Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир - Фрэнсис Вейнс

Американские друзья

27 октября 1776 года на борт «Репризаля» поднялся еще один, второй по счету, делегат от Комитета тайной переписки вместе со своими внуками Уильямом и Бенни. Бенджамин Франклин, один из отцов-основателей независимой Америки, уже служил американским дипломатическим представителем в Лондоне. Теперь ему предстояло начать переговоры о союзе с французами в Париже. Семидесятилетний Франклин успел тем временем стать знаменитостью, сделав карьеру печатника и издателя и разбогатев после публикации «Альманаха бедного Ричарда». Этот ежегодный календарь, содержащий множество любопытных фактов, баек и изречений, был переведен на семь языков и разошелся тиражом в десятки тысяч экземпляров. В 1748 году Франклин ушел в отставку и посвятил себя распространению так называемых научных развлечений – например, металлической печью Франклина, или молниеотводом. Именно это изобретение принесло ему мировую славу.

В декабре 1776 года Бенджамина Франклина приветствовали во Франции как героя. Французы оказались в восторге от «электрического посла». Знаменитый изобретатель мгновенно стал лицом сложной рекламной кампании. В Париже на прилавках появились тысячи медальонов и табакерок с портретом Франклина, а в письме к дочери он писал: «Количество проданного ошеломляет… […] Лицо твоего отца становится таким же узнаваемым, как рисунок на Луне». По словам мадам Кампан, король настолько ревновал к американскому посланнику, что заказал фарфоровый ночной горшок, на дне которого был выгравирован силуэт Франклина.

Поселившийся в деревне Пасси неподалеку от Парижа американец лучше других понимал, как играть на общественном мнении. Французы действительно издавна любили истории о первозданной природе Америки и «диких индейских племенах». Ловко подхватив эту идею, Франклин стал одеваться просто, подобно натурфилософу Руссо, а вместо парика носил меховую шапку. «Представьте себе, – писал он другу, – как реагировали на это напудренные парики в Париже!» Вниманием французов Франклин откровенно наслаждался и во все свое пребывание в Пасси регулярно удостаивался визитов самого настоящего женского фан-клуба, возглавляемого мадам де Линьевиль-Гельвеций, вдовой философа Гельвеция.

Тем временем Артур Ли из Лондона тоже направился в Париж, присоединившись к американскому посланнику в качестве третьего делегата. Ли – юрист по профессии, отпрыск одной из самых богатых семей Виргинии. В 1775 году он сменил Франклина в Лондоне, но, в отличие от своего предшественника, не нравился никому. Бомарше, который вел с ним переговоры о поставках оружия, описывал Ли как упыря с «желтоватым цветом лица, зелеными глазами, желтыми зубами и растрепанной шевелюрой». Бенджамин Франклин тоже недолюбливал Артура Ли, называя его «крайне завистливым человеком, который постоянно стравливает людей друг с другом». И даже с Сайласом Дином, первым американским посланником, отношения сложились не лучшим образом. Больше того, конфликт между ними дошел до того, что, даже находясь в одной комнате, они были согласны говорить друг с другом только через посредника.

Ли страдал манией преследования, но так и не узнал, что его же секретарь майор Джон Торнтон шпионит в пользу британцев, с момента прибытия Франклина информируя британское правительство о переговорах между тремя американскими посланниками и министром иностранных дел Франции. Бенджамина Франклина мало волновали возможные британские шпионы и их так называемое буйное любопытство. Он даже хотел, чтобы британцы были в курсе его переговоров с французами и считали, что американцы всерьез настроены на поиск военной поддержки из-за рубежа. Он говорил, что не уволит даже своего помощника, если тот окажется шпионом, «а по всей вероятности, так оно и есть».

Едва ли не в начале первого же разговора между Франклином и Верженном французский министр поперхнулся кофе: Франклин хотя и вел дипломатическую игру, высказал пожелание, чтобы король Франции в открытую объявил войну Британии. После этого американцы обещали уступить Франции Канаду, Ньюфаундленд, Флориду, Багамы и британские сахарные острова. Кроме того, Франклин сразу намекал на участие Испании в войне, а после выложил на стол и главный козырь: если Франция откажется объявить войну, то американцы заключат односторонний мир с англичанами.

Тем временем в Америке, как мы убедились в конце первой части, дела у патриотов обстояли плачевно. Осенью 1776 года Континентальная армия под командованием генерала Джорджа Вашингтона потерпела сокрушительное поражение, в результате которого американцы потеряли Лонг-Айленд и Нью-Йорк. Вашингтон был вынужден отступить с пятью тысячами оставшихся солдат за реку Делавэр в Нью-Джерси. Солдаты устали как собаки, не хватало провизии, а отсутствие военного опыта Вашингтон описывал словами «Как будто вместо ног у них деревянные бруски». В декабре 1776 года британские генералы Хау и Бергойн со своими 34 тысячами солдат были готовы разорвать Континентальную армию в клочья.

Однако, несмотря на почти семикратное численное превосходство, британская армия стояла дробно, отдельными подразделениями на нескольких постах по берегам Делавэра. Вашингтон понимал, что это прекрасная возможность начать атаку и что только внезапное нападение может переломить ситуацию в пользу американцев. И в то же время он осознавал, что эта же атака может стать последним его – и всей Континентальной армии – военным действием.

В Рождество 1776 года генерал Вашингтон собрал своих солдат на берегу реки Делавэр и зачитал им «Американский кризис» – памфлет философа Томаса Пейна, накануне сошедший с печатных станков. Текст получился очень сильным: «Настали времена, которые испытывают души людей на прочность; летний солдат и солнечный патриот в такой кризис уклонятся от служения своей стране. Однако тот, кто выдержит нынешние тяготы, заслуживает любви и благодарности каждого мужчины и каждой женщины. Тиранию, как и ад, нелегко победить, и все же мы еще можем найти утешение в мысли, что чем тяжелее битва, тем более славен триумф». Солдаты с волнением вслушивались в слова, которые произносил Вашингтон. Война шла тяжело и без пауз, ряды американцев редели, и вот настал момент истины. Способны ли они переломить ход событий?

Ранним ледяным утром, на рассвете 25 декабря 1776 года главнокомандующий Континентальной армией перешел пресловутый Рубикон. Вашингтон форсировал Делавэр с 2400 солдатами. Реку покрывали льдины, дул пронизывающий ветер, несколько часов не прекращался дождь. По плану американские солдаты должны были переправиться через реку одновременно в трех местах, но только самому генералу и его отряду удалось благополучно выбраться на другой берег.

Внезапное нападение – неожиданный успех. Вашингтону и его солдатам получилось захватить в плен более тысячи немецких наемников в деревне Трентон. Неделю спустя последовала еще одна успешная атака на британские части, расквартированные в Принстоне. План Вашингтона сработал, однако это было только начало.

Выставленная в нью-йоркском музее Метрополитен огромная картина Эмануэля Лейтце, 4×7 метров, изображающая переправу через Делавэр, была написана в 1850 году и представляет собой скорее романтическое, чем реальное воспроизведение событий. Шлюпы, на которых Вашингтон отправился в плавание, на самом деле