Глазами суицидника - Капан Паштиль

возвращать их с очень большими процентами. Разговаривать по хорошему с ним больше никто не будет, дальше пообещали действовать другими методами. Напуганный угрозами он позвонил на работу, сказал, что ему срочно нужны деньги, но ему отказали, напомнив, что в стране кризис и все работники взяли отпуска за свой счёт. Тогда он решил обратиться к маме и поехал к ней домой. Но мать не прочувствовала безвыходное настроение сына и вместо моральной поддержки подлила масла в огонь:

– Дожился, приехал у старой и больной матери деньги клянчить. Вместо того чтобы мне помочь, ты у меня решил последнее забрать. Мало того, что я тебя в детстве содержала, так и сейчас, когда ты уже взрослый мужик, я должна тебя взять на попечительство? Найди работу и зарабатывай, обеспечивай себя сам. Вот в наше советское время безработных называли тунеядцами, а самых отъявленных бездельников и паразитов не поддававшихся словесным убеждениям, отправляли в тюрьму. А сейчас у вас всё просто, нет работы и не надо.

Симон пытался объяснить, что он хороший работник, просто так сложились обстоятельства и он попал в тяжелое положение. Но мать была непреклонна, она опять начала стыдить сына и случайно проболталась, что она уже пообещала купить коляску внучке, так как дочка очень просила. И в этот момент у Симона начала ехать крыша.

– Коляску, – начал орать он во всё горло. – Меня покалечить обещают, а тебе важнее какая-то коляска?

Но и здесь мать не проявила чувство такта, вместо того что бы успокоиться, она сама напрягла свои голосовые связки и завизжала в ответ:

– Не смей на меня кричать, на жену свою непутёвую будешь поднимать голос. А в моём доме не смей разговаривать со мной в таком тоне.

А вот жену, конечно, трогать не стоило, это была больная тема. Свекровь всегда цепляла невестку за дело и без дела. Симон старался не давать жену в обиду и постоянно осаживал мать. Но теперь, когда он сам оказался в тяжелом положении, родительница не только не помогла ни словом, ни делом, но и прошлась по всем болевым точкам, каждой уделив особое внимание. Она словно мстила ему за все ситуации, где он принимал сторону супруги. В этот момент планка самообладания у Симона упала, он дал чувствам волю и наговорил маме столько разных гадостей, которые в обычном состоянии, даже бы не решился произнести. Справедливости ради нужно сказать, что мать в словах себя тоже не сдерживала и не ограничивала. В конце скандала Симон проклял её и вышел из дома. Никто из его родственников, больше его живым не видел.

Он кардинально изменился, изнутри будто вылезла какая-то сущность и теперь она управляла обезумевшим телом. В таком состоянии он сел за руль и поехал сводить счёты с жизнью. Водитель со стеклянными глазами выехал на скоростную трассу и начал направлять свою машину на полосу встречного движения, он целенаправленно шёл на таран, лоб в лоб. Но и здесь не получалось исполнить задуманное, все встречные водители каким-то чудом в последний момент умудрялись уйти от столкновения и это очень злило неподконтрольное тело. В это время суток машин на трассе было мало, он проехал не один десяток километров, прежде чем догнал попутную газель. Тут в голове созрел новый план, ударить её точечно, прям в газовый баллон, она рванёт и на этом всё закончится. Симон разогнал свою машину и ударил газель, двигавшеюся в попутном направлении. Эффект был не тот на который он рассчитывал, взрыва не последовало. Его же машина, вылетела на обочину, получила серьёзные повреждения и дальше ехать не могла. А вот на теле не было не единой царапины и это привело его в ярость. Теперь он совсем не был похож на человека, скорее это существо походило на дикое бешенное животное. Водитель газели наблюдал, как одержимый человек пил бензин из канистры, и жрал землю руками. Но и отравиться не получилось, внутренности все горели, а смерть не приходила. И тут он услышал громкий и протяжный гудок поезда, словно сигнал, зовущий к себе. Тело развернулось и пошло в сторону железной дороги. В этот момент он походил на зомби, продолжал упорно двигаться к своей цели. В таком темпе он прошёл два или три поля, пока не упёрся в железную рельсу, а потом без каких либо эмоций, пошёл по шпалам на встречу к своей верной смерти. Поезд не заставил себя долго ждать, товарняк летел на большой скорости и преграду в виде человеческого тела он бы даже не ощутил. Но машинист заметил на путях постороннего и отчаянно надавил на кнопку тифон. Раздался громкий сигнал поезда и за миг до неизбежного столкновения, человек одним прыжком в сторону, освобождает железную дорогу. Это уже включилась альтернативная реальность, человек и поезд разминулись, не задев друг друга.

– Живой, живой, живой, – кричала наблюдающая душа Симона, вне себя от радости, словно футбольный фанат праздновал решающий гол своей любимой команды.

– Да будешь ты ещё живой, неожиданно сзади раздался чей-то знакомый голос.

Симон так сильно увлёкся просмотром, что даже не заметил, когда в облако зашёл кто-то посторонний. Он оглянулся, это был его тесть, с которым он давненько не встречался. С этим духом он по-настоящему сдружился и был рад его видеть, но поневоле насторожился. Он также как и дед, просто так сюда не спускается, значит должна быть весомая причина, неужели опять кто-то умер.

– Здравствуй Гриша, – поприветствовал Симон, – я не заметил когда ты вошёл. Давай выйдем наружу, там поговорим. Ты как здесь оказался? Что-то случилось? Ты за кем-то пришёл?

Две души вышли из облака в комнату, только после этого Гриша ответил:

– Здравствуй дорогой, очень рад тебя видеть. Но почему сразу такие грустные мысли. Мы спускаемся на пропускной пункт не только при встрече, но ещё и при отправке. С земли пришла заявка на создание нового человека и вот я здесь провожаю, так сказать. Ты здесь в родственном секторе, наверное, один в неведенье остался, что в данный момент выбирают душу на перерождение и формируют защитную оболочку. Все давно уже собрались в отправительном зале, а тебя я там не увидел, вот и пошёл тебя искать.

– А кто ждёт маленького? – как-то неуверенно спросил Симон и более твёрдо добавил. – И кто из кандидатов на перерождение?

– Да пойдём уже ко всем, там сам всё и увидишь, надеюсь, душу ещё не успеют запеленать в защитную оболочку, так что давай поторопимся.

Эпилог

Как и говорил хранитель счётного зала, через несколько лет