Рай по завещанию - Бетина Крэн

ГЛАВА 18

Приоткрыв глаза, Иден резко села в огромной постели, плохо понимая что к чему. Беспокойный сон был прерван глухими ударами в тяжелую дверь. Она протерла глаза, натянула платье. Только дураки спят голыми в таком холоде. Выскользнула из постели, надела туфли и громко спросила:

– Кто там?

Перед мысленным взором мелькнул образ Рэма, и сон как рукой сняло.

Щелкнула задвижка, и тяжелая дверь распахнулась. На пороге действительно был ее муж, его поддерживали Арло и двое слуг. Голова беспомощно свисала, длинные обнаженные ноги болтались, как у марионетки. В дверном проеме возник Терранс, было похоже, что ему хочется сесть на пол. Взгляд управляющего так и не смог ни на чем остановиться.

– Что? – сердце Иден бешено заколотилось.

– Он п-п-пьян, миледи, ч-ч-чуть-чуть, – Терранс выступил в роли оратора, поскольку единственный, видимо, сохранил способность говорить.

Иден оперлась одной рукой о косяк, посмотрела прямо в лицо управляющему, ноздри тронул кисловатый запах вина.

– Вы все чуть-чуть пьяны. Зачем будите меня среди ночи?

– Мы… э-э… несли лейрда в его кровать, миледи, – Терранс скривил рот, не очень понимая, как Иден ко всему этому относится.

– Вы ошибаетесь, Терранс, – твердо сказала она. – Это моя комната, и я не собираюсь делить ее с пьяным дураком!

– Но… миледи… – Терранс посмотрел на молодого хозяина, пораженный ее отказом и не забывая о приказе Гаскелла доставить Рэмсея в кровать Иден. – Это ведь… э-э… ваш муж…

– Черт возьми! – она закипела так, что утратила чувство благоразумия, указала рукой на бесчувственного Рэма. – И вы думаете, в таком состоянии он готов быть моим мужем? – Иден увидела изумление на лицах слуг, посмотрела на широко открытый рот Терранса. Ее гнев явно потряс их.

– Вы не хотите оставить его здесь? – вступил в разговор Арло, с трудом удерживая Рэма даже вместе с помощниками.

Их пьяное изумление заставило ее не думать о последствиях, и Иден выпалила:

– Он предпочитает бочку с вином постели, где спит жена. В первый же день приезда домой. Идите и поищите для него другую кровать и другую ублажительницу, которая будет лечить его больную голову завтра утром. А у меня утром урок игры в гольф!

Она захлопнула дверь.

* * *

Слуги были не так пьяны, как предполагала Иден. На следующее утро рассказ о том, что миледи не позволила лейрду лечь в постель, объявив ее своею, стал известен в конюшне. Конюх побежал к кузнецу Чарли, своему другу, а жена кузнеца, больше всего на свете любящая сплетни, тут же понеслась на кухню. Подобно пожару в сухом лесу, весть облетела весь Скайлет, дойдя до ушей миссис Маккей уже с деталями, предположениями и комментариями.

Леди Иден выгнала лейрда Рэма из своей постели – история разрасталась. Он напился, она фыркнула, сказав, что сомневается в его мужских способностях, и заявила, что мужчина, предпочитающий Джона Ячменное Зерно постели собственной жены, ей не подходит. Она будет занята «хольфом».

Мнения разделились в зависимости от половой принадлежности. Единственно, в чем сошлись и мужчины, и женщины, что, в любом случае, не стоит откладывать игру в гольф. Мужчины неодобрительно отзывались о слабости Рэма, который не в состоянии укротить своенравную жену, но и среди них не было единства в том, должен ли был Рэм вначале предаться супружеским радостям и лишь потом устроить пирушку с приятелями, или наоборот. Немало жен на следующее утро бросили искоса взгляд на Рэма и молча одобрили решительность миледи, которая необходима, если речь идет о супружеских проблемах.

* * *

Рэм спал на скамье неподалеку от главного входа, куда Арло и Терранс положили его, а сами растянулись на траве рядом. Никто посреди ночи не собирался искать ему иной ночлег, и на утро храпящее трио стало объектом всеобщего созерцания. Многим понадобился совет миссис Маккей, или иные «срочные» дела привели жителей Скайлета в главный зал. Целый поток людей сновал туда-сюда, поглядывая на спящего лейрда. Драма достигла апогея, когда Иден в шотландской одежде, аккуратно причесанная, вышла из дверей с клюшкой для гольфа в руке и, фыркнув, застыла с выражением лица, на котором ясно читались ее чувства.

* * *

Гаскелл встал поздно и тут же был проинформирован обо всем, от чего его и так больная голова разболелась еще больше. Ворвавшись в пустой зал, он довольно быстро высмотрел ночной приют сына и приказал принести ведро холодной воды.

Весь мокрый, Рэм начал хватать ртом воздух, чувствуя, что душа охотно бы отлетела от тела. Из глоток распластанных на земле мужчин раздались стоны. Рэм потряс головой. Вид разъяренного Гаскелла заставил вновь закрыть глаза. Право, с него довольно собственных терзаний.

– Вставай, Рэмсей Маклин, и исполняй свои обязанности! – эти слова были своего рода эхом тех, которые Рэм нередко произносил в адрес самого Гаскелла. Они отдавались в ушах, как барабанный бой. – Ты продрых больше, чем полдня! Не говоря уже о том, что окатил грязью честь мужской половины Скайлета! Вставай, умывайся и еще до ужина прими приличный вид!

Рэм с трудом встал и проковылял через двор за ворота, чтобы освежить голову в ручье. Через некоторое время он смог вернуться и дотащиться до лестницы в свою комнату. Голову ломило, желудок пучило. Он еще не пришел в себя, когда появилась Маккей с куриным бульоном, который, как она сказала, «поможет». Рэм все же уловил нотки презрения в ее голосе. Но, в конце концов, он вел себя не хуже, чем Гаскелл и его собутыльники.

Затем Рэмсей побрился, порезавшись несколько раз, нашел чистую рубашку. Он оглядел комнату – повсюду вещи Иден. В его шкафу ее платья, в ящиках комода – нижнее белье с кружевными оборками, на столике – расчески, коробочки, пудреницы. Ночная рубашка висит на спинке кровати, домашние туфли аккуратно стоят на полу. У Рэма перехватило в горле – ах, этот проклятый прекрасный запах лаванды и роз в чертовом воздухе! Он разберется с этим позже. Нужно пройтись.

Куда бы он ни пошел, люди приветствовали его довольно дружелюбно, но с непривычной вежливостью. Рэм посетил кузницу, плотницкую, мастерские. Его постоянно преследовало чувство тревоги. Люди улыбались, но в их глазах читалось сомнение. Они расспрашивали о здоровье, но Рэм не ощущал искренности, когда они кивали в такт ответу. Не раз он замечал, как слуги начинали шептаться, как только он отворачивался от них.

В конюшне, увидев изумленные глаза конюшего, Рэмсей без видимой причины залепил парню пощечину, что, однако, не уничтожило странное чувство, которое возникало в сердце. Что-то не так, но он никак не может понять, что именно. Лицо и соблазнительная фигура Иден стояли перед глазами. Рэм нахмурился. Да, что-то изменилось, и это связано с ней, она внесла нечто новое в жизнь Скайлета.