Рейтинговые книги
Читем онлайн Еретик - Иван Супек

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76

Лишь на мосту Скалья остановился. Перегнувшись через каменную ограду, смотрел он в мутные воды Тибра. У последних ступенек лестницы, шедшей от каменной основы моста Сикста, покачивалась па веревке черная лодка. Здесь смешается прах Марка Антония с водами реки, которая, торопливо пробегая мимо Замка святого Ангела, скрывалась в бесконечном равнодушии моря. Между крепостью и солеными губами вечности лежали все его мессианские видения. Если б бунтовщики могли, подобно ему, Скалье, нагнуться над этим неизменно односторонним течением от Замка к устью бесконечности, если б… но напрасно об этом думать. Римская река собирала свои притоки отовсюду, жадная, изобилующая омутами, мерцающая в лучах заходящего солнца и взмутненная круговоротами. Веками ссыпали горячий человеческий пепел в ее струи, веками питала она себя и поддерживала этим – священная река с храмами и дворцами вдоль живописных берегов. Задумчиво поднял кардинал голову к холму, протянувшемуся по краю горизонта. Там вздымался величественный собор святого Петра. По берегу буйствовали сады с укрывшимися в их сени дворцами; возле самого моста один из отошедших в вечность понтификов воздвиг некогда чудесное мраморное капище водам Тибра, ненасытно поглощавшим пепел еретиков.

Колеса роскошных карет грохотали за спиной Скальи, как и в тот день, когда он, только что назначенный инквизитором, шел на аудиенцию к папе; и опять знакомые приглашали его сесть к ним, с той лишь разницей, что теперь он отказывал им без прежней гордыни аскета и бессребреника. Теперь он владел собственной конюшней, и у него была куча лакеев и собственная метресса за кружевной занавеской; он все это приобрел, хотя и не очень этим наслаждался, считая, что отказ от почета и удобств был бы лишь еще одной формой лицемерия, которое он всегда презирал. Кареты иностранных дипломатов мчались, как и тогда, дабы не опоздать к кульминации, и в этой процессии экипажей находились выезды вождей курии, гнушавшихся толпы вокруг древней Минервы. Обратив спину к этой раскатившейся, расстелившейся в беге, гремящей веренице, кардинал не мог оторвать взгляда от стремительных вод Тибра. Сколько их утекло, с тех пор как по обветшавшему мосту Адриана вступил он в Замок! С трудом может он вспомнить того праведника перед Замком святого Ангела! Происшедшее с ним преображение вдруг по·-трясло его, точно все свершилось только что. И Тибр странным образом изменился. Как-то посерел, вздымаясь под мостом все выше и выше. Вода словно бы поднималась над стиснутыми губами… Фу! Он попытался сплюнуть, чтоб избавиться от привкуса щелочи во рту, но поперхнулся. Пепел! Бурная река несла пепел, несла кучками, а он все глотал и глотал его, разбухая, как утопленник. Теперь, полный этого проклятого пепла, он будет нестись по воле течения Ватикана.

Смутное ощущение угрозы вырвало его из смертельных объятий. Тяжелые шаги замерли у него за спиной. Он судорожно схватился за камень, словно тот, позади, собирался столкнуть его в реку. Опасность возникла внезапно, инстинктивно предвосхищенная, разбив броню размышлений…

Уж не разбойник ли?

Скалья испуганно скользнул взглядом по берегу. К счастью, недалеко были какие-то люди. Неизвестный не смог бы напасть на него без свидетелей… Это всего лишь безумное предчувствие чего-то. Наверняка какой-нибудь усталый паломник остановился передохнуть, чтобы вскоре продолжить путь к площади Цветов. Однако тяжелая поступь угрозой застыла в ушах кардинала. Человек не двигался. Точно поджидал его в засаде… Скалью вновь наполнило ощущение опасности, и, чтобы избавиться от него, он быстро повернулся туда, где должен был стоять другой.

А повернувшись, оцепенел, встретившись со взглядом незнакомца. Какая в нем была дикая ненависть! Какая беспощадность! Он уничтожал его, кардинала, князя церкви, этот монах, огромный, могучий как Геркулес, вросший в римский мост, истинное олицетворение мстителя. – За что?!

Крик вырвался у Скальи из самого сердца, рожденный смертельным ужасом. Никогда прежде они не встречались, нищенствующий францисканец был ему незнаком, но он пригвоздил его к каменному парапету моста своей чудовищной ненавистью, возникнув столь же неожиданно, сколь и беспричинно. За что? Человек махнул рукой в сторону площади, где вешали разбойников и сжигали еретиков, и инквизитор понял.

Последователь Доминиса!

Пусть он бросает его в когти Тибра! Ужас исчез, едва опасность обрела конкретную форму. Он даже словно обрадовался, что к нему возвращается нечто от еретика. Смотри-ка, он не умер, нет, нет! Осталось нечто от него, уцелело, и этот гигант…

– Ты Доминисов?…

Он умолк, сознавая ненужность вопроса. Конечно же, он был Доминисов и есть! Мучительная пустота, окружавшая кардинала, теперь была вновь заполнена, правда не так, как прежде, когда ему противостоял сам автор преданной анафеме книги. Кто этот выживший? И что он хочет? Может, он не станет бросать его через парапет, а просто плюнет в лицо, с бесконечным презрением. Тоска и ощущение опасности выступили из сгустившегося чувства вины, напрасно подавляемого аргументами разума. Скалья ощутил жгучую потребность оправдаться перед этим неведомым последователем еретика:

– То, что было прочитано перед инквизицией, правда…

И он умолк, заметив, как жутко исказилось лицо монаха. Правда?! Сейчас страшный гигант задушит его. Надо было сказать, что все прочитанное соответствовало истине в смысле отношения обвиняемого к противоборствующим церквам, и, чтобы поставить гиганта перед лицом очевидных фактов, Скалья осторожно добавил:

– Вернувшись в Рим, Марк Антоний должен был принять этот суд! Другого не дано.

– Вам, римляне, Доминис принес последнюю возможность, – спокойно, без угрозы ответил монах, – но вы ее отвергли.

Некий образ возник в памяти кардинала. Словно бы он где-то его встречал… В круговерти воспоминаний на миг появилось смутное видение и вновь растворилось в неясном бесформенном облаке. Да, где-то они сталкивались. Тот его, несомненно, знал, даже называть себя было излишне.

– Христианство отныне мертво, – продолжал неизвестный с иностранным акцентом. – Европа будет искать иное сообщество, основанное на человеческом праве и творчестве.

Так говорили по-итальянски по ту сторону Адриатики. Значит, этот далматинец, наверное, из окружения сплитского архиепископа, а может быть… Шум, донесшийся издали, помешал кардиналу сосредоточиться, процессия приближалась к площади Цветов, расположенной в пятистах шагах от моста Сикста.

Дискуссия на верхней террасе Замка святого Ангела не закончилась, вынесенный в доминиканском храме Минервы приговор надлежит утвердить суду столетий… Или все воспоминания унесет Тибр? Усомнившись в незыблемости наложенного проклятия, инквизитор вдруг захотел услышать о последствиях ненависти, которой был исполнен сторонник Доминиса.

– Церковь иначе не может существовать…

– Но только так? – Неизвестный указал на площадь, где готовили костер и откуда доносился многоголосый шум толпы.

– Так и только так, – подтвердил кардинал и водрузил па голову красную шляпу. Ветерок не освежил его. Прикрывшись шляпой, он чувствовал себя менее уязвимым, словно прикрылся прежним своим неприступным достоинством.

– Тогда церкви конец!

– Конец церкви? Даже твой учитель до этого не додумался. Хочешь ли ты, отступник, следовать по этому пути? Или ты не видишь, куда он ведет?

Неизвестный молчал, казалось, его одолевали сомнения, а может, отвлекал шум многолюдной процессии. Учитель пытался добиться примирения церквей, тщетно с самого начала и до самого конца. Следовало ли остановиться после этой ошибки или пытаться разрушить общую всему основу? И куда идти дальше? Испытывая любопытство к незнакомой ему стране, инквизитор точно ободрял сурового великана:

– Одна церковь будет непрерывно распадаться, а множество церквей – это нескончаемая война. Марк Антоний хотел примирить непримиримое. И ты, ученик еретика, тоже пойдешь по тропе бунта и пожара?

– Это вы на своих святых престолах так решили… Бунт! Пожар! Свою красную шляпу вы, кардинал, обменяете па петлю. В вашей власти над душами людей, над их трудом и имуществом – ваша погибель.

– А кому эту власть отдает твой учитель? Тем, кто создаст еще худшие церкви, церкви без тени Христовой…

– Ты, инквизитор, узнал лишь половину учения Доминиса. Его заветы простираются дальше. Тщетно вы пытаетесь сжечь их на костре. Марк Антоний заговорит через столетия, заговорит перед томи, кто свою свободу и свое право противопоставит папскому всевластию независимо от того, правят ли ими от имени Христа или Люцифера…

Ученик Доминиса отвернулся. Статный, со сдержанными движениями аскета, он словно уходил в будущее, навстречу страданиям и мукам, и по-прежнему кардиналу казалось, будто он где-то его видел…

Брат Иван! Неужели тот самый?! Образ, который он познал из рассказа своей жертвы, соответствовал облику человека на мосту. Неужели он сумел выбраться из канала мертвецов? Или бежал из Замка… В этом не было ничего невозможного. Некоторым ведь удавался побег. В ученике Доминиса и его недавнем собеседнике Скалью поразила одинаково страстная разрушительная сила, аскетически дисциплинированная во имя достижения далеких целей. Неизвестный, может быть, это и в самом деле был Иван, дошел до конца моста и исчез среди заполнявших берег людей.

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Еретик - Иван Супек бесплатно.

Оставить комментарий