Дьявольское семя - Дин Кунц

— Это притянуто за уши, одно с другим совершенно не вяжется, — возразил Дойл. — И вы это прекрасно знаете.

— А для меня звучит вполне убедительно.

Алекс вскочил, сжав влажные ладони в кулаки. Раньше ему ничего не стоило справиться с таким вот приступом раздражения. Но теперь, после всех изменений, которые произошли с ним, особенно в течение последних двух дней, он не желал унижаться, поступаться своей гордостью.

— Итак, вы не будете нам помогать?

Теперь Экридж смотрел на Алекса с настоящей ненавистью. И впервые в его голосе зазвучала неприкрытая злоба:

— Я не из тех, кого ты в один прекрасный день можешь обозвать за глаза свиньей, поэтому катись куда подальше и проси там помощи.

— Я никогда не обзывал полицейских свиньями, — произнес Алекс, но Экридж уже не слушал его:

— Больше пятнадцати лет эта страна напоминала больного человека. Она блуждала в потемках и, как в горячечном бреду, натыкалась на все подряд, не понимая, где она, что с ней происходит и выживет ли она. Но сейчас она выздоровела и очищает себя от паразитов, которые сделали ее больной. И вскоре их, паразитов, не останется вообще.

— Понятно, — ответил Алекс, содрогаясь одновременно от страха и гнева.

— Она поднимется, уничтожит всех гадов и будет вновь здоровой, как была когда‑то, — закончил Экридж, широко ухмыляясь и покачиваясь с каблука на носок. С заложенными за спину руками.

— Я вас прекрасно понимаю, — произнес Алекс. — Мне можно идти?

Экридж расхохотался резким, лающим смехом:

— Можно? Будьте добры, сделайте такое одолжение, убирайтесь.

* * *

Колин вылез из машины, освобождая Алексу место за рулем, потом сел рядом с ним, захлопнул дверь и запер ее.

— Ну и?..

Алекс взялся за руль и сжал его что было силы. Потом долго и пристально смотрел на побелевшие суставы пальцев.

— Капитан Экридж считает, что я накачался наркотиками и выдумал всю эту историю.

— Нет, ну это просто изумительно!

— Или один из местных мальчиков долбанул нас своим пикапом. И он, Экридж, разумеется, не понимает, почему он должен отдавать предпочтение нам, а не этим добропорядочным ребятам, решившим всего лишь пошутить и поразвлечься.

Колин застегнул ремень.

— Что, действительно так плохо?

— Я думаю, если бы не ты, он засадил бы меня за решетку. Он просто не знал, что в таком случае ему делать с одиннадцатилетним мальчишкой.

— Что теперь? — Колин оттянул ворот своей футболки с «Призраком в опере».

— Сначала заправимся, — сказал Алекс, — потом купим еды в дорогу и поедем прямо через Рено.

— А как же Солт‑Лейк‑Сити?

— Нет, туда мы не поедем, — сказал Дойл. — Я хочу добраться до Сан‑Франциско как можно быстрее, и не по нашей прежней схеме, а отклоняться от нее насколько возможно. Этот ублюдок знает наш маршрут.

— Да, но чтобы добраться до Рено, недостаточно лишь завернуть за угол, — ответил Колин, вспоминая, где расположен этот город на карте. — Сколько мы будем туда ехать?

Дойл оглядел пыльную улицу, желто‑коричневые здания и покрытые следами щелочи и известняка машины. И хотя они были всего лишь неодушевленными, бесчувственными предметами — без злобы и без доброты, — ему захотелось побыстрее выбраться из этого города.

— Я смогу прибыть в Рено уже завтра на рассвете.

— Если не будешь спать?

— Я в любом случае не буду спать сегодня ночью.

— Все равно, столько часов езды выбьют тебя из колеи. И неважно, как ты себя чувствуешь сейчас. Ты просто заснешь за рулем.

— Нет, — сказал Алекс, — если я почувствую, что клюю носом, то остановлюсь на обочине и посплю пятнадцать‑двадцать минут.

— Ну а как насчет сумасшедшего? — спросил Колин, указывая большим пальцем через плечо на дорогу.

— Эта лопнувшая шина хоть ненадолго, но остановит его. И ему будет нелегко самому справиться с ней — поднимать фургон домкратом, приводить все в порядок… И когда он снова сможет ехать, то не станет вести машину всю ночь напролет. Наверняка он подумает, что мы остановимся в каком‑нибудь мотеле. И если ему известно, что этим вечером мы должны быть в Солт‑Лейк‑Сити — хотя мне до сих пор непонятно, как он об этом может узнать, — он приедет туда и станет нас разыскивать. Поэтому сейчас у нас есть хороший шанс оторваться от него, причем навсегда. Если, конечно, «Тандерберд» не развалится на части.

И Алекс включил стартер.

— Хочешь, я намечу маршрут? — спросил Колин.

Алекс кивнул:

— Только второстепенные дороги. Но чтобы мы могли сохранить хорошую скорость.

— Это может быть даже забавно, — произнес Колин, разворачивая карту, — настоящее приключение.

Дойл изумленно посмотрел на него и увидел в глазах мальчика какую‑то затравленность. Его взгляд, должно быть, был отражением взгляда Алекса, в котором тоже наверняка сквозили страх и напряжение. Поэтому Дойл понял, что слова Колина были всего лишь бравадой. Колин изо всех сил пытался противостоять ужасному, невероятной силы стрессу, справиться с ним, и, надо сказать, это ему удавалось — для одиннадцатилетнего ребенка он держался просто великолепно.

— В тебе определенно что‑то есть, — сказал Дойл.

— В тебе тоже. — И Колин залился краской.

— Мы подходим друг другу.

— Неужели?

— Взмывая в неизвестность, — процитировал Алекс и подмигнул Колину, — даже не моргнув глазом.

А затем он выжал сцепление, и «Тандерберд» рванулся прочь от полицейского участка.

* * *

Справиться с фургоном было чертовски трудно. Все равно что сдвинуть с места упрямого осла. После получасовой упорной борьбы Леланду наконец‑то удалось закрепить колеса, и домкрат поднял корпус автомобиля на достаточную высоту, чтобы заменить лопнувшую шину. «Шевроле» слегка покачивался на металлической подпорке под порывами ветра с песчаных равнин. В кузове гремела ничем не закрепленная мебель.

Спустя час Леланд затянул последнюю гайку на запаске и опустил фургон на землю. Поднимая неисправную покрышку и укладывая ее в багажник, Леланд подумал, что ему следует остановиться на ближайшей станции техобслуживания и починить ее. Но…

Дойл и этот мальчишка уже выиграли слишком много времени с начала пути. И хотя он вполне может догнать их этим же вечером в Солт‑Лейк‑Сити, Леланду не хотелось упускать шанс покончить с ними здесь, на пустом шоссе. Чем ближе они были к Сан‑Франциско, тем неувереннее чувствовал себя Джордж — неувереннее в себе и в том, что он владеет ситуацией.

А если он не сможет убрать их? Что подумает Куртни? Она ведь теперь зависела от него. И если Леланд не позаботится о том, чтобы эти двое исчезли, то Куртни и он никогда уже не смогут быть вместе, как им того хотелось.

Так что шина могла подождать.

Леланд захлопнул заднюю дверь, запер ее и поднялся в кабину. Уже через пять минут фургон мчался по прямой пустынной дороге со скоростью девяносто пять миль в час.

…Детектив Эрни Ховел из государственной полиции штата Огайо ужинал в небольшой забегаловке, которую предпочитало большинство местных полицейских. Атмосфера в ней была скандальная, но кормили хорошо. Полицейским делали скидку на двадцать процентов.

Эрни уже наполовину съел свой сандвич с жареной картошкой, когда напротив него уселся желтолицый пройдоха эксперт из экспертного отдела.

— Не возражаете?

Ховел был против, но поморщился и пожал плечами.

— А я и не знал, что такой человек, как вы, берет взятки, плохо замаскированные под ресторанную скидку, — заявил эксперт, открывая принесенное официанткой меню.

— Я не брал, когда только начинал, — сказал Ховел, обнаруживая с удивлением, что ему хочется поболтать с этим парнем, — но все остальные делают это… К тому же, кроме скидок, в ресторане нагреть руки больше не на чем. Если ты, конечно, хочешь оставаться хорошим полицейским.

— Э‑э, вы точно такой же, как и остальные, — заключил эксперт, шутливо махнув на Ховела рукой. — Как сандвич?

— Великолепно, — ответил Ховел с набитым ртом.

Тот заказал такой же, но без картошки, и еще кофе. Когда официантка, принеся заказ, отошла от стола, он спросил:

— Что там по делу Пулхэма?

— Я сейчас им не занимаюсь, — сказал Ховел.

— Да?

— Вернее, не уделяю ему много времени. Если убийца выехал в Калифорнию, то он уже не на моей территории. ФБР проверяет имена и фамилии, которые они получили из центральной картотеки. Сейчас они сузили круг до нескольких десятков человек. Похоже, через пару недель они отыщут этого типа.

Эксперт нахмурился, взял со стола солонку и принялся вертеть ее костлявыми пальцами.

— Через пару недель может быть уже поздно.

— Ты опять за свое? — в сердцах спросил Ховел, кладя недоеденный сандвич на тарелку.