Королева для эстонцев - Елена Умнова

— Нет, обнаглел совсем! — сказала Тома, увидев на своей кровати Одеяло. Одеяло скорчил ей рожицу, мол, мы сирые и убогие. — Ладно, лежи, я все равно спать не собиралась.

Одеяло благоговейно улегся и положил руки под щеку. Ира возмутилась таким произволом и швырнула в Одеяло подушкой.

— Ира, хорош Подушкой разбрасываться! — сказала я ей.

Мы с ней захохотали синхронно.

— Точно, давай туда Подушку зашвырнем! — предложила Ира.

Подушка сделал исключение, понял, обиделся и ушел в другую комнату. Точнее попытался: Ира запустила и в него подушкой. В итоге Подушка оказался с подушкой на голове.

— Близнецы! Прямо найти пять отличий! — заверила его Ира.

— Кто близнецов заказывал? — в дверь зашли наши знакомые украинцы.

— Й-я, — заикнувшись, ответила Ира. В комнате стояли близнецы, с которыми мы познакомились на днях.

— Вы куда, откуда и зачем? — спросили нас из соседней комнаты. Имелось в виду, собираемся мы на завтрак или нет.

— Ждем ночного вожатого, который нас на завтрак поведет, — ответила Ира.

— Размечтались, ночной вас не поведет! — ответили нам близнецы.

— Он нас даже на зарядку не повел! Нехороший! — наябедничала Ира.

Тут мы поняли, что мечтать вредно, ибо никто никуда нас не поведет! Но неожиданно прибежал Андрейка.

— А ну быстро, быстро, быстро! На завтрак! — скомандовал он.

— Трусцой… по утрам… вредно! — проинформировала его я.

На нас как следует гаркнули.

— Ты пять минут потратил на ор, а мог бы потратить на что-то более полезное! — сказала ему Ира, которая засекала время его крика.

— Чтобы через пять минут были во дворе! — скомандовал Андрейка.

— Эх… я туда не добегу… за минуту, — горько вздохнула я.

— И я, — солидарно всхлипнула Ира.

— И я, — согласились остальные девушки.

Эстонцы уставились на нас, как на ненормальных.

— Два дня и ночь ехать, чтобы дойти до заветного двора, — сказала я.

— Тогда на улицу выйдите! — изменил приказ Андрейка.

— Ага, это 15 минут здорового бега, причем не трусцой, а спринтерского, — разуверила его я.

— Нет, минут 20 все же, — прикинув, поправила Ира.

У Андрейки приключилась истерика с битьем кроватей по их лакированным бочкам, потом он ушел, хлопнув дверью.

— Он нас не заметил, — удивленно сказали близнецы.

— А нас тоже. Потихоньку теряет навык… ора, — констатировали факт эстонцы.

Мы спустились вниз через 10 минут. Андрейки там уже не было, и мы поняли, что идти придется самим. Тут мелкие стали галдеть, кто же их поведет на завтрак.

— А вы сами дойти не можете? — спросили мы.

— Можем! Можем! Можем! — тут же отозвались они.

— Знаем, как вы можете! — усмехнулась я.

Все стали собираться на завтрак, а Ира с Одеялом решительно стали маяться дурью.

— Я в тебя палкой запущу! — сказала ему Ира.

— А я кипарис выдеру! — ответил ей тот.

— Не сможешь!

— Смотря какой кипарис!

Мы с Подушкой ушли вытаскивать мелких из комнат.

— Что ты такое делаешь, что они у тебя из комнаты выскакивают? — удивился Подушка, наблюдая стремительно пустеющие комнаты, которые закрывала я, и с трудом выпроваживая мелких из тех, который закрывал он.

— А ты погромче ключами погреми! — посоветовала я.

— А-а! — просиял парень.

Мы вышли, и я увидела Одеяло-кипарис с кучей шишек, застрявших у него в волосах.

— Это я пыталась кипарис выдернуть, в итоге Одеяло в ходячий кипарис превратился! — похвасталась Ира. Знаем, знаем, долго ты в него шишками кидалась…

Мы повели мелких. Какая-то особенно наглая с разбега налетела на Иру. Та опешила, но ненадолго. Все же русская!

— Легкая, — сказала она и перекинула ее через плечо.

— Эй! — завопила девчонка и стала молотить Иру по жизненно важному органу, находящемуся ниже спины.

Ира быстро взяла девочку как нужно, та радостно вертелась. Тут кто-то подбежал к Подушке, он посмотрел на меня.

— Не-э, — протянула я и отбежала от него подальше.

Его принялись дергать за руку, он наклонился, его стали дергать сильнее, он поднял руки.

— Мы так не играем! — обиженно сказали мелкие.

— Естественно. Попробуйте, допрыгните, — усмехнулся Подушка.

Мелкие попрыгали, попрыгали и отстали. Подушка опустил руки, его тут же снова начали дергать.

— Дергайте на здоровье, — разрешил он.

Одна предприимчивая мелкая уже пристроилась на руках у Одеяла. Она быстро смекнула, что с тормозящими эстонцами нужно обращаться предельно кратко и ясно.

— Опусти руку! — попросила она и тут же запрыгнула на него, обхватив за шею. — А теперь можешь идти дальше.

Эстонец был не против. Ира тем временем спихнула мелкую и шла с ней за ручку, я шла рядом. Ну вот, последняя лестница, и можно будет больше не бояться…

— А-а-а-а! — завопила я, почувствовав, что земля уходит из под ног, и единственной опорой становятся чьи-то руки. Я поскорее к ним добавила еще и свои. — Да сдурел ты, что ли?!

Я принялась колотить ему по плечу.

— Мне надоело, что меня дергают, — ответил Подушка.

— А что тебя бьют, тебе больше нравится? — резонно спросила я.

Подушка лишь философски пожал плечами, я вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ты еще с ногами залезь! — хихикнула Ира.

— Я не буду туда смотреть, — я отвернулась от уходящей вниз лестницы, стараясь не представлять, как мы вместе с Подушкой падаем, и увидела позади Подушки толпу мелких. — И туда не буду смотреть! — Если он упадет назад, будет еще хуже. Я уставилась в небо. — Буду туда смотреть! Небо, ты так далеко, надеюсь, ты так же и будешь далеко, но не дальше!

Мы дошли уже до столовой, где наши вожатые вдохновенно ругались друг с другом. Неожиданно они собрались и ушли в Кипарисный.

— Эй! Куда? Я к ним только с распростертыми объятьями! — обиделась Ира. — Это было культурное "посидите с детками, пока мы друг с другом поцапаемся"?

— Нет, Ира, это было некультурное "посидите с детками, пока мы друг с другом поцапаемся"! — ответила я.

— Вот именно! — сказала Ира и повернулась к эстонцам. — Посидите, детки, пока мы друг с другом поцапаемся!

Эстонцы возбужденно хлопали глазами.

— Перебор информации! — рассмеялась я. — Или повторяющихся слов.

Мы с Ирой быстренько смылись от «деток» в столовую. Зайдя внутрь, мы застали наших за едой, присоединились к ним и вкусно покушали. Выйдя на улицу после завтрака, мы не нашли там ни эстонцев, ни мелких. Мы принялись спорить, ждать их или уходить. После моей фразы "Мы в ответе за тех, кого мы приручили" Ира задалась вопросом:

— Кого мы приручили? Мелких или эстонцев?

— Мелких. Если бы мы приручили эстонцев, то они бы поняли, что с детками надо посидеть, а не куда-то идти! — ответила я.

Мы немного постояли, из столовой стали выбредать наши, но ни эстонцев, ни мелких не было видно.

— О-о! — воскликнула Ира. — Идут эстонцы и два мелких!

— Ого, Ирка! Где? — спросила я.

По направлению к нам действительно шли мелкие эстонцы и два немелких… украинца-близнеца.

— Н-у, да-а, класс!

Ира с досадой пнула лавочку, та оказалась прибитой намертво.

— Конечно, прибито. А то кто-нибудь уволочет в комнату, чтобы там поспать, — усмехнулась я.

Ира представила себе, как лавочку прибивают к асфальту, и расхохоталась. Украинцы смекнули, что девушку надо тащить в медпункт, и быстро ретировались в столовую, эстонцы стормозили и подошли к Ире ближе. На их лицах читалось "А что это с ней?". Постояв немного и решив, что им кушать тоже надо, они снова ушли.

— А где мы этих эстонцев найдем теперь? — спросила Ира.

— А мелких где? — в ответ поинтересовалась я.

Постояв немного, мы все же пошли обратно на дачу. А там мы увидели классики, и наших мелких, играющих в них, а с ними — двух наших балбесов эстонской крови. Это смотрелось внушительно! Мы думали, асфальт провалится! Мы плюхнулись на лавочку и захохотали.

— А вы их погулять, что ли, вывели? — спросил Подушка.

— Ха-ха-ха, — снова расхохотались мы. — А вы их на завтрак водили?

— Водили! — кивнул парень.

У меня и челюсть отвисла.

— Куда? В Кипарисный? — ужаснулась я.

— Нет, в алмазный! — сказала Ирка. А алмазный-то на реставрации.

— Точно, покушали побелочки!

— Белочка! — радостно сказала Ира.

— О-о, Ира, ты что-то не то вчера выпила! — заверила ее я.

— Белочка!

— Определенно что-то не то. Говорили же, не пей воду из-под крана — эстонкой будешь! — пафосно сказала я.

— Что? — воскликнула Ира.

— Ладно, украинкой!

— ЧТО?

— О да, это еще большее оскорбление! — согласилась я.

Одеяло тем временем, отбиваясь от прыгающих мелких залез, на лавочку, Подушка оттаскивал от него детей, ибо там был обрыв.