Спасти Брэда - Шивон Дэвис

успевала съехать с подъездной дорожки. В те ночи он подпаивал меня алкоголем до тех пор, пока в глазах не двоилось, и заставлял меня повторять с ним сцены из порнофильмов.

Кровь отливает от лица Брэда, но я не прекращаю свой рассказ. Я больше не могу молчать. Слова рвутся наружу из глубин моей души.

– Я начала радоваться этому чувству опьянения. Алкоголь действовал как обезболивающее по отношению к тому, что он делал с моим телом. Я абстрагировалась от самой себя. Мне нравилось воображать себя немым посторонним наблюдателем. Бесстрастный робот, просто наблюдающий со стороны. Я почти не жила. Все время испытывала сильную боль. Я была замкнутой и угрюмой, и моим родителям следовало это заметить, но они были слишком заняты работой и своей социальной жизнью, чтобы обращать внимание на мелочи. У меня появлялось все больше и больше проблем в школе и за ее пределами, и я начала жестко отрываться. Я регулярно напивалась и спала с парнями. Мне нужно было забыть. Каждую секунду каждого дня, что он был со мной. Его жестокие, насмешливые слова эхом раздавались в моих ушах. Его собственнические ласки оставили на коже невидимые следы. Раньше я терла себя до красноты в душе, пытаясь смыть это ощущение.

Меня охватывает сильная дрожь, и Брэд прижимает меня к себе еще сильнее.

– Секс стал происходить на автомате. Я спала с другими парнями, думая, что если меня будут держать другие руки и другое тело будет внутри моего, то я смогу стереть из памяти ощущение брата и его издевательств. Но это не сработало. Сначала на какой-нибудь вечеринке я занималась сексом с парнем, а потом ненавидела его и ненавидела себя. И видеть больше его не могла. Он будто становился физическим воплощением моего провала. Ненависть к себе и отвращение дошли до предела. Иногда я даже не могла посмотреться в зеркало. Вот почему мне даже в голову не приходило допустить в свою жизнь какого-то парня.

Я смотрю ему в глаза. Я испытываю искушение удержать свою следующую мысль при себе, но нет смысла изливать душу, если не вести себя предельно честно.

– До тебя. Ты первый парень, с кем я чувствую что-то, кроме отвращения и стыда. Первый парень, который доставил мне удовольствие без всякой грязи. Первый парень, который высвободил мои чувства. Возможно, потому что я пытаюсь забыть случившееся. Пытаюсь двигаться дальше. Позволяю себе чувствовать. Чувствовать себя нормальной.

На его лице мелькает страдание.

– Я был слишком груб с тобой? Если бы я знал…

Я резко качаю головой.

– Нет. И не смей этого делать. Не хочу быть жертвой в твоих глазах. Я хочу чувствовать себя желанной по-настоящему.

– Так и есть, поверь мне. – Он убирает волосы с моего лица, заправив их за уши. – Сейчас не слишком подходящее время для такого разговора, но ты мне всегда нравилась, Рэйчел. И если ты думаешь, что мне не хотелось касаться тебя, обнимать и затащить в свою постель в последние несколько недель, то ты ошибаешься, потому что большую часть времени я не думал ни о чем другом. – Его взгляд становится нежным. – И дело не только в физическом влечении. Мне действительно понравилось жить с тобой. Мне понравилось узнавать тебя ближе, и мне нравится то, что я вижу. Ты мне очень нравишься, Рэйчел.

В любое другое время его слова волновали бы меня. Но мои эмоции как будто в вакууме. Моя лучшая защита, проверенная годами. Собрать все свои чувства, спрятать их в воображаемую коробку и плотно закрыть крышкой.

Мне нужно сказать еще кое-что, но если я начну думать о чувствах, то сломаюсь.

Если я потеряю голову, то не знаю, смогу ли на этот раз снова склеить себя по кусочкам.

Не обращая внимания на его слова, я продолжаю:

– Он фотографировал меня. Так у него появилась гарантия сохранения тайны. У него сотни, черт, наверное, тысячи моих фотографий в обнаженном виде. Он сказал, что если я расскажу родителям или кому-нибудь еще, то он опубликует их в интернете, поделится ими в школе и скажет родителям, что я занимаюсь проституцией, а он пытался защитить меня. Я знала, что они ему поверят. Маме была противна репутация, которую я сделала себе в городе, и она без сомнений поверила бы ему. Я была в ловушке и оставалась его игрушкой, пока мне не исполнилось шестнадцать.

– Что случилось в шестнадцать?

– Он уехал в колледж, и я наконец-то смогла дышать свободно. Смогла начать попытки исправить ситуацию. Я записалась на занятия по самообороне и начала копаться в его грязном белье. Оказывается, его девушка залетела, и он заставил ее сделать аборт. Моя мать категорически против абортов, и ей стало бы плохо, узнай она об этом. Когда он вернулся домой в середине октября, у меня на двери спальни висел замок, а на руках – документальное подтверждение об аборте. Я схлестнулась с ним и сказала, чтобы он держался от меня подальше, или я скажу маме.

– Не верится, что у него была девушка. Полагаю, она не догадывалась, что он с тобой делал?

– Думаю, что нет. Но я вообще не знала ее. Он держал ее подальше от меня. Почти никогда не приводил домой. Она ходила в частную школу в центре города и вращалась в других кругах, так что была для меня совершенной незнакомой. Сначала я подумала, что все закончится, раз у него появилась постоянная девушка. Но на самом деле все стало только хуже, он стал более жестоким. Начал делать мне больно. Но никогда не оставлял следов на местах, которые могли увидеть другие люди. Он стал ожесточеннее, и я быстро научилась просто лежать, не шевелясь, пока все не закончится.

Убийственная ярость отображается на лице Брэда.

– Я хочу разорвать его на клочки, медленно отрывать полоски кожи и подвергать пыткам снова и снова, пока боль не станет единственным его ощущением.

– Тебе придется подождать своей очереди. Знаешь ли, я думала об этом. Теперь у меня куча денег. И я могла бы убить его.

– Никто не стал бы винить тебя за это.

– Но в этом случае я никогда не избавилась бы от него. Воспоминания о том, что я