Рейтинговые книги
Читем онлайн Великие посвященные.Очерк эзотеризма религий - Эдуард Шюре

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 106

Да, существует первоначальное учение, которое синтезирует все религии и философии. Оно развивается и углубляется в течение веков, но основа и центр его остаются те же самые. Мы восстановили его в общих линиях. Но достаточно ли этого? Нет. Необходимо еще указать причину разнообразия его форм в зависимости от человеческих рас и различных веков. Необходимо восстановить цепь великих Посвященных, которые были инициаторами человечества. И тогда сила каждого из них умножится силою остальных, и единство истины проявится в самом разнообразии ее выражении.

Как все в мире, так и Греция имела свою зарю, свой полуденный свет и свой закат. Это — закон времен, людей, народов, земель и небес. Орфей был посвященным в период её зари, Пифагор — во время полуденного солнца, Платон появился на закате эллинизма, на закате, горевшим пламенными пурпуром и превратившемся в розовое. сияние новой зари человечества. Платон следовал за Пифагором, как в элевсинских мистериях факелоносец следовал за великим Иерофантом. Вместе с ним мы еще раз проникнем, но уже по иной дороге в аллеи святилища, ведущие к сердцу храма, к созерцанию божественной тайны.

Но прежде чем отправиться в Элевсис, послушаем нашего руководителя, великого Платона. Пусть он сам раскроет перед нами свои горизонты, пусть расскажет историю своей души и сам приведет нас к своему возлюбленному учителю.

Глава I. Молодость Платона и смерть Сократа

Платон родился в Афинах, в городе Красоты и Человечности. Никакие границы не застилали его взоров. Открытая для всех ветров Аттика господствует в своей царственной красоте над всеми островами Эгейского Архипелага, напоминающими легких сирен, поднявшихся над прозрачной синевой волн. Платон вырос у подножья Акрополя под защитой Афины Паллады, в той широкой долине, обрамленной лиловыми горами и окутанной сияющей лазурью, которая простиралась между Пентеликом с его мраморными боками, Гиметтой, увенчанной благовонными соснами, в ветвях которых жужжали пчелы, и между тихим заливом Элевсиса.

Насколько светла и полна тихой прелести была эта рама, настолько же мрачен и неспокоен был политический горизонт, окружавший детство и юность Платона. Он рос во времена беспощадных Пелопонесских войн, в период братоубийственной войны между Спартой и Афинами, которая предшествовала распадению Греции. Времена великих мидийских войн миновали; солнце Марафона и Саламина закатилось.

Год рождения Платона (429 до Р.X.) совпадает с годом смерти Перикла, величайшего государственного человека Греции, по своей неподкупности подобного Аристиду, а по своей талантливости — Фемистоклу; наиболее совершенного представителя эллинской цивилизации, укротителя мятежной демократии, патриота пламенного, но умевшего сохранять спокойствие мудреца посреди народных бурь. Мать Платона должна была рассказать ему про ту сцену, свидетельницей которой она была за два года до рождения великого философа. Спартанцы наводнили Аттику; афиняне, угрожаемые в своей независимости, боролись в течение всей зимы и Перикл был душой народной обороны. В эту мрачную годину величественная церемония происходила в Керамиках. Гробы погибших за родину воинов были поставлены на погребальных колесницах и весь народ собрался перед огромной могилой, назначенной для совместного погребения воинов. Этот мавзолей является мрачным символом той могилы, которую Греция готовила для себя своей преступной борьбой.

По этому поводу Перикл произнес свою знаменитую речь, наиболее прекрасную из всех, которую дал античный мир. Фукидид записал ее на бронзовых таблицах и следующие слова сверкают на них, подобно щиту на фронтоне храма: "могила героев — вся вселенная, а не мавзолей, обремененный пышными надписями".

Не сознание ли Греции и ее бессмертия дышит в этих словах?

Но после смерти Перикла, что осталось от древней Греции которая всегда жила своими великими людьми? Внутри Афин мятежи и ссоры разнузданной демагогии; и вниз — вторжение Лакедемонское, война на суше и на море и золото персидского царя, разливавшееся, подобно смертоносному яду, по рукам трибунов и городских властей.

Алкивиад заместил Перикла в сердце толпы. Этот представитель афинской золотой молодежи сделался героем дня. Политический авантюрист, интриган полный обаятельности, он смеясь вел свою родину к погибели.

Платон хорошо понял его и впоследствии набросал чрезвычайно удачную психологию этого характера. Он сравнивал ненасытную страсть к власти, которая владела душой Алкивиада с крылатым шершнем, "вокруг которого эгоистическая страсти увенчанные цветами, надушенные благовониями и опьяненные вином и плотскими наслаждениями, жужжат и увиваются, питая, охраняя и вооружая его жалом честолюбия. И тогда этот тиран души одержимый безумием, трепещет яростно и если он находить вокруг себя честные мысли и чувства, способные противостоять ему, он их убивает и изгоняет, пока не очистить всю душу от всех задерживающих влияний и не наполнит ее своим неистовством".

Небеса Афин были покрыты темными тучами в период юности Платона, ему было двадцать пять лет, когда были взяты Афины после злополучной морской битвы при Эгос-Потамосе, а затем он видел вступление Лисандра в свой родной город, которое положило конец афинской независимости. Он присутствовал при разрушении стен, построенных Фемистоклом, которые падали под звуки праздничной музыки; он видел торжествующего врага, буквально танцующего на развалинах его родины. Затем появились тридцать тиранов, которые подвергли изгнанию лучших граждан.

Эти зрелища наполнили грустью молодую душу Платона, но они не сломили ее. Его душа была столь же кротка, прозрачна и чиста, как небесный свод над Акрополем. Платон был высокого роста и широкоплеч; почти всегда серьезный, сосредоточенный и молчаливый, но когда он начинал говорить, изумительная чуткость, кротость и гармония исходила из его речей. В нем не было ничего бурного, никаких крайностей. Его разнообразные дарования сливались в общей гармонии его существа, редкая скромность скрывала силы его ума и почти женская нежность служила покровом, за которым скрывалась твердость его характера. Добродетель облекалась в нем в приветливую улыбку, а радость в целомудренную чистоту.

Но что составляло необычайный признак этой души, это — как бы договор, который перед рождением у неё был заключен с Вечностью. Только одни вечные явления казались живыми для его духовного взора, все остальное проходило мимо него, подобно мимолетным отражениям на зеркальной поверхности. Позади видимых форм, изменчивых и несовершенных, он видел совершенные формы, доступные одному лишь духу, которые и служат вечными образцами для видимого. Благодаря этому, молодой Платон еще ранее, чем возникло его учение, не зная, что он сделается со временем философом, обладал уже сознанием реальности божественного Идеала и его вездесущности.

Когда он наблюдал за проходящими вереницами то праздничных процессий, то погребальных колесниц, то торжествующих, то плачущих людей, он за всем этим видел иное, и казалось говорил: "зачем плачут они и зачем издают крики радости? И почему я не могу привязаться к тому, что подлежит рождению и смерти? Отчего я могу любить лишь одно Невидимое, которое не родится и не умирает, но прибывает всегда?"

Любовь и гармония: вот основа души Платона. Но какова эта гармония и какова эта любовь? Любовь к вечной красоте и гармонии, обнимающая всю вселенную. Чем глубже и выше душа, тем более ей надо времени, чтобы познать себя. Первый энтузиазм Платона был вызван искусством. Платон принадлежал к родовитой семье, отец его происходил из рода царя Кадруса, а мать имела в числе своих предков Солона. Таким образом, его юность протекла в обстановки богатого афинского дома, наполненного роскошью и всеми соблазнами эпохи упадка.

Он отдавался жизни без излишеств, но и без суровости, окруженный молодыми людьми своего класса, любимый многочисленными своими друзьями. Он слишком хорошо описал любовную страсть во всех её фазах в своей Федре, чтобы можно было сомневаться в его причастности к ее восторгам и к её жестоким разочарованиям. Один стих остался нам от него, столь же страстный, как поэзия Сафо и столь же сверкающий, как звездная ночь над Цикладами: "Я бы желал быть небом, усеянным очами, чтобы неустанно смотреть на тебя".

Разыскивая идеальную красоту во всех видах прекрасного, он изучил последовательно живопись, музыку и поэзию. Последняя отвечала более всего его душевным потребностям и он кончил тем, что сосредоточил на ней все свои силы. Платон отличался изумительными способностями ко всем родам поэзии. Он чувствовал с одинаковой глубиной поэзию влюбленных дифирамб и эпопею, трагедию и даже комедию с её тончайшей аттической солью. Он обладал всем, чтобы стать вторым Софоклом и поднять афинский театр, которому угрожал неизбежный упадок; эта мысль привлекала его, а друзья поощряли его к тому. В двадцать семь лет он написал несколько трагедий и собирался представить одну из них на конкурс.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 106
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Великие посвященные.Очерк эзотеризма религий - Эдуард Шюре бесплатно.

Оставить комментарий