех длинных суставчатых конечностях. В высоту они достигали двадцати метров, из сочленений сочился мутный гной, а в изгибах лап копошились все новые и новые полчища ос. Матки?

Центральная часть этих чудовищ напоминала уродливо раздутое брюшко осы, покрытое пульсирующими наростами и шевелящимися отростками. На вершине покачивалась колоссальная, увенчанная шипами голова с десятком фасетчатых глаз и приоткрытой пастью, полной кислотной слюны.

— Отлично! — радостно заорал я. Чем сильнее мобы, тем больше опыта я получу!

С яростным криком я ринулся в бой, и мир вокруг утонул в опаляющем свете Возмездия Спящих.

Многодневная битва с осиным гнездом стала для меня вершиной всех испытаний и ужасов Террастеры. Но я давно не боялся. Физическая боль, изматывающая бесконечность сражения, жуткий облик врагов — все это будто отступило на задний план, смытое волной экстатического, почти безумного веселья.

Я крушил, резал, рвал живую плоть, упиваясь своей силой, превосходством над бета-монстрами. Каждая тварь, павшая от моей руки, становилась ступенью, возносящей меня к новым высотам могущества. Я будто переплавлялся, становясь чем-то иным, нежели просто игрок или человек.

Теперь я смотрел на бета-мир не как загнанная дичь, но как охотник, как сила, способная покорить и подчинить себе это царство безумия. Я больше не бежал и не прятался, а шел вперед с высоко поднятой головой, бросая вызов всем кошмарам, что порождала извращенная фантазия древних богов. И Бездна… Бездна отвечала, раскрываясь навстречу, будто признавая во мне равного.

Многодневная битва с осиным роем стала поворотной точкой. Я понял, что больше не жертва этого мира. Оставалось лишь найти путь отсюда.

Последнего треножника-матку я уничтожил на четвертый или пятый день. К тому времени от Хладнокровия карателя почти ничего не осталось, а Косы Жнеца превратились в оплавленные огрызки размером не больше карандаша, и оба артефакта отправились в инвентарь.

После изнурительной многодневной битвы с осиным роем я позволил себе небольшую передышку. Забившись в расселину между двумя исполинскими валунами, я погрузился в