Посланник (СИ) - Булавин Иван

— Тело моё изувечено… глаза поразила слепота! — на мой взгляд, переигрывает, хотя для какого-нибудь провинциального театра вполне подойдёт. Отдельно доставляет, что по-русски говорит без акцента. — Армия моя обратилась в пепел, больше нет тех, кто принесёт мне трон и корону нового мира.

— Дура ты! — перебил её Башкин, которому этот концерт изрядно надоел, учёного прорвало, не каждый день удаётся задать вопросы главному врагу. — Какого лешего вы вообще воевать задумали? Почему помощи не попросили? Вам бы не отказали, в нашем мире есть место, нашлась бы работа и еда. Зачем вам понадобилось воевать?

Вопросы остались без ответов, возможно, королева просто оглохла. Несколько фраз она произнесла на родном языке, потом снова перешла на русский:

— Кругом враги, — теперь она двинулась вперёд, явно чувствуя, где мы находимся. — Враги окружили меня и нет того…

Тут она взмахнула здоровой рукой, по дороге, в двух шагах от нас хлестнула огненная плеть, которая тут же рассыпалась искрами. Заклинание было мощным, но явно ей не по силам.

— Мана закончилась, — констатировал я.

— Чего? — не понял Башкин.

— Ну, способность к колдовству упала в ноль, — объяснил я. — Теперь надо отдыхать или пить зелья.

Учёный от моих слов впал в ступор. Потом поморгал глазами и посмотрел на меня.

— Он ведь всё знал, — проговорил он еле слышно.

— Кто он? — не понял я.

— Ну, амбал этот бледный, он ведь не случайно Марине артефакт сунул, он знал…

— Кинжал, — догадался я.

— Именно, — учёный с решительным видом полез за пазуху.

А королева постепенно приходила в себя. Шаги её становились увереннее, кровь из ран уже не текла, а в правой руке накапливался огонь, видимо, файербол, который она собиралась запустить в нас.

— Может, я? — спросил я у учёного.

— Неа, — он качнул головой и пошёл в атаку, сжимая кинжал в руке.

Кабинетный учёный на самом деле не был таковым. То есть, понятно, что в кабинете над книгами он просидел много времени. Но при этом нашёл время, чтобы тренировать своё тело. С виду — сутулый очкарик, вот только подготовкой не уступает гвардейцу-десантнику.

Королева, надо полагать, вблизи что-то видела, поскольку в подкравшегося Башкина запустила недозревший огненный шар. Но магия — это всё же не пуля, скорость меньше, а потому учёный сумел увернуться. Точно так же он увернулся от её правой руки, на которой внезапно отросли длинные когти. Будь адепт науки чуть менее расторопным, его бы располосовало на ленты. Но когти прорезали воздух, а он, поднырнув под разящую руку, прорвался на близкую дистанцию и воткнул кинжал ей в грудь.

Королева издала пронзительный вопль, от которого у меня заболели уши, после чего повалилась на спину. Башкин отошёл назад и теперь смотрел, как жертва извивается.

— По-моему, она умирать не собирается, — сказал я, указывая на королеву.

— И не должна, — спокойно ответил Башкин. — Это не для убийства, если я правильно понял, то на клинке были знаки отрицания, антимагия, то, что делает её обычным человеком. Вот, смотри…

Смотреть было на что. Кинжал, что был воткнут по самую рукоять в левую сторону груди, таял, словно сделанный из воска. А то, что стекало, уходило в рану. И королеве это доставляло дикие мучения, а может, она только сейчас, став обычной смертной, научилась чувствовать боль.

Примерно через минуту кинжал исчез полностью, только рана не закрывалась. Кровь, впрочем, тоже не текла.

— Убей её, — велел Башкин. — Теперь получится.

Я вынул револьвер и прицелился. Потом остановился, вспомнив, что так его и не зарядил. Выщелкнул барабан, вытряхнул гильзы и спрятал их в карман. Вставил новые патроны по одному. Пули были разными по форме, конструкторы, как могли, пытались повысить убойность оружия. Вот эта пуля с выемкой посередине. А эта ещё и надпилена вдоль, чтобы раскрыться в ране, подобно цветку, а третья имеет вдоль стенок медные полоски, которые оторвутся и послужат дополнительными осколками. Варварское оружие.

Первая пуля ударила в грудь, чуть выше того места, где недавно торчал кинжал. Внутренне я был готов к тому, что повторится история с Пасечником, но нет, магия королевы иссякла полностью. Пуля проделала огромную дыру, из которой хлынула обычная алая кровь. Вторая прилетела в живот, я почти не целился, стреляя куда попало. Третья ударила в плечо, почти оторвав левую руку. Четвёртая пробила голову, но не разорвалась, оставив почти аккуратное отверстие. А пятого выстрела не потребовалось, она была мертва. Из-за спины выскочил Никита, я только сейчас заметил, что парень куда-то побежал в тот момент, когда Башкин атаковал королеву с кинжалом. А теперь он вернулся с канистрой солярки в руках. Толковый парень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы облили бездыханное тело горючим, приволокли несколько покрышек, что каким-то чудом уцелели в кучах обломков, добавили палки и доски, после чего подожгли погребальный костёр.

Вообще, чтобы сжечь тело, требуется количество дров, вдвое превосходящее его по массе. Но мы и не ставили задачу спалить тело до пепла, хотя бы до костей. Вдруг она способна воскреснуть? А воскреснуть из скелета труднее, чем из простреленного, но почти целого тела. Отвратительно воняло горелой резиной, палёным мясом и выхлопными газами, мы отошли подальше, но всё ещё не сводили глаз с костра. А потом Башкин внезапно оглянулся и что-то увидел.

На дороге стоял атлант, тот самый, а может, и другой. Я пока не научился их различать. Стоял спокойно, скрестив руки на груди, и смотрел на нас, как мне показалось, одобрительно. Башкин встал и медленно пошёл к нему, я хотел последовать за ним, но не смог даже встать. Ноги словно приросли к земле.

Они стояли рядом, в этот раз атлант оказался более разговорчивым, не давал никаких подарков, зато перекинулся с учёным парой фраз. После этого указал рукой туда, где осталась наша машина, а потом быстро растаял в воздухе.

Ко мне вернулась возможность двигаться, после чего мы втроём пошли обратно. И первое, что мы увидели, — это работающая машина. Мужики стояли рядом и озадаченно смотрели на неё.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Настолько, что мы ещё в двигатель залезть не успели, — озадаченно проговорил Коростин. — Тут это, знаешь ли, проблематично, броня мешает.

— Но?

— И только что она завелась, сама собой, я даже ключ не вставлял, — он помахал у меня перед носом ключами.

— Всё в порядке, — голос Башкина был усталым. — Поехали уже, немного осталось, больше нам никто не помешает.

— Вот только проедем ли? — с сомнением проговорил Винокур.

— Проедем, — заверил его учёный, — нам слегка дорогу расчистили.

Я не понял, что именно он подразумевал под этим, но трястись, переезжая завалы, нам пришлось совсем недолго. Метрах в десяти от места, где убили королеву (кости которой загадочно исчезли, осталось только чёрное пятно на земле) начиналась почти нормальная дорога. Да, с ямами и ухабами, зато весь мусор, принесённый взрывной волной был убран на обочину, а куски асфальта, пусть и криво, были возвращены на дорогу. Никто не спрашивал, чьих рук это дело, а учёный не торопился давать объяснения. Всем хотелось поскорее отсюда свалить, мы и так хапнули дозу радиации, а скоро выпадут осадки, после чего место это станет гиблым на несколько лет.

Глава тридцатая

— Сука!!! — заорал Винокур, откатываясь назад и зажимая рукой рану. — Как мы так вляпались?

Между пальцами у него стекали струйки крови, осколок гранаты пробил бедро. Вряд ли ранение смертельное, но пользы общему делу точно не несёт. Коростин оттащил его назад, стены здания скрывали нас от огня противника, но при этом приходилось прижиматься к полу. А они приближаются, да и граната, подозреваю, была не последняя.

Начиналось всё хорошо, нам никто не мешал, из зоны радиоактивного заражения выехали быстро, дорога была цела. Враги в пути попадались, но это были разрозненные группы писаных, не больше пяти-шести человек. В одном месте в нас стреляли люди, но из ружья, картечью, что для бронированной машины несерьёзно. Мы даже отстреливаться не стали, просто постарались уехать побыстрее.