"Наследие" Печать Бездны - часть 1 - Вячеслав Седов

— Не меня, случаем, ищешь, Феникс? — окликнул проходящего мимо «ловца удачи» Бритва.

Карнаж остановился и посмотрел на гнома.

— Валяй. Я знаю что ты хочешь спросить…

— Ничего, — тут же перебил полукровка.

— Прости, но самый простой способ преодолеть это место… — не унимался Тард, но Карнаж снова его перебил.

— Ничего о нем не знать.

Бритва замолк. Выждав несколько мгновений он вдруг улыбнулся и сказал:

— Ты уже почувствовал? Этот дух, что витает здесь? Что ж, рад приветствовать вас, мэтр Карнаж, в самом свободном месте на Материке и во всем мире! Клянусь кишками Основателя!

«Ловец удачи» картинно расшаркался перед гномом и поблагодарил.

— В чем же заключается его свобода, сударь? — спросил «ловец удачи» с нескрываемым сарказмом.

За свою жизнь полукровке приходилось слышать такие слова если не в каждой вольнице, то, по крайней мере, достаточно часто, чтобы они успели набить оскомину. И, как правило, они оказывались далеки от правды пропорционально пафосу, что изливался с таких вот признаний в его длинные острые уши.

— Ты тут рожи-то не корчи, хулитель, — одернул Тард, — Я дело говорю.

— Не сомневаюсь, — поспешил вставить Карнаж, — Но очень хотелось бы знать, чем здешняя «свобода» свободнее тех «свобод», что на остальном Материке?

Гном задумался. Что и говорить, полукровка требовал объяснений вполне обоснованно. Тем паче такой бродяга, что «наелся» досыта сказок о свободах вольниц и, всякий раз расхлебывая из общей бадьи вместе с наемниками и ворами очередную кашу политического эксперимента, имел право на свой скепсис. Следовательно, Бритва должен был оказаться убедителен и хорошо подбирать слова, не так как он сделал до этого. Подобная фраза годилась для обращения главаря разбойничьей шайки к своим недалеким последователям, которые и в самом деле считали, что грабили «богатых» с намерением накормить-таки когда-нибудь «бедных». Однако и сама нужда разъяснений возникла перед главой убийц драконов впервые. Так вышло, что более никто из отряда не потребовал разъяснений. Поголовно подчинившись общему, почти романтическому, настроению, щедро приправленному жаждой битвы, наемники начали готовиться к походу через Пепельные Пустоши.

— Как тебе сказать, — начал Бритва, — Возьмем наш Материк: на нем всегда и всюду драконы считаются либо великим благом, хранителями мироздания и прочее, либо настолько же великим лихом нашего времени. Эпохи, когда эти крылатые твари жили порознь не в счет.

— Согласен, — поддакнул Карнаж, — Потому как, озабоченным идеями выживания в своем одиночестве, им не с кем из соплеменников было разглагольствовать о судьбах мира. Теперь же все по-другому. И я тому пример.

— Ну, раз ты все так хорошо понимаешь, тогда, не блуждая вокруг да около, скажу прямо: здесь драконы — объект охоты, такой же, как косуля или олень в охотничьих угодьях феларского графа. Также просто здесь обстоит дело и со всем остальным. Божества, короли, история или сама судьба… Короче, можешь забыть старых вершителей. Здесь их нет.

Глаза полукровки загорелись. Наконец-то! Есть место на Материке, где драконы лишены сакрального статуса. Где их могущество не ставят и в грош! И, вдобавок ко всему, альфа и омега истины — ты сам.

Тарда передернуло, когда он увидел, как заострились черты лица полукровки, как заблестели его огромные черные глаза.

— «Черт возьми, вот это эффект!» — подумалось гному, с изумлением наблюдавшему способность Феникса к мгновенному преображению.

Спокойное, слегка усталое, но живое лицо наполовину эльфа преобразилось в злую маску, исказившую тонкие черты до такой степени, что они казались неестественными и в своем восторге, и в остальных обуревавших владельца эмоциях.

До этого Тарду уже доводилось видеть Карнажа таким. Тогда, когда он, Бритва, пинками выпроваживал наемников из борделя в ночь, чтобы никто не успел помешать им утром вернуться на корабль. Гортт, чьи вести явились причиной поспешного отправления убийц драконов, не считая настораживающего бегства моряков, куда-то запропастился, и гном решил сам напоследок навестить Ютай перед отплытием, поблагодарить за радушный прием и все в этом духе. Это могло стать для него роковым решением. Не успел он подняться по ступеням к коридору, ведущему в ее апартаменты, как кто-то толкнул его в темноте и он кубарем слетел вниз. Что-то свистнуло в воздухе, и Тард ощутил жгучую боль в плече. Кто-то набросился сзади, пока Бритва с руганью выдергивал дротик. Но голыми руками такого головореза, каким был гном, взять оказывалось невозможно. Перехватив удар он сунул тот самый дротик в горло островитянина, с головы до ног одетого в темно-синие одежды. Опрокинув противника, Тард оперся рукой о стену. Перед глазами все плыло, ноги подкашивались и к горлу подступала тошнота. Яд… Выхватив топор, гном двинулся по лестнице к комнате Ютай, опасаясь за ее жизнь.

Не успев ее окликнуть, Тард тут же схватился с двумя убийцами поджидавшими в темном коридоре. Куда там… Оба через мгновение свалились под ноги с прорубленными головами.

— Ютай!!! — громко позвал гном.

Когда он добрался до двери, силы начали покидать его. Внутрь гном вломился громко. В комнате его встретила занимательная картина. Один из убийц валялся на полу с заколкой вогнанной в ухо почти целиком, а хозяйка борделя спешно одевалась, положив под руку короткий меч.

— Синоби, — коротко сообщила она, подхватывая оружие.

Дальше гном помнил очень плохо… Она тащила его куда-то по коридорам. Иногда они останавливались и Тарду приходилось изрядно поработать топором. Он помнил крики Гортта, спешившего на выручку и… как этот крик заглушил хрип над самым ухом. Гном обернулся и встретил скорчившуюся физиономию синоби, дрыгающего ногами в воздухе. Из-за плеча несчастного Бритва впервые увидел то страшное лицо полукровки: Карнаж обвил шею синоби удавкой и тянул за деревянные рукоятки, сжав зубы в яростном оскале. Послышался жуткий хруст, и голова островитянина слетела с плеч… Полукровка оттолкнул Ютай, ступив вперед. Синоби попятились от него.

Все как один.

— Zannin! — вскричал кто-то, и гном явственно почувствовал ужас в этом вопле.

Тут подоспел Гортт, и началась жуткая расправа. Казалось, двое этих рыжих пытались перещеголять друг друга в изощренности, изрубая противника в куски. Взрезая глотки, подрубая ноги, вспарывая животы. Гортт делал свое дело как всегда — тихо, но с азартом отменного рубаки, который всегда рад хорошей драке. Карнаж же сражался как припадочной, выгибаясь всем телом, выкручивая клинком такие финты и с такой ужасающей скоростью, что лезвия было не разглядеть. И этот ран'дьянский металлический рык, что резал уши, нечеловеческие выкрики, с легкостью перекрывающие вопли жертв…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});