Виват император! Армагеддон - Роман Злотников

Километров через пять сидевший перед Азлатом пожилой чеченец повернулся к нему и вежливо спросил:

— Не скажешь ли, сынок, почему этот русский разговаривал с тобой так приветливо и добро?

Азлат склонил голову:

— Он учился в том же университете, что и я, отец. А у нас традиция — помогать своим везде и во всем.

Старик удивленно покачал головой:

— Даже русские чеченцам, даже здесь?

Азлат кивнул:

— Да, отец.

Старик цокнул языком:

— Неужели возвращаются старые времена? А как называется твой университет, сынок? Хочу попытаться, может, пристрою туда своих внуков. У меня их шестеро, и троим уже надо думать, как жить.

— Он называется Терранский университет, отец…

До Шали Азлат добрался уже к вечеру. На каждом блок-посту в автобус вместе с остальными военными влезал кто-то из терранцев в звании от рядового (с гражданских факультетов) до капитана и подходил к Азлату поздороваться и переброситься парой слов. Вообще-то подобное внимание было несколько неожиданным. Как Азлат узнал перед самым отъездом, терранцев здесь было не особенно много. Большинство выпускников военного факультета через два-три года после окончания университета, как правило, оказывались в учебных подразделениях и военных училищах. А по поводу выпускников остальных факультетов у Его Высочества существовала специальная договоренность с руководством Министерства обороны, что в Чечню они будут отправляться только по собственному желанию. Но, как оказалось, это «немного» было все-таки довольно многочисленным. Так что к концу путешествия Азлат стал уже личностью почти легендарной.

Шали почти не изменился. В центре все так же маячили развалины разбитого еще в первую войну магазина, а улицы стали еще хуже — сплошные ямы.

Дома его встретили сдержанно. Отец, обнял сына, потом, отодвинув его от себя, с тревогой заглянул ему в глаза:

— Ты зачем приехал, сынок?

Азлат удивленно покачал головой:

— Как зачем? Повидать вас с мамой, братишку, сестер. Я же не видел вас уже шесть лет.

— И все?

— Конечно.

— Так ты не останешься?

Азлат улыбнулся, поняв причину его беспокойства:

— Не волнуйся, отец, у нас в роду нет глупцов. К сентябрю я вернусь в университет.

Отец, склонив голову, глухо произнес:

— Иса… ушел.

Азлат стиснул зубы. Братишка…. как он мог?!

— Давно?

— Три месяца назад. До того все бегал к Исмаилу, ты его не знаешь, он приезжий, из иорданских чеченцев, имам. — Последнее слово отец произнес так, будто хотел его выплюнуть. — А как деревья в горах покрылись листьями, он ушел…

Братишка появился через два дня. Поздней ночью в дверь постучали, а когда отец распахнул ее, на пороге стоял Иса. Гордый, с черным от загара лицом и реденькой юношеской бородой, одетый в камуфляж, разгрузочный жилет, из которого торчали полные рожки автоматных магазинов, с кинжалом за поясом и автоматом на шее. Он по-хозяйски шагнул в дверь, небрежно повесил на вешалку автомат и высокомерно произнес:

— Ну здравствуй, брат.

Азлат, который стоял, привалившись к косяку, и молча наблюдал эту картину, скривил губы в презрительной усмешке:

— А с отцом ты не собираешься поздороваться?

Иса на миг смутился и повернулся к отцу, бормоча приветствие, затем снова вскинул подбородок:

— Меня все спрашивают, что это у меня за брат такой, с которым так вежливы гяуры, топчущие нашу землю?

Азлат усмехнулся:

— Да, похоже, у тебя совершенно тупые приятели, если их так раздражает, что появился простой чеченец, с которым вежливы даже, — тут он ернически передразнил его интонацию, — «гяуры, топчущие нашу землю».

Иса открыл рот и… закрыл, не зная, что возразить. И Азлат вдруг добродушно, как будто и не было этой пикировки, улыбнулся и, шагнув вперед, крепко обнял брата:

— Здравствуй, братишка, я так рад тебя видеть.

Иса глуповато захлопал глазами, и, похоже, весь разработанный им или кем-то другим сценарий разговора туг же вылетел у него из головы. Он тоже обнял брата и прижался лицом к его груди…

Когда Иса уже плескался над тазом в соседней комнате, отец подошел к Азлату и, заглянув ему в глаза, тихо сказал:

— А ты стал не по годам мудрым, сынок.

Азлат обнял отца и прошептал:

— Я тоже не хочу, отец, чтобы Иса погиб, как жертвенный баран на чужой свадьбе.

Отец печально покачал головой:

— Разве ты сможешь его остановить? Он не послушал даже меня.

Азлат пожал плечами:

— Не знаю, отец, но кто мешает мне попробовать?

На следующее утро они проснулись поздно. Надо было помочь родителям по хозяйству, чем они с братом и занимались почти весь день, и все это время Иса пытался завести разговор о «долге каждого молодого чеченца», о том, что они «вдвоем могли бы заработать неплохие деньги» и что «русские — трусы и плохие воины, заливающие водкой собственный страх». Все эти рассуждения явно не были плодом размышлений шестнадцатилетнего пацана, так что Азлат быстро разбивал их короткими и по большей части шутливыми замечаниями. Иса пытался хмуриться, но шутки брата были такие уморительные, что он не выдерживал и закатывался детским смехом.

Однако вечером пришло время для серьезного разговора. Азлат и Иса по старой привычке забрались на крышу сарая. Лежа на спине рядом с братом и рассеянно глядя на вершины гор, пламенеющие в лучах солнца, уже скрывшегося за горами, старший тихо говорил:

— Пойми, Иса, русских нельзя победить силой. Этот народ создал свое государство уже больше тысячи лет назад, и за это время их пытались победить величайшие воины всех времен — покорители Азии, потрясатели вселенной, завоеватели Европы, христиане и правоверные, рыцари и кочевники, но никто, НИКТО не смог это сделать. И знаешь почему?

Иса презрительно фыркнул, но Азлат не дал ему возразить:

— Потому что если они решают, что враг заслуживает того, чтобы его уничтожить, они делают это ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. Когда в сорок первом они решили, что этого заслуживают фашисты, то уничтожили их, заплатив за жизнь каждого убитого немца по две своих. И если они решат, что и в нашем случае стоит уплатить такую же цену, то… — Азлат помедлил, повернув лицо к брату и глядя на него в упор, — русских станет меньше на два, ладно, пусть на три миллиона, а вот мы, чеченцы, просто исчезнем.

Иса высокомерно вздернул губу:

— Ха! Да кто им позволит? И вообще, всем известно, что ту войну выиграли чеченцы, а русским стало завистно, и они подло захватили наш народ и увезли умирать в пустыню.

Азлат грустно усмехнулся:

— Ты знаешь, когда кончилась та война?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});