Пентаграмма - Ю Несбё

Женский голос известил, что у него одно сообщение. Послышался гудок. Несколько секунд тишины. Потом шепот: «Привет, Харри. Это я».

Том Волер.

«Ты выключил телефон, Харри. Неумно. Потому что мне нужно с тобой поговорить, как ты сам понимаешь».

Произнося это, Том держал трубку так близко ко рту, что Харри казалось, будто он шепчет ему в самое ухо.

«Извини за шепот, но нам ведь не хочется его будить? Угадай, где я сейчас? Наверное, угадаешь. Возможно, ты даже это предвидел».

Харри затянулся сигаретой, не обращая внимания на то, что она не тлеет.

«Здесь темновато, но я вижу над кроватью плакат футбольной команды. Поглядим. „Тоттнем“? А на ночном столике – игровая приставка „Гейм-бой“. А сейчас слушай, я буду держать телефон над самой его кроватью».

Харри прижал мобильник к уху так сильно, что заболела голова.

В трубке послышалось равномерное дыхание маленького мальчика, который мирно спал в кроватке в большом деревянном доме на Холменколл-вейен.

«Харри, у нас повсюду глаза и уши, так что не пытайся позвонить еще куда-нибудь или переговорить с кем-то. Просто делай так, как я говорю. Позвони на этот номер. Поговорим. А сделаешь что-нибудь другое – я убью мальчика. Понимаешь?»

Сердце начало усиленно качать кровь в окаменевшие руки и ноги, и вскоре онемение сменилось невыносимой болью.

Глава 42

Понедельник. «Марин крест»

Шептались оконные дворники, шипела резина.

«Эскорт», поднимая брызги, пронесся через перекресток. Харри ехал так быстро, как мог, но дождь лил стеной, и сцепление с дорогой было ненадежное.

Он прибавил газу и следующий перекресток проскочил на желтый. По счастью, на улицах не было автомобилей. Харри взглянул на часы.

Оставалось двенадцать минут. Восемь минут назад он стоял на Саннер-гате, набирая нужный номер. Восемь минут назад он услышал знакомый шепот:

– Наконец-то.

И Харри сказал то, чего не хотел говорить, но чего не мог не сказать:

– Если ты его тронешь, я тебя убью.

– Ну-ну… Где вы с Сивертсеном находитесь?

– Понятия не имею. – Харри смотрел на раму для сушки белья. – Что тебе нужно?

– Просто встретиться с вами. Услышать, почему ты нарушил наш договор. Узнать, чем ты, может быть, недоволен. Еще не поздно, Харри. Я на многое готов пойти, чтобы заполучить тебя в команду.

– Хорошо, – согласился Харри. – Встретимся. Я подъеду к вам.

Том Волер тихо рассмеялся:

– Я бы и со Свеном Сивертсеном поговорил. Думаю, будет куда лучше, если я сам к вам подъеду. Назови адрес. Ну?!

Харри замешкался.

– Ты слышал, как перерезают человеческое горло? – полюбопытствовал Волер. – Сначала такой скрипучий звук – когда сталь входит в хрящ. Потом – завывания, как в воздушной трубе. Значит, перерезано дыхательное горло. Или глотка? Никогда их не различал.

– Общежитие. Комната четыреста шесть.

– Тьфу ты! Я должен был догадаться.

– Должен был.

– Если ты собираешься устроить там засаду, Харри, лучше откажись от этой затеи. Я возьму мальчишку с собой.

– Нет! Не… Том… Будь добр…

– Добр? Ты сказал «добр»?

Харри не ответил.

– Я поднял тебя из грязи и дал еще один шанс. Ты был так добр – всадил мне нож в спину. Я не виноват, что мне приходится все это делать. Виноват ты. Помни это, Харри.

– Послушай…

– Через двадцать минут дверь должна быть широко открыта, а вы должны сидеть на полу на видном месте и держать руки за головой.

– Том!

Но на этом разговор закончился.

Харри крутанул руль и почувствовал, как автомобиль теряет устойчивость на дороге. По обочинам текла вода, и на секунду ему представилось, будто он в какой-то сказочной стране, где законы физики отменили. Всего на секунду, но у Харри появилось чувство свободы, как будто все уже закончено и поздно что-либо менять. Потом устойчивость вернулась, а сказочная страна исчезла.

«Эскорт» свернул к общежитию и остановился перед входом. Харри выключил зажигание. Девять минут. Он обошел автомобиль, открыл багажник и, отбросив в сторону пустые бутылки и склянки, вынул оттуда скотч. Поднимаясь по лестнице, он достал из кобуры пистолет. Проверить оружие он не успел, но надеялся, что после падения с пятнадцати метров «ческа збройовка» не пострадала. Он остановился на четвертом этаже перед лифтом. Ручка на двери была металлическая, с круглым деревянным набалдашником. Размер как раз подходящий, чтобы незаметно прикрутить с внутренней стороны пистолет без глушителя. Харри зарядил оружие и приладил его к двери двумя кусками клейкой ленты. Если все пойдет, как нужно, воспользоваться им не придется. Мусоропровод рядом с лифтом открылся со скрипом, но глушитель упал в него совершенно бесшумно. Оставалось четыре минуты.

Харри отпер дверь комнаты номер четыреста шесть. У батареи звякнуло железо.

– Какие новости? – Это прозвучало как мольба.

Отковывая Свена от радиатора, Харри почувствовал, как дурно у того пахнет изо рта.

– Плохие, – ответил Харри. – Он приезжает сюда с Олегом.

Харри и Свен сидели на полу в коридоре и ждали.

– Опаздывает, – сказал Свен.

– Да.

Пауза.

– Давай называть песни Игги Попа на букву «си», – предложил Свен. – Начинай.

– Отстань.

– «China Girl».

– Не сейчас, – буркнул Харри.

– Помогает. «Candy».

– «Cry For Love».

– «China Girl».

– Уже было. Сам называл, Сивертсен.

– У нее две версии.

– «Cold Metal».

– Боишься, Харри?

– До смерти.

– Я тоже.

– Отлично. Шансы выжить растут.

– Насколько? На десять процентов? На двад…

– Тшшш! – шикнул Харри.

– Это лифт? – прошептал Сивертсен.

– Поднимаются. Дыши глубоко и спокойно.

Они услышали, как с тихим стуком лифт остановился. Прошло две секунды. Лязгнула решетка. Тихий протяжный скрип. Харри понял, что Волер осторожно открывает дверь.

Тихое бормотание. Звук открываемого мусоропровода. Свен вопросительно посмотрел на Харри.

– Подними руки так, чтобы он мог их видеть, – прошептал Харри.

Они синхронно подняли руки вверх, лязгнули наручники. Открылась стеклянная дверь в конце коридора.

На Олеге были тапки, пижама и спортивная куртка. В голове Харри внезапно возникла картина. Коридор. Ночная рубашка. Шарканье тапок. Мама. Больница.

Прямо за спиной Олега шел Том Волер. Он держал руки в карманах короткой куртки, Харри различал очертания дула пистолета.

– Стоять! – приказал Волер Олегу, когда между ними и Харри со Свеном оставалось пять метров.

Олег смотрел на Харри испуганными черными глазами. Харри старался смотреть в ответ с уверенностью и решительностью во взгляде.

– Парни, а что это вы прикованы друг к другу? Уже стали неразлучными?

Говорил Волер громко, и Харри понял, что он просмотрел списки, составленные перед совместной операцией, и выяснил то, что Харри уже знал: жильцов сейчас на четвертом этаже не было.

– Мы поняли, что в общем-то сидим в одной лодке, – ответил Харри.

– А почему вы сидите не в комнате, как я сказал?

Волер встал так, чтобы Олег оказался между ними.

– А зачем тебе нужно, чтобы мы сидели в комнате?

– Сейчас вопросы задаешь не ты, Холе. Марш в комнату.

– Извини, Том.

Харри повернул свободную руку, между пальцами были зажаты два ключа, побольше и поменьше.

– От комнаты и от наручников, – пояснил он.

Потом открыл рот, положил ключи на язык, подмигнул Олегу и сглотнул.

Том Волер недоверчиво смотрел, как ходит его кадык.

– Придется изменить план, Том, – вздохнул Харри.

– И какой он будет теперь?

Харри прислонился к стене, поджал под себя ноги и почти уже встал, когда Волер достал из куртки пистолет. Увидев направленное на него оружие, Харри скривился, похлопал себя по груди и сказал:

– Ты ведь помнишь, Том, что я несколько лет за тобой следил и уже изучил твои повадки. Ты убил Сверре Ульсена у него дома, а представил как самооборону. И на портовом складе проделал то же самое. Так что, думаю, ты собирался убить меня и Свена Сивертсена в комнате, а потом выставить это в таком свете, будто я сначала застрелил его, а потом застрелился сам. После чего ты покинул бы место преступления, предоставляя коллегам возможность найти меня. В полицию позвонил бы анонимный доброжелатель и сообщил, что слышал выстрелы в общежитии.

Том Волер нетерпеливо посмотрел по сторонам.

Харри продолжал:

– Все логично: инспектор Харри Холе, алкоголик и психопат, не выдержал, наконец. Его бросила любимая женщина, выкинули из полиции. Он похищает арестанта. Саморазрушающая ярость оканчивается кошмаром, личной трагедией. Так?

Волер слабо улыбнулся:

– Неплохо. Только ты забыл маленькую деталь: от любовной тоски ты ночью проникаешь в дом своей бывшей возлюбленной и похищаешь ее сына. Его труп найдут рядом с вашими.