Сила и ярость Юга - Евгения Александрова

прошлого.

– У тебя есть другой выход. И это не я, – тихо и нараспев, только для него. – Он внутри. Ты живой, возвращайся к жизни. Или погибай, если хочешь, – и начинай всё заново!

Вальдер смотрел на её приближение, держа в опущенной руке клинок, стоял прямо и будто чуть покачнулся навстречу. Но вдруг улыбнулся, глядя ей в глаза… и видение тьмы, окружённой пляшущими отсветами пожара, пропало. Может, ей это привиделось, может, он лишь внушил ей всё это! Кто теперь поймёт?! Он маг, провоцирующий и вволю играющий чувствами людей, он живёт ими. И правдой ли были его боль и желание смерти или снова игра? Теперь не понять…

Никогда не понять!

И Ясмин сделала шаг назад, точно вырываясь из водоворота, который затягивает за собой. Оранжевое солнце пробилось сквозь клубы дыма и осветило двор, прошлось лучами по жуткой картине кровавой схватки.

Ещё шаг – и наконец тёплые руки Риана, обхватившие под грудью.

– Спасибо… что снова спас, – едва слышно произнесла Ясмин.

– Твой пожар был виден издалека… – Выдох Риана пощекотал шею. – И потом… У меня свой долг перед пленными, и сейчас было самое время.

Он выпустил её из объятий и крепче взялся за рукоять мачете, который так и не выпустил из рук.

До последнего не верилось, что Вальдер отступит. Что и правда остановит смертоубийство, отзовёт своих псов… Его дело проиграно, но позволит ли его гордость признаться в этом?! Или он снова придумает что-то, чтобы перехитрить и обыграть всех?

Но Вальдер отбросил в сторону меч и разжал кулаки, расслабив ладони. Гаррет неожиданно поклонился Ясмин сквозь клубы дыма и подошёл к хозяину, чуть прихрамывая и оглядывая собравшихся с оружием и острыми инструментами южан.

К Вальдеру подошла и Ирта, взглянувшая на Ясмин отчаянно, будто хотела показать, что пойдёт до конца. Что ж, так даже лучше.

Бой стих. Догорал, потрескивая, амбар, исходя в небо чёрным дымом, горьким и сладким запахом полыхающего тростника. Кардьян и сам безумец, если позволил Ясмин сотворить это. Но раз позволил, значит, и он, и остальные решились на этот шаг. Рискнуть всем, чтобы отстоять свою свободу.

– Вы видите: Великие Духи прогневались на нас за то, что мы поддались чужакам, – обратилась ко всем Ясмин приглушённо, но прокашлялась и крикнула громче: – Этот пожар – их воля!

Местные собирались постепенно всё теснее, вставали напротив чужаков, словно клубы дыма разделяли теперь всех на две стороны.

Вальдер смотрел на Ясмин непроницаемо, не выдавая своих эмоций. И если ещё недавно казалось, что она достучалась до его души – как в комнате наверху, когда коснулась его лица, – то теперь ни следа прежней слабости. Он будто просчитывает все варианты, чтобы на этот раз точно принять решение.

– На наших землях не бывать больше рабству, – заговорил Риан хрипло, и голоса мятежников и остальных, стоящих рядом с ним, взметнулись как яростные всполохи пламени от дуновения ветра. Ясмин вдруг поняла, в чём их отличие с Вальдером: Риан умел не разрушать – он вдыхал жизнь во всё вокруг. – Не для того мы много лет сражались за свою независимость, чтобы снова попасть в чужие лапы.

Даже те, кто перешёл на сторону чужаков и теперь сражался за то, чтобы остаться при новой власти, будто засомневались в своём решении. Правда, Хельми всё-таки осмелел и крикнул в ответ:

– Что же вы, госпожа, тогда вышли за него замуж, а? И добровольно отдали плантацию?!

Ясмин выдохнула. Единственный и самый верный ход сейчас был заявить, что Вальдер подчинил её магией. Ясмин смотрела в его глаза, мерцающие в переливах дыма, снова насмешливые, ждущие, готова ли она идти до конца. Быть как он. Шантажировать, обманывать, играть нечестно – всё ради победы!

– Наш брак был одобрен моим отцом, кириосом ди Корса, и заключён по настоящему обряду, свидетелями которого были боги. Но теперь он недействителен, так как мой названый муж в моё отсутствие выбрал себе другую. В заветах Теа сказано прямо: не бывать изменнику достойным мужем и союзником, коли доказано будет его деяние. Что скажешь, Мартина?

Служанка, сперва растерявшись, взглянула на вскинувшую голову Ирту и кивнула.

– Это правда, да увидит сама Богиня, как видела я…

– Гнать обманщика в шею! – взревел кто-то из толпы, Ясмин даже не различила по голосу, кто. – Он нарушил обряд, нарушил клятву богам. Это из-за него сгорел урожай!

Снова взметнулись в воздух ножи и мачете, сжались кулаки и челюсти. Ясмин не сомневалась, что мятежникам есть что предъявить Вальдеру за долгое унижение, – южные мужчины не прощают так просто и сейчас готовы были поднять обидчика на вилы. Вальдер повёл плечами.

– Стойте, – в свою очередь успокоил всех Риан, оттеснив назад, и Ясмин пробила дрожь от его низкого голоса. – Хватит крови, кириос ди Арстон прав. Довольно того, что уже было сделано.

– Потушите огонь, – приказала Ясмин, не пуская их ринуться в бой. Оглянулась на мрачное небо, которое так и не пролилось дождём: только дым уходил в низкие тучи и смешивался с чёрным ночным туманом. – А мы решим всё мирно.

В поднявшейся суете даже стих треск горящих досок. Ясмин медленно подошла к Вальдеру, который наблюдал за происходящим с тем же любопытством, с которым однажды – так недавно и одновременно так давно – встретил её на первом этаже дома.

– Как вовремя загорелся урожай, – проронил Вальдер, – да, Ясмин?

Он обращался к ней по-прежнему фамильярно, словно напоминая, насколько они были близки и какой властью он над ней обладал.

– Такое случается, – с улыбкой отозвалась Ясмин. – Слишком жаркое лето. Мне жаль.

– Плантация разорится с такими долгами. Чем ты будешь расплачиваться с людьми?

– Я обязательно что-нибудь придумаю.

– Думаешь, тебе так просто это спустят с рук? Когда прибудут из столицы, придётся держать ответ. А прибудут скоро.

– Знаю. Мне есть что им сказать, – отозвалась Ясмин, тряхнув головой. – И это уже не твои заботы. Я хочу, чтобы ты ушёл, вместе со своими людьми. Мы получили свой урок, вы – свой. Я не хочу крови, как и ты.

Они снова остались вдвоём посреди хаоса. Где-то неподалёку наверняка маячила Ирта, переживал Кардьян, хватался за меч верный до смерти Гаррет, но сейчас были только они.

– Непокорная моя Ясмин… – смеясь одними глазами, проговорил он привычно, но с такими нотками в голосе, что она вскинула голову. Что это было, можно снова лишь гадать: уважение? Одобрение? Насмешка?

И вдруг притянул к себе, лихо обнял с головой, прижал к плечу, захватив голову локтем. Коснулся небрежно макушки, цепляя волосы, и фыркнул, будто понимая,