Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4) - Павел Смолин

подходил к кухне, раздался оттуда жизнерадостный Олин голос, сменившийся «чмоками» — расцеловались.

Надя на премьеру не попадает — у нее выставка в ФРГ.

Зашел, сел за стол, Оля небрежным кивком поблагодарила Виталину за порцию курицы с гречкой и чай и начала жаловаться:

— Я ужасно устаю — два концерта в неделю, а еще учеба, репетиторы и иногда запись в телевизор!

— Искусство требует жертв, — прокомментировала не обидевшаяся Вилка.

— А Сережка больше всякого делает! — погордилась таким хорошим братом Таня.

Но я-то не ребенок, а вот Оля — да, причем справляется на твердую «отлично».

— Ты — большая молодец, — похвалил я ее.

— Я знаю! — с широкой улыбкой кивнула она. — Есть новая песня для меня?

— Есть, — подтвердил я.

Всегда есть.

— Я тоже хочу рок играть, — выкатила «хотелку».

— Через пару лет, когда немного подрастешь, поменяем тебе жанр, — пообещал я. — Будешь играть девочковый рок.

— Я не хочу только для девочек, ко мне на концерты все ходят! — и смотрит на меня так с намеком.

Совет да любовь, если надо! Но будет жалко.

— Не «для девочек», а «девочковый», — пояснил я. — Рок разный бывает, и будет странно, если ты начнешь петь что-то типа «Цветов» и «Менестрелей».

— Покажи! — разохотилась певица.

— Сначала нужно доесть, — включила режим гувернантки Виталина.

Оля приуныла, мы с Таней похихикали и доели.

Переместились ко мне в комнату — Виталина пошла переодеваться — и я включил гитару с «примочкой».

— Пускай ты говоришь, что я такая одна… [ https://www.youtube.com/watch?v=J-85V3kUV4k&ab_channel=%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%B0 ] [дора — на обратной стороне земли]

Доиграв и допев, купировал восторженный блеск в Олиных и Таниных глазках порцией цинизма:

— Когда молодая красивая девушка поет о том, как у нее в личной жизни все хорошо — это отпугивает изрядную часть мужской аудитории. Инстинкты, — акцентировал последнее слово грустным блюзовым перебором. — «Эта девушка занята, значит пойду пищу где-то еще» — примерно так, пусть и неосознанно, решит часть твоих фанатов, — перебор еще грустнее, но на лицах девочек, вопреки ему — улыбка. — Поэтому репертуар должен состоять из песен о том, какие мужики козлы и как тебе с ними не везет, но очень хочется встретить ТОГО САМОГО.

— И тогда все слушатели-мужики будут думать, что они и есть ТЕ САМЫЕ, — покивала Оля.

— Верно! — подрубив дисторшен, выдал пару мажорных рифов.

— Пора ехать, — зашла к нам переодевшаяся в облегающее фигурку черное вечернее платье марки «Shanel» и уложившая волосы в высокую прическу Виталина.

Девочки невольно отвисли челюстями, но быстро взяли себя в руки, натянули на мордашки выражение «я не хуже» (и ведь вправду через пару лет будут не хуже!), и мы отправились к кинотеатру «Художественный». Немного нервничаю — для меня это не первое такое мероприятие, но премьера «Бима» проходила в более камерных условиях. А тут — прямо большое кино, на «Оскар» выдвигать собираются, причем без малейших намеков с моей стороны, поэтому будем держать грудь колесом, улыбаться и стараться не ляпнуть лишнего — как, впрочем, и везде.

Голливуд на минималках, блин — выбрались из «Запорожца» и, пожимая руки и подписывая протягиваемые нам фотокарточки (Тане не досталось, но никаких обид — она же «серьезный мультипликатор», кто их в лицо знает?) пошли к главному входу под радостные крики собравшегося на нас посмотреть народа, вспышки фотоаппаратов и треск телекамер. Посреди променада вдруг осознал, что на автограф Оли желающих гораздо больше. Можно, конечно, соврать себе, что мои у всех кому надо давно в наличии, но надо смотреть правде в глаза — девушка стала гораздо популярнее меня. Вот и хорошо — мне славы уже девать некуда.

Прошли внутрь, были расцелованы товарищем Фурцевой — она нас всех очень любит — поздоровались с товарищем Меньшовым и рядом партийно-киношных товарищей, дождались маму — едва ходит, бедная, но вид — цветущий, а на лице безграничная радость от возможности покинуть больничную палату. Ну и гордость за сына, разумеется! А вот и папа Толя — мама почти даже не наругала его за опоздание.

Прошли в зал, нас усадили в третий ряд в качестве компромисса — хотели в первый, а я просил пятый, потому что оттуда лучше всего видно. Товарищ Полевой на правах Министра культуры толкнул речь о важности кино и дорог для молодежи (режиссер Владимир Валентинович у нас в эти времена тоже молодежь). После аплодисментов посмотрели кино. Реакция — как и должно быть, вся женская половина зала роняла слезы, а мужская захотела быть как Советский альфа-самец Гога. Долгие, несмолкающие овации и тихое мамино «спасибо» в финале — последнее в моих глазах приравнивается к Ордену Ленина.

* * *

Визит в японское посольство прошел штатно, равно как и подписание контракта на выпуск манги в журнале Weekly Shonen Jump издательства Shueisha. Этот журнал и без меня бы со временем стал самым популярным, затмив детище Shogakukan, а теперь этот процесс кратно ускорится. Не знаю, куда дели прошлых переговорщиков, но на приеме их не было. Письмо императора представляло собой настоящее произведение каллиграфического искусства — могёт Хирохито — и пример того, как можно расписать словосочетание «респект тебе» на целый лист. Запечатываем свиток обратно в бамбуковый, богато украшенный цилиндр-чехол, вешаем на стену рядом с катаной и, конечно же, гордимся — нифига себе редкая ачивка! Ну и ответ напишу, не забыв извиниться за ужасный почерк — шаблон мне МИДовцы выдали.

Принесший столько сюрпризов январь неумолимо заканчивался, дела шли своим чередом, японский коллектив записал пластинку и убыл в гастроли. Недавно по телевизору показывали — первый же концерт давали на полнехоньком крытом стадионе Nippon Budokan. Никого из императорской семьи там не было, зато молодежи и музыкальным критикам дико понравилось — мне присылали журнал, где какой-то именитый деятель рассказывал, насколько ему удивительно, что прибывший из холодной России музыкальный продукт может настолько тонко отзываться в душах японских слушателей. Словом — все по-прежнему идет отлично и по плану. Просто офигенно, когда на тебя пашет целая страна — сильно упрощает культурную экспансию.

Проводить январь семидесятого года было решено посещением праздника в Парке Горького — никакой памятной даты нет, проводится каждые выходные чисто из любви кровавого режима к угнетению податного населения. Такие же, с поправкой на местные ресурсы и особенности, проводятся по всему СССР. Ну а почему нет?