Михаил Тухачевский - жизнь и смерть Красного маршала - Б Соколов

При том, что Михаил Николаевич оставался в большой мере чужим для командиров и комиссаров рабоче-крестьянского происхождения и с дореволюционным партийным стажем, он уже не был своим и для основной массы служивших в Красной Армии бывших царских офицеров и генералов. Об этом хорошо пишет Лидия Норд: "Долгую и упорную борьбу вел Тухачевский, отстаивая права "квалифицированного состава армии", беспартийных военных специалистов из бывших офицеров. Многие комиссары и политработники не скрывали своего недоверия к ним и при первом удобном случае бежали жаловаться на них в Особые отделы. Бывшие офицеры в большинстве случаев жаловаться туда не бегали, а когда становилось невтерпеж, подавали рапорт по начальству о невозможности работать в таких условиях. Тухачевский очень внимательно относился к таким рапортам и немедленно приказывал разобрать каждое дело и доложить ему. Успешно отстаивал он и тех, кого хотели по необоснованным доносам демобилизовать из армии. Он разбивал логическими доводами все вздорные обвинения и, в случае необходимости, писал рапорт в Реввоенсовет в Москву...

Но у Тухачевского было много недоброжелателей и из среды бывших офицеров... Отчасти играла роль обида, что бывшему генералу или полковнику, которые считали, что их военный опыт и знания намного превосходят опыт и военную подготовку Тухачевского, приходится подчиняться 29-летнему командарму, "щелкоперу из поручиков". Особенно остро почувствовалась обида, когда дошли слухи, что Тухачевский просил в Москве об откомандировании из его армии (а позже, когда он был начальником Ленинградского Военного Округа, то и из некоторых частей этого округа) наиболее пожилых строевых командиров. Тухачевский ходатайствовал о назначении их в военные академии и на курсы усовершенствования командного состава, где они могли бы принести большую пользу своими знаниями.

Тухачевский тянул вверх наиболее молодых и способных, предпочитая их более опытным "старикам". Он считал, что предельный возраст командира полка не должен превышать 50 лет.

"В этом возрасте уже человек изнашивается, начинает страдать подагрой, ревматизмом, сердцем и прочим, - говорил он. - Куда же ему при нынешней маневренности командовать частью?"

Старые строевики сочли свой перевод на преподавательские должности "равносильным отставке".

Не ладил Тухачевский и с теми, кто устроился в Красную Армию, как на хорошо оплачиваемое, гарантирующее известную безопасность место, и потом оказался нерадивым хозяином своей части.

Командарм очень часто и неожиданно появлялся в расположении того или иного полка. Прежде чем идти в штаб, он осматривал матчасть, заглядывал в конюшни, говорил с бойцами, потом появлялся на полковых занятиях и, попросив продолжать их, садился и внимательно наблюдал. Оттуда он шел на кухню, в склады. Докладывать о своем прибытии он запрещал. Когда до командира доходила весть о визите командарма, Тухачевский уже успевал все осмотреть и сделать свои выводы. Найдя в части большие упущения, Тухачевский уезжал, не повидавшись с ее командиром. Командир вызывался к командарму. Тухачевский не распекал его, а говорил очень коротко:

"Ваш полк в безобразном состоянии. Если не приведете его в течение трех недель в полный порядок - поедете командовать "полчком" (очевидно, кадрированной территориальной частью, имевшей в мирное время лишь очень немногочисленный постоянный состав бойцов и командиров. - Б. С.)..."

Возражать и оправдываться в таких случаях было бесполезно. Тухачевский поднимался, одергивал свой пояс и сухо бросал: "Это всё. Вы свободны"".

Словом, слуга партии, отец солдатам. Беда, однако, заключалась в том, что, искренне заботясь о рядовых бойцах и пользуясь среди них немалой популярностью, Тухачевский был довольно одинок среди высшего и среднего комсостава, встречал там зависть и скрытую враждебность. Молодой командарм действительно способствовал удалению со строевых постов бывших генералов и штаб-офицеров царской армии. Однако руководство партии во главе со Сталиным вело дело к чистке Красной Армии от беспартийных "старорежимных" офицеров вообще, в том числе и от младших, на которых думал опереться Тухачевский. Офицеров либо демобилизовывали из армии (а ведь еще в конце 1921 года они составляли более трети всего командного состава), либо переводили на преподавательские и иные нестроевые должности. Влияние Троцкого, заявившего еще на IX съезде Советов в том же 21-м году, что комсостав Красной Армии стал единым, спаянным организмом, и являвшегося противником изгнания из армии старых военных специалистов, стремительно падало. В январе 1925 года он был отстранен от руководства военным ведомством. Сталин же и его сторонники, самым видным из которых в Красной Армии был Ворошилов, свою опору видели в выдвиженцах периода гражданской войны из числа бывших унтер-офицеров (такие в 21-м году среди красных командиров составляли 13 процентов) и рабочих и крестьян (их было свыше половины), которых усиленно рекрутировали в члены партии (в 23-м году доля коммунистов в армии превысила 10 процентов). Тухачевский же в осуществлении своих планов реорганизации Красной Армии (а они были весьма амбициозны) мог более или менее твердо опереться лишь на узкую прослойку бывших царских офицеров, как и он, достаточно рано связавших свою судьбу с коммунистической партией. Показательно, что большинство из тех, кто оказался вместе с Тухачевским на скамье подсудимых, составляли как раз такие военачальники - Уборевич, Эйдеман, Путна... Подпоручик и два прапорщика, вступившие в РКП (б) в 17-м году. Только Корк успел дослужиться до подполковника и, наверное поэтому, в ряды большевиков встал немного позднее - только в 1927 году. Между прочим, при такой незначительной опоре среди высшего и среднего комсостава и думать нечего было ни о каком успешном военном заговоре и перевороте... Лидия Норд довольно подробно рассказывает о работе Тухачевского в академии (ее главным руководителем по стратегии он оставался и будучи помощником, а затем заместителем начальника Штаба РККА, вплоть до осени 1925 года). Только свояченица маршала относит пребывание Тухачевского в должности начальника академии на конец 20-х или даже начало 30-х годов, уже после того, как он командовал Ленинградским Военным Округом. На самом деле, как мы знаем, во главе академии РККА Тухачевский состоял во второй половине 1921 года, как раз в период брака с Ликой - кузиной Лидии Норд, так что осведомленность последней, чей муж тогда тоже учился в академии, вполне понятна. Вдова Фельдмана утверждает:

"У Тухачевского дела шли не так гладко. В академии его не особенно любили. Он ворвался туда со своей мятежной натурой, как врывается смерч в застоявшуюся заводь. "Почему слушатели приходят на занятия вразброд? спросил он в первый день приезда у своего помощника. - Если они старшие и высшие командиры, то тем более им должна быть понятна дисциплина. Здесь военное учебное заведение, а не привилегированный частный пансион для девиц". Новый начальник академии побывал на занятиях у всех преподавателей... Присутствовал при проведении нескольких военных игр. Он не сделал ни одного замечания, но выходил из академии нахмуренный".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});