Пылающий остров (Фантастический роман с иллюстрациями) - Александр Казанцев

— Но если я специально приехала в Брест, чтобы побывать здесь, то можно и ждать и догонять.

— Специально? — удивился спутник. — А зачем?

— Поклониться праху героев.

— Тогда давайте сделаем это вместе.

— Я не против.

Спутник чем-то располагал ее к себе.

— Решено, — неожиданно заявил он. — Я заменю вам экскурсовода. Я ведь тоже «специально» прилетел сюда. На аэродроме ребята дали мне мотоцикл, вот я вас и догнал.

— Прилетели? И тоже специально? Узнать о Бресте?

— Нет. Узнать о нем еще что-нибудь мне трудно.

— Так зачем же вы здесь?

— Будем считать, для того, чтобы быть вашим гидом, чичероне…

— Ну что вы! Слово какое-то неподходящее.

— Вы правы. Лезут чужие слова. Но я исправлюсь.

Они шли по крепостному двору, изрытому давними, сглаженными и заросшими травой воронками.

— Когда на рассвете тихого июньского дня гитлеровцы без объявления войны коварно напали на крепость, она была почти пуста.

— Вы же говорили, что она могла быть убежищем для тысяч солдат.

— Могла. Но все полки были выведены в лагеря. Здесь оставались случайные командиры, разрозненные группы солдат разных подразделений. Гитлеровские автоматчики захватили церковь, — он указал на центральные руины, — и держали весь двор под огнем своих пулеметов. Люди бежали из казарм к штабу полуодетые, безоружные, И погибали, не добежав до Белого дворца.

— Это его развалины? — спросила Марина, силясь представить себе дворец.

— Да. Так называли инженерное управление. Там у нас помещался штаб полка.

— У вас? — подняла брови Марина.

— Ну, не у меня, конечно. У нас вообще. Защитников крепости было едва ли несколько сот человек. Многие погибли в первые минуты. Нужно было выбить автоматчиков из клуба, который помещался в церкви. Еще вечером все смотрели там кино. И солдаты разных полков, 333-го, 84-го, пограничники, не все с оружием, но вооруженные злостью, ринулись через окна клуба, закрывая своими телами дула пулеметов. Голыми руками брали церковь. Автоматы вырывали у гитлеровцев. Били их, душили, уничтожали. Это было против всяких правил. И враги не выдержали, но убежать едва ли кому из них удалось. Их расстреливали из их же пулеметов на этом дворе, как наших в первые минуты войны.

— Я думала, крепость — это оружие, боеприпасы, продовольствие, а никак не рукопашная с голыми руками.

— Все здесь было не по правилам. Гитлеровские автоматчики успели сообщить по радио о своей беде. Тогда на крепость обрушился ад. Это надо было видеть. Никогда в жизни не забудешь. Тяжелые снаряды перепахали всю эту площадь. Разрушили вот эти здания, рассчитанные на тяжелые ядра, но не на фугасы. А фугасы посыпались с неба. Гитлеровские стервятники пикировали вот сюда, и сюда, и сюда… Огненные фонтаны земли, камня, дыма, казалось, могли достать самолеты, но те успевали отлетать. А здесь был шквал, смерч, самум, буран, торнадо из огня, дыма, осколков и рушащихся сводов. Мы потом с вами спустимся вниз. Я тут все проходы знаю…

— Но ведь вы же не могли тогда воевать! — протестующе воскликнула Марина.

— Конечно, не мог, — с улыбкой согласился ее спутник и продолжал:

— Когда в крепости все полегло, что могло упасть, гитлеровцы пошли на штурм разбитых камней, но… развалины ожили. Наши успели организоваться. Нашлись смельчаки командиры, которые не растерялись, собрали около себя всех, кто мог держать оружие, и дали врагу отпор. Ворвавшиеся во двор враги были перебиты. А какие это были отменные солдаты! Рослые, кровь с молоком! Отважные, наглые, самоуверенные, прошедшие коваными сапогами по всей покоренной Европе.

— Значит, все-таки крепостные склады помогли?

— Увы, мало. Большая их часть была уничтожена немецкой артиллерией и самолетами, к другим нельзя было пробраться. Основными поставщиками оружия защитникам крепости стали сами гитлеровцы.

— Вот как?

— Да. Я вам говорил, что весь двор был завален их телами. Земляные валы тоже. Наши проползали между трупами и забирали оружие и боеприпасы. И фляжки с водой или водкой. Так началось сопротивление, сопротивление, которое поставило немецкое командование в тупик. Их расчеты на молниеносную войну, преимущество в силе, вооружении, технике, их расчеты на внезапность дали первую трещину именно здесь. Гитлеровские войска прорвались к Минску, взяли его, захватили Смоленск, даже Можайск и кричали уже о взятии Москвы, а Брестская крепость, которая даже и не крепость-то с военной точки зрения, все еще не была полностью взята. Гитлеровцы бесновались. Сначала они строго приказывали защитникам крепости капитулировать, обещая им жизнь (только жизнь!). Потом громкоговорители начинали свой крик со слов: «Доблестные защитники крепости!» Им предлагали сдаться под всевозможные гарантии, уверяя в бесполезности дальнейшего сопротивления, поскольку германские войска «вступают в Москву».

— Они лгали!

— Лгали и даже самим себе, старались уверить, что конец войны близок. А засевшие в развалинах защитники крепости не верили гитлеровцам, зато верили в то, что победа будет за нами, советские войска вернутся и изгонят захватчиков.

— Наших поддерживали здесь с фронта? Бросали с самолетов оружие, снаряжение, продовольствие? Как партизанам?

— В том-то и беда, что нет. Никто из военачальников Красной Армии не подозревал, что гарнизон Брестской крепости, впрочем, как я говорил, гарнизона в ней как такового не было, сопротивляется. Всякая радиосвязь была нарушена. Передатчик был уничтожен бомбежкой, в приемниках сели батареи.

И они пошли в подвалы, в мрачные полутемные помещения. Сводчатые потолки и толстенные стены с нишами были испещрены выбоинами от пуль и осколков.

— В этих казематах шла затянувшаяся оборона. Гитлеровцы не смели сюда и носа сунуть. И они выжигали храбрецов огнеметами. Посмотрите — кирпичи оплавлены. Со сводов капал шлак. Ожоги не заживали. У меня до сих пор сохранился шрам. — И он засучил рукав.

— Зачем вы меня разыгрывайте? — почти со слезами в голосе воскликнула Марина.

— Опять зачем? Если хотите знать, то мне тогда было пять лет. Но я ничего не забыл. Ничего! Не забыл, как нам, малышам, давали пить. Только нам. Воды не было. Чтобы зачерпнуть из речки фляжку, смельчаки платили жизнью. Вот здесь в полу копали колодец. На дне его, помню, скоплялась лужица. Стакан в час. Эту воду давали только нам, малышам, и пулеметам. И — вы знаете? — люди выдерживали ад бомбежек, а от жажды сходили с ума, но на воду, предназначенную детям и пулеметам, не покушались. А вот в этом каземате лежали раненые. Их нечем было перевязывать, нечем было лечить. Кто мог, «лечил» себя гранатами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});