Предвестник (СИ) - Горъ Василий

- Оль, приглуши яркость рисуемых образов, а то в далеком будущем, прозрев, я разочаруюсь в реальном мире!

- Не разочаруешься… — уверенно ответила мелкая. — Наш мир — это Денис и те, кто его окружают. А они намного ярче любых красок или слов…

Естественность, с которым было использовано слово «наш», зацепило Мадонну еще сильнее: как потом выяснилось, она отказывалась понимать, почему Оля, влюбившаяся в меня еще в детстве, не испытывает даже тени ревности к «очередной бабе, появившейся в моем окружении», и не чувствует злой радости при каждом взгляде на защитную маску, под которой прячутся кошмарные оплавленные рубцы вместо лица! Тем временем Кнопка, как ни в чем не бывало, переключилась с этой темы на описание лагуны, к которой мы в этот момент подошли. И начала его с сокрушенного вздоха:

- Знаешь, Люд, это место создавал гениальный ландшафтный дизайнер. Он смог сотворить воистину райский уголок, в котором каждый отдельный штрих идеален. Но лично я ощущаю сразу два изъяна, которые убивают все очарование. Первый — это вода: я настолько влюбилась в фантастически яркие, сочные и красивые цвета Атлантического океана, что на Тихом подсознательно ощущаю дискомфорт из-за отсутствия тех красок. А второй минус — это ее температура: когда видишь бездонное голубое небо, буйный тропический лес и чувствуешь кожей ласковый жар солнечных лучей, то ощущаешь себя в вечном лете, в котором вода просто обязана быть, как парное молоко!

Полунина покрутила головой, чтобы определиться с направлением при помощи слуха, скинула с ног шлепки и, не отпуская моей руки, мелкими шажками дошла до кромки прибоя. Когда набежавшая волна ударила по подъемам стоп и передней части голеней, обернулась в ту сторону, где последний раз слышала мелкую:

- Да ладно тебе! Куда теплее-то?

- Так лагуна ж подогревается! — расстроенно сказала Кнопка. — Нет, в этой половине все прекрасно. Но стоит отплыть от берега метров на пятнадцать, как понимаешь, что сказка вот-вот закончится!

- Тогда в подмосковных водоемах сейчас вообще ужастик! — хихикнула Люда, сделала еще шаг вперед, «поймала» очередную волну нижней третью бедер, почувствовала, что некоторые брызги намочили халат чуть ниже груди, и нехотя попятилась:

- А меня восхищает абсолютно все: и вода, и непривычные запахи, и шелест волн, то набегающих на берег, то откатывающихся обратно. Но самое классное не это чувство, а сумасшедшее предвкушение, которое заставляет подрагивать все мое естество: я верю, что когда-нибудь пройдусь по этим же тропинкам, видя все, что ты описывала. И это предвкушение напрочь забивает весь имеющийся негатив…

Глава 18

12 ноября 2042 г.

…Среда получилась богатой на события и сильные эмоции. Первый раз меня приложило в пятом часу утра, когда Кнопка, практически заснувшая в моих объятиях, вдруг выдала сногсшибательный монолог:

— Знаешь, Чума, я только что прозрела. В смысле, поняла одну очень интересную вещь!

— Какую? — любуясь ее лицом и греясь теплом ее эмоций, спросил я.

— Ты прошел огонь, воду и медные трубы, но абсолютно не изменился. Именно поэтому до сих пор не живешь, а выживаешь, помогаешь выживать тем, кто смог заслужить твое уважение, и плюешь на любые условности. Расти я не в детдоме, а в счастливой семье, давно сдохла бы от неразделенной любви и ревности к твоим бабам. Но с розовыми очками в моей жизни как-то не сложилось, так что я больше всего на свете ценю надежность и постоянство, которых в тебе и твоих девчонках хоть отбавляй. В общем, я по-настоящему счастлива и тоже плюю на любые условности…

Судя по тому, что она задрыхла чуть ли не раньше, чем договорила, никакого ответа от меня не требовалось. Вот я и свалил. После того, как убедился, что не разбужу ее неосторожным шевелением.

Приняв душ и побрившись, я приперся в спальню к Люде и увидел, как Лера лечит. Нет, о результатах ее добровольных ночных дежурств я так или иначе узнавал каждое утро. Либо от Мадонны, либо от Афины, либо от самой Рыжовой. Но даже близко не представлял, чего это стоит. А тут уперся взглядом в лицо, покрытое бисеринками пота, заметил капельку крови, скатывающуюся с прокушенной губы, насквозь мокрую футболку, вены, вздувшиеся на тыльной стороне правой ладони, и… не издал ни звука. Чтобы ненароком не сбить концентрацию и не навредить Полуниной, которая почему-то тоже пребывала в нешуточном напряжении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стоял, не шевелясь, минут восемь, переводя взгляд то на одну, то на вторую. А потом начинающая целительница убрала ладонь с груди своей первой пациентки, подалась вперед, несколько мгновений вглядывалась то место, где шрама уже не было, а затем перевела дух и радостно выдохнула:

— Получилось!!!

Я пожелал им доброго утра и спросил, что именно.

Лера извинилась за то, что не смогла поздороваться со мной сразу, после чего повторила то же самое, что говорила почти каждый день:

— Читаю учебники, учусь чувствовать новые типы тканей и оказывать на них точечное воздействие. Ну и, как обычно, «раскачиваю» свой Дар, чтобы получить возможность пробиваться глубже, чем нынешние четыре-пять миллиметров.

— Щадит мое самолюбие! — ехидно прокомментировала этот монолог Мадонна и по-армейски цинично рубанула правду-матку:

— Все эти дни она страдала из-за того, что стараниями скота с ножом и криворукости коновалов из «Парацельса» моя левая грудь превратилась в квашню. Вот и вбила себе в голову, что обязана вернуть этой части моей тушки былую форму. А сегодня сделала сразу два шага к поставленной цели — смогла остановить развитие воспалительной карциномы в одном отдельно взятом лимфатическом протоке и запустила взрывную регенерацию в том кусочке Куперовской связки, до которого дотягивается уже четыре дня.

Термины, использованные во время этого монолога, не говорили мне ровным счетом ничего. Но для понимания важности этих достижений хватало того, что я читал в эмофоне обеих девушек. Так что похвалил искренне. Обоих:

— Вы у меня умнички!

— Она — однозначно. А я кошу под подопытную свинку и не более… — притворно вздохнула Мадонна, потом сообразила, что я знаю, чего она добивается, и виновато засопела.

Я усмехнулся и порадовал ее более чем логичным объяснением своей похвалы в ее адрес:

— Как говорили древние китайские врачи, есть врач, ты и твоя болезнь. Если ты на стороне врача, то у болезни нет шансов. И наоборот. Дальше объяснять?

— Конечно! Люблю, когда меня хвалят…

Минут через двадцать после завершения утренней тренировки меня приложило в третий раз. На этот раз звонком Ричарда Логана, решившего поделиться с нами своим одурением:

— Дэнни, твое вчерашнее видео свело с ума всю планету: только за эту ночь мы продали шестьдесят три с лишним миллиона платных трансляций, а ажиотаж все не спадает!

— Сколько-сколько⁈ — переспросил я, услышал ту же самую цифру еще раз и продублировал ее главному ньюсмейкеру команды госпоже Голиковой. Благо та изволила оторваться от рабочего девайса, сдвинуть солнечные очки на кончик носа, поймать мой взгляд и вопросительно выгнуть бровь.

— То ли еще будет… — пообещала блоггерша, задумчиво оглядела всю нашу компанию, отмокающую в бассейне, решительно отложила планшет в сторону, встала с лежака и подошла к краю бортика: — По моим прикидкам, вторую волну репостов этой записи надо ждать после завершения рабочего дня на Восточном Побережье, третью вызовут результаты аукциона в Вегасе, а четвертую — завтрашняя пресс-конференция. В общем, Ричарду пора затариваться валерьянкой…

Мысленно перемножив шестьдесят три миллиона на четыре доллара, которые, согласно контракту, полагались мне за каждую проданную трансляцию, и получив четверть миллиарда «вечнозеленых президентов», я почесал затылок и… выбросил эту цифру из головы. Резонно рассудив, что катастрофический избыток денег в разы более приятен, чем их катастрофический недостаток, что все проблемы с налогами решала, решает и будет решать Таня, а значит, забивать себе голову всякой ерундой нет никакого смысла.