Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима - Ирина Петровна Бороган

нанесло серьезный ущерб «Лаборатории Касперского», давно переставшей быть чисто российской компанией. Хотя ее штаб-квартира находилась в Москве, компания имела свои офисы и клиентов по всему миру.

Затем начались неприятности дома. ФСБ арестовала и посадила в Лефортово руководителя одного из самых важных подразделений компании – отдела расследований киберпреступлений ОРКИ[396]. Его обвинили в госизмене и шпионаже на США. Касперский прекрасно понимал, что после этого ареста ФСБ может всерьез взяться за его компанию. Иллюзий по поводу того, как работает эта спецслужба, у него не было – он сам начинал карьеру в КГБ.

Теперь, после провала в США, Касперский приехал во Франкфурт в надежде открыть для своей компании немецкий рынок, крупнейший в Европе. И он хотел произвести хорошее впечатление.

Ведущий, немецкий журналист из еженедельной газеты Die Zeit, отлично подготовился к разговору. Когда Касперский назвал себя «продуктом математической школы», журналист добавил: «КГБ». Касперскому не понравилось это замечание, и он возразил, что это был просто «институт криптографии». Затем он принялся говорить о талантливых русских программистах и хакерах. Но ведущий прервал его неожиданным вопросом.

«Вы читали книгу Андрея?» – спросил журналист. Он имел в виду нашу книгу «Битва за Рунет»[397]. Андрей выступал в дискуссии до Касперского и говорил о давлении Кремля на российские ИТ-компании после аннексии Крыма и хакерских атак в США.

«Нет», – покачал головой Касперский.

«О, неужели? – с улыбкой воскликнул ведущий. – Там же говорится и про вас. Андрей описывает ситуацию в ИТ-отрасли после 2014 г. Крымский кризис многое изменил. Вы заметили эти изменения? Почувствовали их на себе?»

«Нет, – твердо ответил Касперский. – Никаких, ноль!» И для пущей убедительности показал двумя руками два ноля. Казалось, он хотел показать невидимому Путину, что не собирается поддаваться на провокации. «Поэтому меня не интересует эта книга. Я думаю, что мы с Солдатовым живем в разных реальностях».

Ведущий сказал, что хотел бы задать еще один вопрос о российских властях, и Касперский нервно рассмеялся. Журналист спросил, что он думает об аресте своего сотрудника.

«Понятия не имею, – ответил бизнесмен. – Единственное, что мне известно, – его арестовали за то, что он сделал еще до прихода в нашу компанию. Поэтому это никак не связано ни с нашим бизнесом, ни с его деятельностью в нашей компании»[398].

Разговор закончился, и Касперский быстро спустился в зал, стараясь бодро улыбаться. Хотя он приехал во Франкфурт, чтобы завоевать доверие немецкого истеблишмента, его выступление оставляло впечатление, будто его слова были адресованы не залу, а совсем другому слушателю. И казалось, что Касперский так хотел понравиться этому слушателю, что даже не стал защищать своего сотрудника, который в тот момент находился в тюрьме, но еще не был осужден.

Если до сих пор российские ИТ-бизнесмены обманывали себя, полагая, будто глобальный характер их бизнеса обеспечивает им независимость от Кремля, то теперь пришло время проснуться.

Но тревожный звонок прозвенел не только для него.

Солнечным воскресным июльским утром было приятно вести машину по ухоженному Рублевскому шоссе, вдоль аккуратно подстриженных газонов.

Эти места были популярны среди элиты еще с царских времен. В советскую эпоху власти поселили здесь высокопоставленных партийных функционеров, известных деятелей культуры и выдающихся ученых. После краха советского режима здесь появилась новая русская элита, впрочем, чиновники тоже никуда не делись – для правящего класса территория вдоль Рублевского шоссе все еще оставалась самым любимым местом в Подмосковье.

Повернув к поселку Раздоры, Андрей заехал на парковку и заглушил двигатель. Именно сюда Александр Лебедев, российско-британский медиамагнат, банкир и бывший офицер внешней разведки КГБ, с которым у него была назначена встреча, сказал ему приехать.

Высокий, подтянутый, с седыми, коротко стриженными волосами и мягкими и уверенными манерами, Лебедев производил впечатление выходца из элитной московской семьи. Его отец был профессором Московского высшего технического училища имени Баумана. Сам он закончил московскую спецшколу, где сдружился со многими умными молодыми людьми из хороших семей. В конце 1970-х гг. он поступил в престижный институт МГИМО, а после окончания учебы сразу попал в Первое главное управление КГБ в Ясеневе, в отдел экономической разведки – который, несмотря на громкое название, состоял из дюжины оперативников, считавших себя специалистами по экономике Запада. В конце 1980-х гг., незадолго до распада СССР, Лебедева отправили в резидентуру ПГУ в Лондон.

Перестройка открыла для молодых и предприимчивых людей в Москве много интересных возможностей. Но в столице Великобритании их было еще больше. Многие из тех, кто увидел эти возможности, служили в советском посольстве в Лондоне. Недаром именно там начался ряд впечатляющих постсоветских карьер: люди оказались в правильном месте в правильное время.

Одним из них был Александр Лебедев. Времена стремительно менялись, и, когда новоиспеченным российским бизнесменам требовалась помощь в Лондоне с открытием счетов в английских банках, Лебедев был всегда был под рукой на своем голубом «Форде», готовый помочь[399].

В начале 1990-х гг. он вернулся в Москву, ушел из КГБ и основал собственный банк, который начал работать с российскими долгами. Благодаря работе в Лондоне он знал большинство игроков в российском банковском бизнесе. Помогало и то, что эта сфера находилась под присмотром Службы внешней разведки, где у Лебедева оставались хорошие связи.

Это принесло ему состояние, и к концу 1990-х гг. Лебедев стал одним из первых российских миллиардеров.

Начиная с этого времени Лебедев строил карьеру, опираясь не только на выходцев из КГБ, но и на мир московской интеллигенции. Умный и харизматичный олигарх позаботился о том, чтобы наладить хорошие отношения с журналистами. Он начал поддерживать авторитетное либеральное издание «Новая газета», которое выкупил в 2006 г.[400] Он также подружился с Михаилом Горбачевым и стал финансировать его фонд[401]. Лебедев хорошо понимал, как важна хорошая репутация на Западе.

К концу 2000-х гг. именно репутация помогла Лебедеву добиться немыслимого для бывшего сотрудника лондонской резидентуры КГБ: британские власти позволили ему приобрести две влиятельные, хотя и испытывавшие финансовые трудности британские газеты – Evening Standard и The Independent.

Всегда наступает момент, когда бизнес пересекается с политикой, и Лебедев тоже не остался в стороне от политических игр. В середине 1990-х гг. он участвовал в финансировании переизбрания Ельцина в президенты, а также приобрел пакет акций «Аэрофлота», крупнейшей российской авиакомпании, которую возглавлял зять Ельцина. Лебедев добился успеха при Ельцине и сумел остаться успешным при Путине.

В 2000-х гг. он стал депутатом Госдумы и баллотировался в мэры Москвы. Лебедев не забывал своевременно консультироваться с Кремлем и регулярно встречался с Владимиром Путиным. Казалось, кому как не ему процветать во времена, когда у руля