Романы Романовых - Михаил Пазин

Эти «известия» иностранных дипломатов по меньшей мере странны. Неужели врачи Елизаветы никогда не устраивали осмотра наследнику русского престола? В добрые старые времена это было бы немыслимым упущением; лекарям полагалась казнь «за не сбережение государского здоровья». Однако при всеобщем разгильдяйстве, царившем во время правления Елизаветы, это вполне могло иметь место. Потребовалось женить Петра, напрасно ждать от него внука и только потом узнать, что ему необходимо обрезание! А где же был хваленый личный врач Елизаветы Жано Лесток? Лесток занимался политикой, ему не до врачевания было. Уму непостижимо! Теперь другое – раз Петр сам считал свою болезнь неизлечимой, то он знал о ней! И не обратился к докторам! Мальчик, конечно, мог и ошибаться, и стесняться, но куда смотрела его супруга Екатерина? Об этом красноречиво свидетельствует донесение еще одного иностранца: «Он так стыдился несчастья, поразившего его, что у него даже не хватало решимости признаться в нем, и великая княгиня, принимавшая его ласки с отвращением и бывшая в то время такой же неопытной, как и он, не подумала утешать его, ни побудить искать средства, чтобы вернуть его в ее объятия».

Это Екатерина-то была «неопытной»? Она что, не видела у Петра этого «препятствия»? Вероятнее всего то, что Екатерина сама не хотела от Петра ребенка, и болезнь наследника здесь не при чем. Так что она зря сваливала всю вину на Петра. Но как же она хотела стать русской царицей, не обзаведясь наследником? Парадокс! Или у нее были иные планы?

Как бы то ни было, но Елизавета дала согласие на операцию, однако это к успеху не привело – детей у супругов так и не было. Еще один иностранный дипломат сообщал о следующей выходке Петра: «Уязвленный словами императрицы, он решил удовлетворить любознательность насчет подробностей, которые она желала знать… он послал императрице в запечатанной собственноручно шкатулке то доказательство… которое она желала иметь…» То есть, говоря простым языком, он отослал Елизавете то, что осталось от операции, – свою крайнюю плоть. Даже после обрезания Петр Федорович, по-видимому, оставался импотентом. Во всяком случае, детей от Воронцовой или других пассий у него не было.

Молодые окончательно отдалились друг от друга. Екатерина нашла утешение в чтении самых разнообразных серьезных книг, в верховой езде (бывало, что она проводила на лошади по 13 часов в сутки) и многочисленных амурах. Так, она завела кратковременный роман со шведским посланником графом Поленбергом, но тут из-за границы явился Андрей Чернышев. Его наглое поведение изумляло весь двор. Екатерина сначала не хотела его принимать, но он однажды силой ворвался к ней в спальню, переодевшись лакеем… И она не устояла. Связь Екатерины с Андреем Чернышевым и двумя его братьями, особенно с Захаром Чернышевым, стала известна Елизавете. Чернышевых арестовали и посадили в тюрьму, но Екатерина писала Андрею нежные письма и заботилась о своем возлюбленном. Письма передавал камер-юнкер Тимофей Евреинов. Как-то Елизавета перехватила эти письма, Евреинова сослали в Казань, где он стал полицмейстером, а потом дослужился до полковника. (Кстати, братья Чернышевы – Андрей, Иван и Захар – были сыновьями той самой Евдокии Ржевской, любовницы Петра I, которая наградила его сифилисом и которой он так восхищался. Возможно, они были сыновьями Петра Великого.) Самого же Андрея Чернышева сослали в Сибирь. Уже взойдя на престол, Екатерина II не забыла своего давнего увлечения и дала следующее повеление управляющему собственной канцелярией графу Олсуфьеву: «Я тебе поручаю выбрать место, или, одним словом сказать, хлеба дать Андрею Чернышову, генерал-адъютанту бывшего императора, да отставному полковнику Тимофею Евреинову…»

Петр Федорович тоже не скучал. Как раз в это время ему разрешили выписать полк голштинских солдат, и он целыми днями занимался с ними воинскими упражнениями и маневрами, публично вешал крыс, мучил собак (по словам все той же Екатерины), пьянствовал и играл в оловянных солдатиков. А еще он влюбился! Избранницей Петра Федоровича стала Елизавета Воронцова, племянница канцлера. Жена наследника называла ее фаворит-султаншей. Современники сходились в едином мнении, что все любовницы Петра отличались тем, что были некрасивы, невоспитанны и глупы. Но что-то Петр Федорович в них все же находил. Особенно уродливой была Воронцова – маленькая, толстая, с лицом, обезображенным оспой, недалекая и злая. Французский посланник Бретейль сравнивал ее с «трактирной служанкой самой низкой пробы». Писатель А. Болотов, впервые увидев Воронцову, еще не зная, что за дама продефилировала перед ним, спросил: «Кто б такова была толстая и такая дурная, с обрюзглою рожей боярыня?» Услышав в ответ, что это фаворитка Петра Федоровича, Болотов впал в прострацию: «Ах, Боже мой! Да как это может статься? Уж этакую толстую, нескладную, широкорожую, дурную и обрюзглую совсем любить, и любить еще так сильно государю…» Потом добавил: «В самом деле была она такова, что всякому даже смотреть на нее было отвратительно и гнусно». Заметим, что Болотов был недоброжелателем Петра Федоровича и всячески пытался очернить как самого наследника, так и его фаворитку. Сама же Екатерина в своих «Записках» называла Воронцову «очень некрасивым, крайне нечистоплотным ребенком с оливковым цветом кожи», «толстой и нескладной», «с обрюзглым лицом», «широкорожей». В свою очередь, Елизавета Воронцова называла Екатерину «дурной женщиной». Ясно, что Екатерина была не в восторге от любовницы мужа и могла обзывать ее как угодно. С портретов же на нас смотрит вполне приятная дама, правда, с двойным подбородком и чуть одутловатым лицом. Как тут не вспомнить фаворитку последней императрицы Александры Федоровны, жены Николая II, Анастасию Вырубову! Та тоже была низенькой, толстой, широколицей – губки бантиком, а нос гузкой. Видимо, в этих женщинах таилось нечто такое, что заставляло монархов любить их, несмотря на внешнее уродство. Преданность и честность, неподкупность и твердость характера – вот эти качества. Наверное, за это их и любили. А Петру Федоровичу, наверное, импонировало еще и то, что Воронцова, как и он сам, переболела оспой – как известно, общие страдания сближают людей.

Воронцова имела на Петра огромное влияние. Под горячую руку она могла побить наследника, особенно когда он спьяну начинал приставать к какой-нибудь фрейлине или даме. Это случалось почти каждый раз перед тем, как он напивался до бесчувствия (а что ему еще оставалось делать!) и лакеи выносили его из-за стола, взяв под мышки и за ноги. Иногда, будучи в подпитии, Петр кричал, что заточит Екатерину в монастырь и женится на Воронцовой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});