Большой Хинган — Порт-Артур - Василий Романович Бойко

ОДА. Несмотря на все трудности, отразить наступление гоминьдановских войск и экспансии США в Маньчжурии можно было только одним — противопоставить этой силе свою силу.

Все решительнее войска ОДА вводились в сражения против армий Чан Кайши, направляемых американскими военными советниками и инструкторами.

Представители КПК, обычно Хань Гуан, продолжали регулярно информировать нас о боевых действиях в Маньчжурии и на других фронтах в Китае. Сведения поступали обнадеживающие: революционные войска крепли, наносили все более ощутимые удары по врагу, вызывавшие в его рядах растерянность, а часто и панику.

В мою задачу не входит приводить здесь хронику событий гражданской войны в Китае. Подчеркну только, что наиболее масштабные из них в этот период происходили именно в Маньчжурии и являлись следствием боевых успехов ОДА.

«События в Маньчжурии включали в себя период накопления революционных сил в условиях временных успехов гоминьдановских войск, а затем резкий перелом в пользу компартии Китая, который завершился стремительным наступлением народных вооруженных сил из Маньчжурии на юг страны, крахом гоминьдана и его американских покровителей, созданием КНР»[17].

Я заканчивал свою службу в Порт-Артуре в самом конце февраля 1947 года, когда этот перелом еще не наступил. Однако предпосылки для него уверенно назревали.

В сводке агентства Синьхуа от 29 ноября 1946 года сообщалось, что части ОДА и 8-й Народно-освободительной армии с июля до середины ноября взяли в плен более 50 тысяч гоминьдановцев, в том числе более 30 генералов и равных им по званию и 52 полковника (фамилии этих генералов и полковников в сводке перечислялись). Среди пленных генералов указывались командующий 10-й армией, начальник штаба 19-й армии, три командира дивизии и другие.

В итоговой сводке Синьхуа от 16 февраля 1947 года отмечалось, что начиная с июля минувшего года бои носили напряженный характер. За это время разгромлено полностью 56 бригад гоминьдановцев, освобождено 190 городов, взято огромное количество пленных, в том числе 86 генералов. Особенно напряженные бои шли в Маньчжурии.

27 февраля я в последний раз слушал информацию представителя Объединенной демократической армии о положении на фронтах. Достижения революционных сил были по-прежнему значительными. Народно-освободительная армия Китая, самой сильной и лучше вооруженной составной частью которой стала ОДА, увеличила к этому времени свою численность до 2 миллионов человек. Она готовилась к летним боям, вылившимся в решительное стратегическое наступление против войск гоминьдана.

Поскольку, как видел читатель, мне довелось иметь определенное личное отношение к гражданской войне в Китае, я, расставаясь с китайскими друзьями, которых приобрел за время службы в Порт-Артуре, разделял и их радость в связи с боевыми успехами НОА, и их уверенность в грядущей победе над гоминьдановцами.

И тогда, и позже я не раз задумывался над тем, почему победила китайская революция. Конечно, анализу причин этой победы посвящено множество исторических книг и трудов.

Но одно дело усваивать какие-то выводы из книжек, а другое — извлекать их из собственных наблюдений, из собственного, пусть и скромного, участия в событиях; в последнем случае истины наполняются более конкретным содержанием, становятся более, что ли, рельефными, убедительными.

Бесспорно, что главной и решающей силой китайской, как и всякой, революции является народ, поднявшийся против гоминьдана, против новых угнетателей — американских империалистов.

В моей памяти решимость этого народа изменить свою тяжкую долю, избавиться от ярма унизительной колониальной зависимости, от произвола очередных бессовестных и жестоких сатрапов встает во многих образах. В ликующих толпах, радостно встречавших нас, советских воинов, на площадях больших и малых городов, на тесных улочках деревень. В кумачовых флагах и страстных выступлениях на митингах в честь годовщины Октябрьской революции. В упорном стремлении забитых до этого людей овладеть трактором, станком, лучше обработать свой крохотный земельный участок, чтобы победить голод, нищету. В удивительном желании немедленно покончить с темнотой, безграмотностью, приобщиться к книге. В бурных собраниях, избиравших представителей местной власти на Гуаньдуне. В гневных демонстрациях протеста тысяч людей против намерений американской эскадры высадить десант в Дальнем…

Такой народ, будь у него надежный руководитель, не мог не добиться своих справедливых целей.

У китайского народа был закаленный десятилетиями борьбы руководитель — Коммунистическая партия, что и стало важнейшим фактором победы революции.

Деятельность центрального партийного руководства мне, конечно, была менее известна. Более полно я знал о работе бюро ЦК КПК по Северо-Востоку Китая. Я не раз убеждался, что бюро — зрелый руководящий орган, всегда оперативно реагирующий на ход событий и делающий из них правильные выводы. Энергичные действия и решения бюро, его постоянная забота о непрерывном росте численности и укреплении боеспособности ОДА и других революционных частей и соединений решающим образом влияли на весь ход борьбы против гоминьдановских войск в Маньчжурии. Я считал и считаю постановление бюро ЦК КПК по Северо-Востоку от 20 июля 1946 года выдающимся политическим документом, внесшим перелом в работу партийных и военных организаций в Маньчжурии, нацелив их прежде всего на связь с массами трудящихся.

Сила КПК в руководстве национально-освободительной борьбой отчетливо выразилась в том, что партия воспитала преданные революции военные кадры, привила им высокие политические и морально-боевые качества, умение жить интересами рядовых бойцов, никогда не отрываться от них.

Уже более сорока лет перед моими глазами как живые стоят Сяо Цзингуан и Хань Гуан, на мой взгляд, воплотившие самые привлекательные черты китайских партийных кадров революционного времени. Особенно мне импонировали их поразительная неутомимость в работе, простота, скромность. Авторитет этих партийных руководителей, основанный на личном примере, был таков, что по первому их слову люди брались за самое тяжелое дело.

Я храню память о добрых, дружественных отношениях с этими китайскими товарищами, высоко ценившими помощь Советского Союза, Красной Армии. Сяо Цзингуан, как член Военного совета ОДА, хорошо знал объем и разнообразие этой помощи, считал, что без нее революционные войска не смогли бы добиться перелома в боевых действиях в Маньчжурии. Хань Гуан помимо работы в гуаньдунской территориальной партийной организации был тесно связан с борьбой коммунистов на Шаньдунском полуострове и всячески ей помогал, опираясь на возможности освобожденного Красной Армией Гуаньдуна.

Разгром Квантунской армии и освобождение от японских захватчиков Маньчжурии, активное содействие китайским коммунистам в создании здесь мощной революционной базы, в оснащении ОДА и других революционных войск оружием и боевой техникой, решительное противодействие экспансионистским замыслам США — все это было действительно огромным вкладом советского народа и его Вооруженных Сил в победу революции в Китае.

Теперь, по прошествии десятилетий, эти события стали достоянием истории. А тогда мы, их участники, видели в них живое каждодневное проявление чувств дружбы к китайскому народу, чувств, которые сформировались еще до нашего похода против Квантунской армии.

Однажды в беседе с Сяо Цзингуаном