Магический кристалл - Роберт Сальваторе

Затем, сосредоточившись на том, что ему предстояло совершить, он напрочь забыл о присутствующих.

Три бочки выстроились в ряд, и толпа воинов расступилась в ожидании броска. Вульфгар глубоко вздохнул и, задержав дыхание, собрался с силами. Затем изумленные варвары, не веря своим глазам, увидели, как Клык Защитника, бешено вращаясь, пересек зал и вдребезги разнес все три бочки, после чего, с треском пробив стену Медового Зала, вылетел наружу. Стоявшие у самых дверей воины, пытаясь проследить за его полетом, выскочили из шатра, но молот уже растаял во мраке ночи.

Они уже было решили отправиться на поиски, но Вульфгар остановил их. Вскочив на стол, он вытянул руки перед собой и обратился к своим соплеменникам.

– Слушайте меня, воины северных равнин! – вскричал он. Увидев вновь оказавшийся в руках короля молот, воины лишились дара речи, а некоторые благоговейно опустились на колени. – Я Вульфгар, сын Беорнегара и король народа Лося. Но сейчас я обращаюсь к вам не как король, а как обычный воин, охваченный ужасом от сознания бесчестья, которым Хифстааг хотел всех нас запятнать!

Зная, что он сейчас полностью владеет вниманием присутствующих, и не сомневаясь, что правильно понимает охватившие их чувства, Вульфгар решил выдержать паузу. Эти люди, столько лет жившие под сапогом одноглазого тирана, потерпевшие пять лет назад сокрушительное поражение и принужденные драться рядом с гоблинами и исполинами, нуждались в герое, способном вернуть утраченную гордость.

– Я убил дракона! – продолжал Вульфгар. – И по праву победителя обладаю всеми сокровищами Ледяной Смерти.

По рядам воинов вновь пронесся легкий шум. Варвары отлично знали, что теперь сокровища дракона никто не охраняет, и их судьба волновала каждого. Вульфгар терпеливо ждал, прекрасно понимая, как важно сейчас разжечь интерес соплеменников к несметным богатствам.

Когда они наконец притихли, Вульфгар продолжил свою речь.

– Народы тундры никогда не сражались плечом к плечу с гоблинами и исполинами! – сказал он и, услышав в ответ дружные крики одобрения, заключил: – Мы всегда дрались против них!

И тут зал встрепенулся. В шатер вбежал и, не осмеливаясь прервать речь короля, застыл в нерешительности один из высланных в дозор воинов.

– На рассвете я выйду в направлении Десяти Городов, – объявил Вульфгар. – Я намерен драться против чародея Акара Кесселла и своры дикарей, которых он собрал по вонючим пещерам Средиземного Хребта!

Наступила мертвая тишина. Идея идти драться против Акара Кесселла ни у кого не вызвала возражений. Но вот мысль о том, что таким образом они встанут на защиту Десяти Городов, армия которых разгромила их самих пять лет назад… Это варвары, похоже, поняли только сейчас.

И тут подал голос только что вошедший караульный.

– Боюсь, что ты опоздал, король, – сказал он, и Вульфгар, желая поскорее услышать новости, повернулся к нему. – На юге над равниной поднимаются огромные клубы дыма.

Вульфгар оторопел. А ведь он так надеялся успеть.

– Значит, я выступаю немедленно! – прорычал он. – И я призываю вас идти со мной, гордые воины севера! Я покажу вам путь к славной победе!

Воины застыли в замешательстве, и Вульфгар понял, что настал момент пустить в ход свой главный козырь.

– Каждому, кто последует за мной… Ему или его родственникам, если он падет в бою, я обещаю равную долю при разделе моей добычи – сокровищ убитого дракона!

Эти слова прозвучали для варваров так же неожиданно, как порой налетает шквал ледяного ветра со стороны Моря Плавучего Льда. Ему удалось овладеть умами и сердцами воинов, и он дал слово вернуть былые времена славы и процветания.

В ту же ночь армия Вульфгара снялась с лагеря и двинулась на юг.

И ни один воин не остался в лагере.

Глава 27. Часы судьбы

Бремен запылал на рассвете.

Жители этого небольшого, лишенного крепостных стен поселения, увидев на противоположном берегу реки Шингарн отряд гоблинов, даже и не думали защищаться. Впрочем, они изобразили нечто похожее на сопротивление у брода, встретив врага тучей стрел, но лишь затем, чтобы хоть ненадолго задержать гоблинов, пока наиболее неповоротливые суда не покинут гавань. Затем лучники со всех ног бросились на пристань и на поджидавшей их быстроходной шхуне вышли в озеро.

Когда гоблины наконец ворвались в городок, они увидели, что их одурачили. Бремен был пуст, и им оставалось лишь, злобно ругаясь, наблюдать, как парусники уходят на восток, чтобы присоединиться к объединенной флотилии Таргоса и Термалэйна. Бремен располагался на самой окраине долины и не был нужен Акару Кесселлу. Поэтому в отличие от Термалэйна, где был устроен лагерь, гоблины сожгли город дотла.

Жители Бремена могли лишь беспомощно наблюдать, как рушатся их пожираемые пламенем дома.

Стоя на крепостной стене Брин Шандера, Кассиус и Реджис внимательно наблюдали за происходящим.

– Он совершил еще одну ошибку, – сказал хафлингу Кассиус.

– Как так?

– Кесселл поставил жителей Таргоса, Термалэйна, Кер-Конига, Кер-Диневала, а теперь и Бремена в безвыходное положение, – объяснил Кассиус. – Их города уничтожены. Теперь они могут надеяться лишь на победу.

– Но надежда-то слабая, – заметил Реджис. – Ты же видел, на что способна эта башня. Да и без нее армия Кесселла запросто разделается со всеми нами! Он был прав, когда сказал, что все преимущества на его стороне.

– Возможно, – сказал Кассиус. – Пока что мне ясно одно: чародей убежден, что он непобедим. И в этом его главная ошибка. Даже самые слабые животные проявляют отвагу, если их припереть к стенке, – ведь они знают, что им нечего терять. Согласись, человек, потерявший все, гораздо опаснее богача: жизнь не так уж дорога ему. А человек, потерявший свой дом и оказавшийся в преддверии зимы на продуваемой всеми ветрами равнине… Страшнее противника Кесселлу сейчас не найти! Не бойся, мой маленький друг, – продолжал Кассиус. – Сегодня утром на Военном совете мы найдем способ обратить слабость чародея в свою пользу.

Не зная, что возразить на эти простые доводы, и не желая разрушать надежду, Реджис молча кивнул. Но вновь глянув на равнину, сплошь заставленную шатрами орков и гоблинов, хафлинг не испытал никакого воодушевления.

Затем он взглянул на север и увидел, что весь день висевшее над долиной дворфов облако пыли уже осело. Реджис вдруг поймал себя на мысли, что не может различить знакомые очертания Подъема Бренора. Так оно и было. Холм действительно исчез в тот самый момент, когда дворфы замуровали входы в свои пещеры.

– Открой мне дверь, Бренор, – будто в забытьи прошептал Реджис. – Прошу тебя, впусти меня в свой подземный город.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});