Голиаф - Вестерфельд Скотт

Дэрин перевернула фетровый мешочек себе на ладонь, и вот он, тут как тут: малюсенький кусочек, что она отхватила от предмета под кроватью Теслы.

— Так это насчет камня того ученого сумасброда? — Она еще раз заглянула в письмо. — Никель, кобальт и сера? Что все это означает?

— Метеорность, — сказал лори.

Дэрин воззрилась на зверка. Это слово, кажется, где-то ей встречалось в «Руководстве по аэронавтике» (не в главе по натурфилософии, нет?), но как его ни крути, что-то не вписывалось.

— Это означает, мистер Шарп, — доктор Барлоу пожала плечами, — что Тесла был мошенником. Или сумасшедшим: похоже, он и в самом деле считал, что способен разрушить Берлин.

— Вы что, хотите сказать, «Голиаф» бы не сработал? — спросила Дэрин громко, но неуверенно. — А как же, как ее… Сибирь?

Доктор Барлоу кивком указала Дэрин на руку:

— В Сибири камень упал с неба.

— Вот такусенький камешек, и понаделал таких дел?

— Будем точнее в формулировках: не камешек, а метеор. И не маленький, а гигантская глыба железа, летящая со скоростью многих, многих тысяч миль, и даже не в час. То, что нашел мистер Тесла, это лишь крохотная частица целого. — Доктор Барлоу отложила книгу. — Думаю, он испытывал свою машину примерно в то же время, когда упал метеор, и вбил себе в голову, что действительно владеет космической мощью. Что и говорить, на него это похоже.

Дэрин оглядела крохотный кусочек железа у себя на ладони.

— Помните, он послал сам себе металлодетектор? Значит, он разыскивал железо. Так он, наверное, знал, что это был метеор!

— Главная часть безумия состоит в сокрытии правды от себя самого. Или, возможно, Тесла воображал, что его машина способна вызывать огонь с неба. — Доктор Барлоу взяла на ладонь камешек для более близкого осмотра. — В любом из случаев, то, что произошло в Тунгуске, было не более чем случайностью. Так сказать, космическая шутка.

Дэрин скептически повела головой, вспоминая бесконечные мили поваленных во все стороны деревьев. Как-то не укладывалось, чтобы простая случайность могла послужить причиной таких чудовищных разрушений.

— А потому кажется особенно уместным, — с печальной улыбкой сказала ученая леди, — что Голиаф был сражен одним лишь камнем.

— Но ведь машина Теслы способна менять цвет неба. Сам лорд Черчилль это видел!

Ученая леди на это откровенно рассмеялась:

— Да, Тесла в самом деле заставлял небо менять цвет. Но вдумайтесь: на рассвете! Не такой уж хитрый трюк, особенно перед легковерной аудиторией. Или же «Голиаф» действительно мог изменять атмосферные условия. Но все равно это далеко от способности разрушить город, мистер Шарп.

— Легковерный, — хихикнул лори.

— Вы хотите сказать, что всё это яйца выеденного не стоило? Всё, что мы делали; всё, что Алек…

Дэрин прикрыла глаза. Алек оказался обманут, по-глупому, чего она так всегда боялась.

— Интересный нюанс, мистер Шарп. Если метеор падает в лесу и никто этого не замечает, кладет ли это конец войне? — Доктор Барлоу с медленным изяществом протянула камень обратно. — Германцы в «Голиаф» уверовали и в своей вере подтолкнули Соединенные Штаты принять нашу сторону. Так что получается, тот упавший камень так или иначе посодействовал миру.

Черный кусочек железа на ладони у Дэрин показался вдруг запредельно нездешним, загадочным. А ведь он и правда посланец из каких-то иных миров, разве нет? Она аккуратно упрятала его обратно в мешочек, свернула письмецо, сунула и то и другое в трубку, а трубку, шагнув, поместила на стол ученой леди.

— Но ведь это, мэм, я полагаю, останется в полном секрете?

— Непременно, — заверила доктор Барлоу. — А пока идет восстановление «Голиафа», Зоологическое Общество будет скрывать правду с особенной бдительностью. Правительство его величества и то не должно знать.

Дэрин вдруг помрачнела:

— А как теперь быть Алеку? Ведь он по-прежнему собирает средства в Фонд Теслы.

— Ремонтные работы на «Голиафе» заставят германцев пошевелиться с заключением мира. А вот рассказывать обо всем Алеку, — строго взглянула доктор Барлоу, — было бы ошибкой.

— Но ведь он не марионетка, доктор! Вы можете себе представить, что он сейчас ощущает? Он-то думал, война вот-вот закончится!

— Ну, так тем более, — сказала ученая леди. — Зачем еще и усугублять положение тем, что Тесла держал его за дурачка? Думаете, ему от этого откровения станет легче?

Дэрин хотела было возразить, но сообразила: а ведь ученая леди по-своему права. Алека буквально сокрушит осознание того, что все его предначертания надуманны — сплошная игра воображения, не более чем комичное происшествие.

— Но Алек-то думает, это его вина в том, что война все еще идет, а он, по сути, воспрепятствовал наступлению мира, когда со смертью Теслы отключил его машину!

— Никакой его вины, Дэрин, в этом нет, — томно отмахнулась ученая леди. — И война когда-нибудь да закончится. С войнами всегда так.

* * *

Медаль Алеку пришпиливали в грузовом отсеке, на глазах у половины экипажа, стоящего навытяжку в парадной форме. Капитан Хоббс торжественно зачитывал правильные слова, а орава репортеров щелкала затворами фотоаппаратов, в том числе и некая гнида из «Нью-Йорк уорлд». Клопп, Бауэр и Хоффман стояли в свежевыглаженном штатском, а вильдграф Фольгер красовался в своем кавалерийском мундире. Присутствовало далее несколько сотрудников австро-венгерского посольства (следили, должно быть, кто из них проспорит, если Алек вдруг возьмет и вправду унаследует трон).

Дэрин во время церемонии умудрялась не закатывать глаза, даже когда капитан взволнованно заговорил о серьезных ранах, полученных Алеком при исполнении долга.

— Да башкой он шмякнулся, только и всего, — пробормотала она.

— Извините, что? — донесся из-за спины взволнованный шепот, и, обернувшись, Дэрин увидела Аделу Роджерс, ту Херстову репортершу.

— Ничего.

— Нет-нет, вы что-то сказали. — Мисс Роджерс подалась чуть ближе. — Начальник перезвонов никогда не говорит просто так.

Дэрин прикусила губу; так и подмывало втолковать наконец этой фифе, что она не начальник перезвонов, а младший офицер, к тому же представленный к награде. Да еще и без пяти минут тайный агент этого, как его, ч-черт… Зоологического Общества Лондона!

Однако пришлось лишь обернуться и тихонько сказать:

— Просто заслуги у него куда заметнее, только и всего.

— Возможно, насчет этого вы правы. Я ведь там была в ту ночь, когда погиб мистер Тесла. — Дэрин лишь вопросительно взглянула на репортершу — дескать, ну-ка выкладывай.

— На момент, когда мы с его высочеством прощались, — сказала леди-репортер, — он был крайне решительно настроен остановить мистера Теслу.

— Алек в ту ночь спас наш корабль.

— И Берлин, я слышала, тоже. — Мисс Роджерс уже изготовила карандаш и блокнотик. — Кое-кто говорит, что война, возможно, была бы уже и закончена, выстрели тогда «Голиаф». Только принц Александр того не захотел. Ведь он, в конце концов, жестянщик.

— Никто даже не знает, насколько та махина… — начала было Дэрин, но осеклась: слова эти слишком близко подводили к секрету доктора Барлоу. Но почему никто не видит, что Алек для окончания войны сделал куда больше, чем кто-либо? Он отдал свое золото Оттоманской революции и свои двигатели «Левиафану», что, в свою очередь, спасло Теслу от участи быть сожранным зверьем у черта на куличках. Разве не так? И разве это ничего не значит?

— Вам известен какой-то секрет, не так ли, капитан перезвонов? — не унималась репортерша. — Вечно вы что-то недоговариваете.

Дэрин пожала плечами:

— Так вам договорить? Извольте. Мне точно известно то, что его ясновельможное высочество принц Александр жаждет мира, о чем он всегда неустанно твердит. Можете это процитировать со ссылкой на меня.

ГЛАВА 42

После церемонии, когда все снимки были сделаны, а все поздравления от дипломатов и важных персон приняты, Алек отправился искать Дэрин. Но не успел он сделать в толпе и двух шагов, как оказался зажат между капитаном Хоббсом и ученой леди Барлоу.