Уроки сектоведения. Часть 2. - Андрей Кураев

68

Сегодня греческий философ Христос Яннарас так продолжает тему богословского персонализма: обычно есть некая сущность (например, идея ручки), и затем по ней создается ручка как конкретная ипостась. Этот платонизм в корне отвергается Православием: в Боге первична Личность. «В христианском богословии не сущность предшествует и предопределяет собою экзистенцию. То, что создает саму возможность существования, изначальную предпосылку бытия, есть личность. Личность предшествует всему как сознание своей абсолютной свободы от какого бы то ни было предопределения, какого бы то ни было принуждения — будь то принуждение ума, способа существования или же природы. Личный Бог является для Церкви источником и причиной бытия. Бог не есть некая заданная Сущность, предшествующая Лицам. Напротив, Он прежде всего Личность, которая совершенно свободно ипостазирует Свое Бытие, Свою Природу — то есть образует Ипостаси в предвечном рождении Сына и исхождений Духа. Личность Бога-Отца предшествует и предопределяет Собою Его Сущность, но не наоборот… Божественный модус бытия есть личностная инаковость и свобода от какого бы то ни было естественного детерминизма» (Яннарас Х. Вера Церкви. М., 1992, сс. 70-71 и 143).

69

Вспомним пушкинские сроки: «Основано от века, По воле Бога самого Самостоянье человека - Залог величия его». Во избежание недоразумений обратим внимание на строчку — “по воле Бога самого”: «самовластие» человека не извечно, его самостоянье есть дар ему от Единственно самодостаточного бытия — от Троицы.

70

Западная философия почему-то упорно повторяла ошибки, уже отвергнутые патристической мыслью. Византийской мысли, воспитанной на апофатическом методе мышления, было несложно в период полемики с монофелитами прояснить для себя, что уравнения типа "личность есть вот это" всегда поверхностны, всегда редуцируют тайну личности к какой-то вещности. Но для Фихте (и, кстати, для воспитанного на немецкой романтике Хомякова) личность есть воля.

71

«В Евангелии от Иоанна (Гл.1:18) читаем: «Бога не видел никто никогда». Именно эти слова дают нам основание понять, что по самой своей природе Бог не может быть видим, то есть, не может быть личностью» (Кулакова Е., Владимиров В. О нашей победе. Не позволим чернить светлые имена! // Свет Утренней Звезды, N 2, 14 января 1998 г., Новокузнецк). Личность вообще невидима. Видимо лишь то, что она как субстанция, ипостась, «несет» на себе, проявляя свою жизнь вовне. Отсюда – классическая в философии проблема чужой одушевленности: мой собеседник ведь видит не «меня». Он видит лишь частички моего трупа: верхние слои моей кожи, которые уже мертвы. Как от этого видимого он сможет заключить к невидимому – к наличию моей личности?

72

«Лишь представление Бога как Непознаваемого Принципа может ответить всем запросам и пояснить многие недоумения» (Рерих Е. И. Письма. Т.3. 1935, М., 2001, с 70).

73

цит. по: Боголюбов Н. Теизм и пантеизм. с. 302. Эти слова Бруно надо сопоставить с такими, например, словами ап. Павла: “Божьего никто не знает, кроме Духа Божия” (1 Кор. 2,11) и затем с категорическим заявлением Л. Дмитриевой о том, что в прошлом перевоплощении “Дж. Бруно был апостолом Павлом” (Дмитриева Л. Карма в свете “Тайной Доктрины” Е. П. Блаватской и Агни Йоги Рерихов. Беседа 22. с. 292). Кстати, перед этим апостол Павел, оказывается, успел еще перевоплотиться в Фому Кемпийского, а затем, в XIX столетии, он стал оккультным “учителем Илларионом” (Рерих Е. И. Письмо А. Асееву от 11.3.51 // Рерих Е. И., Рерих Н. К., Асеев А. М. Оккультизм и Йога”. Летопись сотрудничества. Т. 1. М., 1996, с. 360).

74

В синодальном переводе: “где же построите вы дом для Меня”.

75

Werden ohne Sein (нем.) “становление без бытия”.

76

Знаменитый греческий миф об Афине, рождающейся из головы Зевса, открывает не столько “бесстрастность”, сколько неосведомленность античных богов. Афина рождается из головы Зевса оттого, что Зевс перед этим съел свою собственную супругу - богиню мудрости Метиду, уже беременную Афиной, и съел именно для того, "дабы она сообщала ему что зло и что благо" (Гесиод. Теогония, 900). Боги сами не знают различения добра и зла и должны этому учиться.

77

«Теизм подчеркивает полную независимость и самодостаточность Бога. Пантеизм утверждает тождество Бога и вселенной. Бог представляется как универсальное присутствие, но не представляется как какая-то конкретная сущность» (Кимелев Ю. А. Философский теизм. Типология современных форм. М., 1993, с. 93).

78

Поскольку Бог обладает полнотой знания – мы не можем сказать, что Его познающйи взор перемещается с одного предмета на другой и Бог при этом «узнает» что-то новое.

79

По мнению пантеиста Спинозы, теистическое убеждение в том, что Бог действует целесообразно, “уничтожает совершенство Бога; ибо если Бог творит ради какой-либо цели, то он необходимо стремится к тому, чего у Него нет” (Спиноза Б. Этика. кн. 1. Прибавление к теореме 36. // Избранные произведения. т. 2. М., 1957, с. 397).

80

«Мировой дух, - пишет Гегель, - не обращает внимания даже на то, что он употребляет многочисленные человеческие поколения для работы своего сознания себя, что он делает чудовищные затраты возникающих и гибнущих человеческих сил; он достаточно богат для такой затраты, он ведет свое дело en grand, у него достаточно народов и индивидуумов для такой траты» (Гегель Г. Ф. Лекции по истории философии. Соч. М.-Л., 1932, т.9, сс. 39-40).

81

И вновь отметим отличие личностности Бога от личностности человеческой: «Бог как Абсолютный Субъект, как триипостасная Личность, соединяет в едином личном самосознании все модусы личного начала: я, ты, он, мы, вы; в отличие от этого единоипостасная личность (тварный дух) имеет эти модусы (кроме я) вне себя, в других личностях, и постольку ими ограничивается» (прот. Сергий Булгаков. Агнец Божий. Париж, 1933, с. 118).

82

Это выражение Карла Барта: христианский Бог - «не одинокий Бог» (Barth K. Dogmatics in Outline. New-York, 1959, p. 42).

83

«Именно в христианской религии, - пишет Е.И.Рерих, чем и вызывает ярость у ортодоксальных церковников, - установлено самое яркое многобожие. Понятие Бога Отца и воплощённого Сына Его, Иисуса Христа, не может считаться уже Единобожием. Не языческая ли Троица положена в основу христианской религии? Именно языческая. Сравним хотя бы древнеиндийскую брахманистскую Троицу – Тримурти (Триединый Лик или тройная форма): Брама-Вишну-Шива» (Дмитриева Л. П. Специальный выпуск газеты «Агни». Кишинев, 24 марта 1995г.).

84

При этом стоит, однако, заметить, что этот же вопрос становится и значимым и не просто допускающим, но требующим ответа при перемене его адресности. Если этот вопрос мы адресуем не Богу, а миру - то на него есть ответ. У Бога, созидающего мир, нет цели, которая стояла бы над Ним. У мира, созданного Богом, такая цель есть, и именно эта цель дает ему телеологический смысл. Мир создан Богом - к Нему должен идти - и, значит, путь мира не бесцелен. В этом смысле мы можем понять два основных аксиологических утверждения Библии: "Все сделал Господь ради Себя" (Притч.16,4) и что миросоздавший Логос - "Тот, для Которого все" (Евр.2,10). У мира есть призвание.

85

Для cв. Василия Великого один из смыслов библейского выражения о том, что небо и землю Бог сотворил "в начале" состоит в указании на то, что лишь в незначительной степени Бог есть Творец, лишь не-существенным (для Него) образом: "в показание, что сотворенное есть самая малая часть Зиждителева могущества" (Беседы на Шестоднев // Творения. ч.1. М., 1845, с. 4).

86

Об отличии антико-эпического значения образа ребенка от христианского см.: Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977, сс. 171-177. В частности, в античном восприятии «ребенок мал, ребенок слаб, боязлив и трогателен; он не героичен и не трагичен. Его место в бытии – не деятельное, а страдательное» (с. 172). И даже когда ребенок предстает в качестве идеала, идеальность эта оказывается разной. В христианстве ребенок «идеален» потому что непамятозлобен и благодарен, умеет все принимать как подарок. Но в Брихадарьяника Упанишаде (5,3,1) ребенок предпочитается ученому брахману («пусть брахман, отрекшись от учености, станет как дитя») потому, что детскость здесь выступает символом половой неактивности (перед этим брахману рекомендуется искоренить в себе «стремление к сыновьям»).