Повелитель теней. Том 1 - Лариса Куницына

домом. Они посадили звездолёт за Грозовой горой и живут на юго-востоке. Чужаков не принимают.

— Но тебя приняли.

— Я говорю на ормийском, похож на них, к тому же я знаю традиционную китайскую медицину. Они быстро оценили, что это полезно.

— Слушай, а Авсур, он, правда, колдун?

— Ты его видел? Можешь поверить, что они с Сёрмоном участвовали в войне, которая закончилась тридцать лет назад? Сёрмон хорошо разбирается в алкорской тёмной магии и успешно её применяет. Авсур ничего такого не делает, но я сам видел, как он выжег просеку в лесу там, где скрывалась в засаде шайка разбойников. Просто взмахнул рукой. Это странный мир.

— Это я уже понял. Нашего парня там не обидят?

— Если его прикрывает Фарок, то нет. Он из наших, служил в полиции на Тиртане. Сюда прилетел во время отпуска, отца искал. А улететь уже не смог. Авсур его приблизил, обласкал. Наверно у этого старого дьявола проснулся родительский инстинкт.

— Значит, хотя бы за Антона я могу не волноваться. А вот о командире беспокоюсь.

— Северова, — улыбнулся Юшенг. — Я её видел. Красивая женщина. Мне про неё отец рассказывал. Он у неё на «Эдельвейсе» стажировался и до сих пор гордится этим, как мальчишка.

— Я не знаю, что с ней. Меня пытались схватить. Вдруг они её поймали? И где она? Что с ней делают?

— Мы всё выясним, брат. Скоро придёт моя сестрёнка…

— Ланфэн?

— Ты много о нас знаешь, — улыбнулся Юшенг. — Да, младший инспектор Чен Ланфэн. Если она не знает, что с вашим командиром, то узнает.

— Хорошо. А она сможет связаться с моими друзьями в казармах? Вы их видели на «Паладине», пилот Адриан Адальбер и старший астронавигатор Энцо Коррадо. Они готовили для нас побег отсюда. Может, и тебя прихватим, если ты не против.

— Буду счастлив выбраться отсюда. И не беспокойся, без твоего командира мы отсюда не уйдём.

Глава 14

Олдридж в это время стоял в небольшой комнате своего замка и смотрел в окно на клубящиеся за его стенами тучи. Они всегда были здесь, грохочущие громом и испускающие молнии. Тени струились вокруг него, как языки чёрного пламени. Он чувствовал их прикосновение и слышал их голоса. Новость, которую они принесли на этот раз, сначала озадачила его, а потом привела в смятение. Он уже чувствовал, что душа, которую он успел уловить в замке альдора и подчинить себе, ускользнула от него. Это было невероятно, но он склонен был отнести это на дальность расстояния, на котором ему пришлось воздействовать на неё. Но теперь он узнал и о том, что чары, насланные им на командора Северову, рассеялись, а сама она совершила акт, который можно было бы счесть самоубийством, если б не одна маленькая деталь. Её не было среди мёртвых. Не только он, но и тени потеряли её из виду.

— Чёрт! — прорычал он, стиснув кулак. — Я не создан для этого!

Он выбежал из комнаты и по шатким ступеням узкой лестницы начал спускаться вниз. Он спускался всё ниже и ниже, пока не оказался в подземном зале со сводчатым потолком, опирающемся на массивные колонны и широким алтарём посредине. Остановившись перед ним, он замер, раздумывая, что ему предпринять, а потом устремился к низкому деревянному стеллажу, на котором стояло несколько старинных книг. Схватив одну из них, он начал лихорадочно листать её и, наконец, нашёл то, что было ему нужно. Какое-то время он смотрел на открытую страницу, а потом глубоко вздохнул и, взглянув на алтарь, щёлкнул пальцами. Тут же по каменной плите раскатилась чёрная шёлковая ткань и по углам вспыхнули четыре чёрные свечи. Подойдя к алтарю, он положил книгу на край.

Ещё раз внимательно прочитав описание ритуала, он вернулся к стеллажу, взял с него старинный футляр и достал из него нож с обсидиановой рукояткой, на которой были вырезаны магические знаки. Выбрав из стопки книг глянцевый журнал, он вернулся к алтарю и, положив нож рядом с книгой, открыл журнал. Это был ежегодник поисково-спасательного флота Объединения Галактики, и, конечно, в нём были голографии всех командиров звездолётов. Отыскав портрет Северовой, он вырвал страницу и положил её в центр алтаря, отшвырнув журнал в сторону.

Он снова посмотрел в книгу, но тут же услышал позади шаги.

— Что ты опять тут делаешь? — услышал он сердитый голос Эла. — Разве отец не говорил тебе, что заниматься тёмной магией опасно?

— Подай мне чашу, — произнёс Олдридж, не обернувшись.

— Чашу? — раздражённо переспросил Эл. — А что ещё?

— Только чашу, — не отрывая взгляда от страницы гримуара, ответил тот. — Быстрее!

— Я что, тебе слуга? Подай, сделай, принеси! Конечно, я же твой прихвостень, верно?

— Это ты сказал, — сухо уточнил Олдридж.

— А тебя ведь это устраивает. Тебе нравится, когда тебе служат! Ты добился своего! У тебя есть свой мир, в котором ты властелин, верно? Ты ведь об этом мечтал? Стать однажды Господом Богом и вершить судьбы. Ведь об этом говорил Руперт?

— Я не знаю, о чём тебе говорил мой брат.

— Он говорил, что ты тёмный!

Олдридж обернулся и мрачно взглянул на Эла. Тот, поймав его взгляд, закивал.

— Да, он был прав! Ты к этому стремился! Но ты не можешь управлять силой. У тебя её нет! Ты просто запугал всех. Ты наполнил этот проклятый мир безумием. Посмотри, что ты сделал с нами со всеми. Мы забыли кто мы! Мы играем в дурацкие игры и убиваем друг друга ради игры! Мы запутались и не понимаем, что происходит. Ты один понимаешь, и ты пользуешься этим, чтоб властвовать над другими людьми! Ты пользуешься их страхом! Но хочу тебе сказать, мальчик мой, что страх — это самая ненадёжная узда, потому что если он станет слишком сильным или слишком слабым, ты тут же получишь от своих подданных нож в спину. Да! По самую рукоятку!

— Я знаю об этом, — проговорил Олдридж. — Я знаю обо всём, о чём ты говоришь. Ничего нового. Всё старо и примитивно. Инстинкты, личностные мифы, стремление стать собой или спрятаться от себя. Все получают в этом мире то, чего хотят, но только я знаю, что происходит. И только я не получу то, к чему стремлюсь. Разве что нож в спину. Ты думаешь, страх и ненависть окружающих такой нектар для моей души? Одиночество — это тюрьма для неё, а не сказочные чертоги. Как бы темна она не была, но это душа, Эл. Власть, о которой ты говоришь, не стоит таких жертв. А я