Леди Арт - Дарья Кей

подался вперёд.

— Один, — последовал жёсткий ответ. — И вы знаете, на что я намекаю.

Ариес удовлетворённо закивал.

— Славно, славно. Давно хотел с вами познакомиться, сэр Один. Жаль, что с вами мы явно не договоримся. А с вами, — Ариес повернулся к Анне, и взгляд его, веселящийся и заинтересованный, похолодел и стал непроницаемым, — мы друг друга поняли. У тебя всё ещё есть время. Немного.

Не прощаясь, Ариес прошёл мимо, поднялся по лестнице, прожигая воздух разрастающейся аурой. Один провожал его взглядом, пока чёрный силуэт не слился с темнотой коридора.

— Вы скажете им? — спросила Анна, и Один развернулся к ней, окидывая удивлённым настороженным взглядом. — Расскажете, кто он?

— Почему я?

— Он… убьёт…

Голос потух, глаза обожгло слезами.

— Тебя? — хмыкнул Один, но Анна мотнула головой. Если бы он убил только её…

— Моего брата. Филиппа. Может, он не брезгует детьми…

Она передёрнула плечами и уставилась в землю.

Их окружала звенящая тишина. Болезненная, гнетущая, пугающая. Он молчал долго, и от его пронизывающего взгляда становилось хуже. Один виделся ей последней надеждой сбежать от стремительно надвигающегося шторма, а штормов она не хотела. Не хотела сражений с тем, кому заведомо проиграла бы; не хотела рисковать ничьей жизнью, а это сделать бы пришлось.

Но с каждой секундой надежда таяла.

— Посмотрим, — сказал Один. — Но тебе стоит убраться отсюда. И как можно быстрее.

— И вы тоже думаете меня запугивать?

— Ни к чему запугивать того, кто и так дрожит от страха. Я всего лишь полагаю, что ты не настолько глупа и безрассудна, чтобы жертвовать собой, когда есть шанс спастись. Меня не будет рядом, когда он решит на самом деле тебя убить. А то, как убивает этот человек, далеко от «быстро и безболезненно».

— Но, если вы знаете его, почему ничего не сделаете? — Анна всплеснула руками. — Он ведь вас боится!

Один оставался бесстрастен.

— Он не боится. Просто знает, что сейчас со мной не справится. Это стратегическое отступление. И тебе тоже стоит узнать, что это такое, Анна, если ты хочешь жить.

— Но… Я не могу… — прошептала Анна, качая головой. — Я не хочу быть предательницей в его глазах.

Она до боли сжала ладонь, которую причудливыми узорами обвивали нити. Узы брака.

— Тогда желаю вам умереть в один день, — бросил Один и, резко развернувшись, ушёл.

Анна опустила голову. Всё шло не так, катастрофически не так. Ей нужно было решить, что и как сделать. Потому что сейчас ей казалось, что она в тупике и все попытки найти выход и выбраться приводили к новой стене, через которую она не могла пробиться.

Она вздохнула и опустилась на траву, прижимая холодную трясущуюся руку ко лбу.

* * *

Девочка скучала. Рассматривала ногти, теребила вышивку на юбке, накручивала волосы на палец. Её взгляд скользил по гостям, словно она пыталась найти кого-то определённого, но не находила и медленно раздражалась. Когда он подошёл, она окинула его изучающим взглядом и выгнула бровь.

— Ждёте своего кавалера, мисс Арт? — спросил Ариес, приваливаясь к колонне рядом.

— Одина? — удивилась она, не сразу сообразив, кого он имеет ввиду. — Нет. С чего вы взяли?

Он улыбнулся.

— Тогда вы позволите мне представиться?

— Я о вас уже наслышана, — пожала плечами Хелена. — Но ради приличия…

— Только ради приличия. Ариес Роуэл.

Он поцеловал тыльную сторону её ладони, стреляя глазами и видя заинтересованную, флиртующую искру.

— Хелена. — Она осмотрела его, задержав взгляд на серебряном волке. — Значит, вот вы какой, принц Райдоса. О вас все говорят.

— Надеюсь, хорошее.

— Достаточно. Только всех смущает ваш акцент, — она улыбнулась, взмахнула ресницами, а потом спросила, глядя на него с долей подозрения: — Форкселли?

— Вы проницательны! — воскликнул Ариес. — Я действительно долгие годы прожил там. Вернулся буквально несколько месяцев назад, когда узнал о смерти отца. Он отослал меня туда ещё совсем ребёнком, не помню ни его, ни мать…

— Грустно, — вздохнула Хелена и отвернулась.

Ариес поджал губы, раздувая ноздри от злости. Ей было неинтересно. Он мог говорить что угодно, а эта девочка просто закатила бы глаза. Впрочем, неудивительно, если она — протеже Одина. Пока Ариес опережал его на шаг, но он стремительно сокращал разрыв.

Правда, Хелена от него не сбегала, не проявляла враждебность, и вопрос оставался открытым: знает ли она что-то и насколько сильно влияние Одина на неё.

Но прежде, чем Ариес успел заговорить снова, раздался вскрик. Он вырвался из белого шума пустых бесед и погасил собой всё, чтобы через мгновение вспыхнула суета. Хелена выпрямилась, напряглась и окинула взглядом зал, чтобы понять, что происходит. На секунду её пригвоздило к месту, а потом она бросилась туда, где собрались люди.

Слуги принесли воду и капли. Кто-то кричал, что нужен врач. А потом строгий знакомый голос сказал, что ничего не нужно и они здесь не останутся. Хелена успела увидеть бледное лицо матери лишь на мгновение, прежде чем сэр Рейверн исчез вместе с ней на руках. А Хелена осталась стоять, не понимая, что происходит, утопая в обращённых на неё взглядах, в словах и вопросах, которые не доходили до разума, будто с ней говорили на незнакомом языке.

Медленно она обернулась Одину. Она не знала, когда он подошёл, но прошептала едва слышно:

— Что случилось?

Его губы дрогнули, но он не ответил. Лишь положил тяжёлую руку ей на плечо и сказал:

— Мы возвращаемся домой, принцесса.

19

Хелена смотрела в одну точку. Пальцы стискивали деревянные подлокотники, ногти соскребали лак в их резных прожилках. По потолку пробегали спасающиеся от утреннего солнца тени, а по спине — мурашки.

Она не помнила, как открыла окно, когда, зачем. Последнее чёткое воспоминание — это неотвеченный вопрос «что случилось». Один переместил её в спальню, она сама прогнала хотевших помочь служанок… и всё.

Она осталась одна.

Почти.

Из угла, из тени между трюмо и софой на неё смотрело чудовище. Оно скребло когтями по паркету. Оно скалило блестящие клыки в коварной ухмылке. Ему не нужно было нападать — только выжидать, следить. Его жертва всё равно придёт к нему.

Чудище давно пряталось по углам, скрывалось в тени. Его никто не видел — зато все чувствовали. Оно всегда было рядом. И звали его Унынием.

Хелена играла с ним в гляделки. Они смотрели друг на друга неотрывно, не моргая, и ждали, кто сдастся первым. Зверь победно мурчал, и мурчание его — будто ногти по стеклу. Лоснилась сливающаяся с тенями шерсть, блестели жадные огромные глазищи. А в них — и это было хуже всего —