Пленница Лютого - Ая Кучер

Обещаешь не врать?

– Валяй.

– Ты сказал, что больше ничего не угрожает. Значит, ты со всеми разобрался? Больше никто не будет что-то требовать от меня?

– Никто, девочка моя.

Шепчу, прикусывая шею. Мои засосы сходят, а я хочу их заново поставить. Чтобы с другой было видно, кому златовласка принадлежит. Тем более, что она это сама позволяет, откидывает голову назад, пальчиками зарывается в мои волосы.

Нахрен разговоры.

Лучше в кровати все вопросы решать.

– Если всё решено… Лютый, ты сказал, что я буду свободна, как всё закончится. Получается, что я теперь свободна и больше не должна быть с тобой?

Зря я пырнуть ей себя разрешил.

Она словами куда сильнее бьет, чем ножом смогла бы.

– Уйти хочешь?

– Хочу.

И я чувствую, что не врёт.

Пиздец.

Глава 45. Кристина

– Всё, я больше не могу.

Аня с грохотом отставляет свою тарелку подальше, тяжело вздыхает. Я тоже уже не в силах смотреть на пирожные, словно на всю жизнь переела. Мы решили заказать каждый десерт из меню. И поплатились за своё обжорство.

Только у подруги есть оправдание, она беременна, у неё маленький человечек внутри, можно есть сразу за нескольких. А я просто обжираюсь последнее время, стараюсь справиться со стрессом.

Когда я просила Лютого отпустить, я не верила, что он так поступит. У нас был договор, но когда мужчина его придерживался? Для сталкера нет никаких ограничений.

Но он отпустил. Один за другим расцепил пальцы, прекращая сжимать мои плечи. Кивнул и сказал, что даст мне время. Лютый не обещал, что больше не тронет, что навсегда исчезнет из моей жизни. Проявит выдержку – уже хорошо.

Это именно то, чего я хотела от него. Мне нужно было время разобраться в себе. Не просто глупо бегать от проблем и чувств, а сесть и подумать об этом в одиночестве. Без чужого влияния, без страха показаться неправильной или испорченной.

Только откровенная честность с самой собой, чем я не занималась очень давно. Знакомый подогнал мне контакт неплохого психолога, которая была в курсе криминала, но молчала об этом. С Кирой можно быть честной, откровенной. Она больше молчала, чем говорила, давала высказать мне всё накипевшее.

И это было… неплохо.

Огненно на самом деле, когда можно выпить вино и обозвать Лютого мудаком. Мне нужен был человек, с которым можно просто поделиться, потому что я столько лет держала тайну сталкера в себе. Кира молчала, как я её просила, не лезла с советами, только поддакивала на мои оскорбления в сторону сталкера. И это именно то, в чём я нуждалась.

Высказаться и понять куда я хочу двигаться.

– Я точно стану толстой и меня бросят, - Аня супится, нижняя губа дрожит. – Не нужно было брать вафельный торт.

– Если тебя Давид бросит, то всегда Алан остается. У тебя два варианта, Анют, можно расслабиться.

– А у тебя?

– А у меня ни одного.

Телефон молчит, я почти не обращаю на него внимания, потому что Лютый из моей жизни исчез. Испарился, будто его никогда не было. Сначала было непривычно, а потом я смогла расслабиться, впервые за много лет.

Меня тянет написать Лютому сообщение, но я сдерживаюсь. Это… Это сложно, но обязательно. Лечение часто бывает неприятным, но всегда необходимо.

Я попросила у мужчины месяц, просто чтобы разобраться в себе. Долгий месяц, за который я хотела разложить всё по полочкам. Я на самом деле что-то чувствую к Лютому или это стокгольмский синдром.

Я хочу сталкера, который преследовал меня, или парня, который был лучшим другом брата? Я сейчас не готова к новым рискам, поэтому не хочу никого другого? Или мне в принципе не нужен другой мужчина, только Лютый?

Так много вопросов, над которыми я никогда не задумывалась. А теперь работаю, радуюсь, что всё становится понятным. Будто ты всю жизнь смотрел вокруг со зрением минус десять, а теперь тебе подарили очки.

– Как ты можешь оставаться такой худой, Тин? Я завидую тебе так сильно…

– Я не беременна. И после этого, - киваю на стол с десертами и молочными коктейлями. – Я пойду бегать километров десять.

– Я максимум до ванной бегаю. Или от своих мужчин, как когда. Давай пройдёмся? Впервые так солнечно.

– Тебе не влетит? Ты обещала здесь сидеть.

– Ну, я здесь сидела, а гуляла не здесь. Про гулять мы не обсуждали ничего.

Аня легко отмахивается, не переживает ни о чём. Она заполучила двух мужчин, которые привыкли всё держать под контролем, а теперь крутит их и нервы испытывает.

Я усмехаюсь, представляя, как пришла бы к Лютому с предложением завести тройничок. То, что другой мужчина не прожил бы дольше минуты, это понятно. А вот как бы долго сталкер истязал меня, не давая кончить, пока я не заслужу прощение?

Думаю об этом, покрываюсь румянцем. Привычная волна возбуждения поднимается внутри, и тут же исчезает. Было бы куда проще, если бы моя тяга к Лютому была обусловлена только обстоятельствами. Мне не дали выбора, мозг щелкнул, чтобы спастись.

Но нет.

Угрозы больше нет, а я каждый раз ощущаю трепет внутри, когда думаю о Лютом. Это пришлось принять как данность, мой маленький дефект, который сталкер рассмотрел раньше меня.

Мы с Аней направляемся в парк, действительно погода чудесная. Март только начался, а солнце уже греет. Ни следа снега, словно зима давно прошла. И я отмечаю, как пройденный этап в своей жизни.

Зима прошла, непонятные отношения с Лютым – тоже.

Теперь новый этап в жизни.

– Кристин, слушай, - Аня дергает меня за рукав плаща, разворачивает лицом к себе. – Ты только не пугайся, но там за нами машина едет. Уже несколько минут. Черный…

– Черный джип, две пятерки, две семерки. Я знаю.

– О. Ладно. Твой знакомый? Или мне Давиду позвонить?

– Знакомый.

Один наглый, невозможный знакомый. Лютый с самого утра объявился, превратился в настоящего сталкера. Не по телефону выслеживал, а просто катался за мной. Но не вмешивался, как и обещал. Интересно, а если бы я в метро спустилась – как он бы повёл себя? Старался затеряться среди общества пенсионеров с самого утра?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не собираюсь подходить первой, не-а. У меня ещё впереди полторы недели спокойствия. Потому что, если Лютый вернётся в мою жизнь – всё снова будет на грани.