Швейцарская демократия. Возможные решения конфликтов в мультикультурных обществах - Wolf Linder

средние значения за 1981-2010 гг. Страны: ARG: Аргентина; AUS: Австралия; AT: Австрия; BAH: Багамы; BAR: Барбадос; B: Бельгия; BOT: Ботсвана; CAN: Канада; CR: Коста-Рика; DK: Дания; FIN: Финляндия; FR: Франция; D: Германия; GRE: Греция; IS: Исландия; IND: Индия; IR: Ирландия; ISR: Израиль; ITA: Италия; JAM: Ямайка; J: Япония; KOR: Южная Корея; LUX: Люксембург; MAL: Мальта; MAU: Маврикий; NL: Нидерланды; NOR: Норвегия; NZ: Новая Зеландия; POR: Португалия; E: Испания; SWE: Швеция; CH: Швейцария; TRI: Тринидад и Тобаго; UK: Великобритания; URU: Уругвай; и US: Соединенные Штаты)

Федерализм , таким образом, проявляется как важный структурный элемент консенсусной демократии, но не настолько решающий, как можно было бы ожидать. Канада и США - две страны, сочетающие федерализм с мажоритарными процессами в политике. В скандинавских странах Лийфарт нашел только характеристики разделения власти, не связанные с федерализмом: многопартийные системы, пропорциональное представительство , большие коалиционные кабинеты, созданные для интеграции различных политических сил, корпоративизм и баланс власти между кабинетом и парламентом . Отметим, что Великобритания и Швейцария, как уже говорилось выше, все же оказываются "идеальными" мажоритарными или консенсусными случаями, поскольку их соответствующие логики структуры и процесса совпадают.

Имеет ли разделение власти значение? Да, считает Лижфарт . Во многих своих сравнительных исследованиях он обнаружил свидетельства разной эффективности политики в мажоритарных и консенсусных демократиях:

Действительно, результаты вряд ли могут быть более ясными: консенсусная демократия в измерении "руководители-партии" имеет большое и весьма благоприятное значение почти для всех показателей качества демократии и для всех более добрых и мягких качеств . (Lijphart 2012, 294)

Что касается развивающихся стран, то можно добавить еще один момент: разделение власти помогает демократизации . Опираясь на Lijphart , Linder & Bächtiger et al. (2005) разработали концепцию разделения власти, применимую также к неконсолидированным демократиям или даже авторитарным режимам. В сравнительном исследовании 62 стран Африки и Азии они обнаружили, что в период с 1965 по 1995 год разделение власти и такой культурный элемент, как низкий уровень фамилизма, оказались самыми сильными предикторами демократизации . Экономические факторы - часто рассматриваемые как наиболее важные переменные, определяющие демократизацию - имели лишь ограниченное влияние.

 

6.3.2 Демократическое разделение власти: Ключ к разрешению конфликтов в мультикультурных обществах

Главы 2, 3 и 4 этой книги иллюстрируют, что политическое разделение власти сделало для Швейцарии : дополняя федерализм, оно стало ключевым элементом в интеграции сообщества с двумя религиями и четырьмя языками. Позже оно обеспечило швейцарцам коллективную идентичность, достаточно сильную, чтобы защищать свою политическую независимость в периоды войн за рубежом, и помогло преодолеть некоторые классовые противоречия . Разделение властей, рассматриваемое политологами как наиболее подходящая форма демократии для плюралистических или сегментированных обществ, даже превратило Швейцарию в относительно однородное общество, несмотря на разные языки. С этой точки зрения, "парадигматический случай политической интеграции" (Deutsch 1976) Швейцарии был неоспоримым успехом. Могут ли разделение властей и консенсусная демократия также использоваться другими странами, сталкивающимися с проблемой мультикультурной интеграции (см. также Iff и Töpperwien 2008)?

Вопрос актуален. Интеграция различных культур через политические институты стала важным вопросом во всем мире, в гораздо больших масштабах и с более сложными проблемами, чем в случае Швейцарии. Мы уже упоминали Индию с ее сотнями языков и идиом; некоторые африканские государства к югу от Сахары сталкиваются с проблемой формирования конгломератов из десятков этнических племен, которые никогда прежде в истории не объединялись под общим политическим режимом. В новом порядке всемирной либерализации и открытых рынков, если деньги не идут к бедным, бедные пойдут туда, где есть деньги. Миллионы людей мигрируют внутри стран третьего мира или из третьего мира в более развитые страны (Milanovic 2016).

Это также привело к переплетению и противостоянию различных культур, которые раньше были достаточно разделены. Европейские страны переживают рост иммиграции из-за рубежа. В Калифорнии или Нью-Мексико, штатах США с сильной иммиграцией , значительную часть населения составляют испаноговорящие. Они не идентифицируют себя с культурой белых англосаксонских протестантов , и идея ассимиляции в плавильном котле исчезает. Сегодня большинство стран, считающихся суверенными государствами, представляют собой мультикультурные общества. Тем не менее конфликты между различными языковыми, религиозными или этническими группами актуальны во всех регионах мира. Исторические проблемы меньшинств в индустриальных демократиях не исчезли, а в Европе иммиграция привела к новой социальной напряженности.

По оценкам Гурра (2000), в начале тысячелетия около 275 групп меньшинств из 100 стран, представляющих одну седьмую часть населения мира, находились под политической угрозой. Вместо классической войны между государствами мы все чаще сталкиваемся с вооруженными конфликтами между различными группами в глубоко разделенных обществах - например, в Сирии, Ливии, Шри-Ланке или Пакистане, и это лишь некоторые из них. Во многих случаях причины внутренних конфликтов сводятся к конфликту из-за ресурсов, но политическая эскалация, отчуждение и мобилизация масс часто основаны на культурных различиях или переплетены с дискриминацией (Lake and Rothchild 1998).

Для того чтобы предотвратить актуализацию проблем меньшинств или даже их перерастание в насильственные формы этнополитики, необходимо больше или лучше проводить политическую интеграцию . Подходит ли разделение властей или консенсусная демократия для решения проблем мультикультурного сосуществования и интеграции , и если да, то почему?

Начнем с того, что преобладающей моделью демократии является мажоритарная. Прежде чем распространиться по всему миру, мажоритарная демократия была изобретена и впервые применена на практике белыми англосаксами протестантами . Они разделяли общие культурные ценности и убеждения и говорили на общем языке. Вестминстерская демократия является (или была, после Brexit ) вполне адекватной процедурой принятия решений для разрешения социальных конфликтов в индустриальном обществе Великобритании. Часть избирателей, не привязанная к идеологической позиции, открыта к вопросу о том, нужно ли стране больше свобод для предпринимателей или больше социальной защиты работников. В зависимости от экономической ситуации и результатов работы последнего правительства британцы могут голосовать прагматично: сначала за консерваторов, дважды за лейбористов и в итоге снова за консерваторов. Такая смена индивидуальных предпочтений приводит к изменению политического большинства и чередованию ролей правительства и оппозиции.

Однако в мультикультурных обществах мажоритарная демократия может столкнуться с серьезными трудностями. Культурные ценности, верования и языки не только неоднородны, но и могут приводить к различным политическим предпочтениям, которые не меняются: родители не могут отказаться от отправки своих детей в школы, где преподавание ведется на их родном языке, или отказаться от своих религиозных убеждений, не отказавшись от части своей культурной идентичности. Отдельные люди или группы не могут "освободиться" от своего культурного наследия, или только ценой больших