Ищейки Смерти - Александр Рыжков

— Вот как ты заговорил… — Жраб пронзил Тартора пристальным испытывающим взглядом. — Нет, ты слишком измотан, чтобы врать.

— Я хочу есть, — признался Тартор.

— Пожалуй, ты можешь заслужить на приличную порцию похлёбки, если опознаешь тело… — вкрадчиво сообщил Жраб.

— Мне всё равно, — кинул наёмник и надсадно закашлял.

— Принести труп! — рявкнул Глава городской охраны, и его приказание просочилось сквозь толстую дубовую дверь и глазное отверстие к подчинённым.

Несколькими мгновениями спустя в и без того тесную камеру внесли замотанное в серый саван тело. Положили на матрац и развернули. Те охранники, что не поместились в камеру, стояли у входа.

Судя по запаху и окоченению, женщина умерла дня два-три назад. Не нужно быть большим экспертом загробных дел, чтобы по перекошенному обречённой гримасой страха лицу определить: Филика умерла в ужасных мучениях…

Да, но была ли эта женщина Филикой?

Внешнее сходство было поражающим. Рыжие волосы, рост, фигура… Тартор склонился над телом и присмотрелся. Затем попытался раздвинуть окоченевшие губы.

— Ты смотри, шеф, старина Тар позабавиться хочет, — весело сказал один из охранников-носильщиков трупа. — Заскучал он у нас тут…

— У меня слишком ослабели руки, — не обращая на язвительные выпады внимания, сказал Тартор. — Кто-нибудь, раскройте ей рот.

Воцарившееся молчание перебил Жраб, обратившись к веселившемуся чуть ранее охраннику:

— Ты у нас самый разговорчивый, значит и самый небрезгливый. Открой ей рот.

— А ну пошёл прочь, урод, — раздосадованный охранник пнул Тартора, словно собаку.

— Тише ты, — осадил его Жраб. — Сегодня Тара мы не трогаем.

— Я ему, куску ослиного навоза, завтра такое устрою… — бурчал себе под нос охранник-носильщик, крепкими пальцами ковыряясь во рту трупа женщины. — Вот, готово. Надеюсь, это стоило моей брезгливости…

Тартор подошёл к телу и заглянул в раскрытый рот.

— Нет, это не она, — заключил наёмник. — У этой все клыки целы. У Филики верхние клыки из золота: она никогда не говорила с нами об этом, но как-то я услышал её разговор во сне. Клыки ей вырвали работорговцы ещё в молодости. Вырвали, чтобы поубавить хищнические замашки. А потом изнасиловали и бросили в пустыне подыхать, что твою отпахавшую своё лошадь…

— Лучше бы Филика в пустыне той и подохла, — пожелал разочарованный Жраб.

— Наверное, ты прав, — выдавил из себя Тартор.

Охранники и Жраб вышли из камеры, оставив наёмника наедине с лежащим на матраце трупом молодой женщины. Хлопнула дверь, чудовищным лязгом щёлкнули засовы.

— Проследите, чтобы он сегодня не получил паёк, — нарочито громко, чтобы Тартор услышал, произнёс Жраб Толстый.

— Но ты же обещал! — выдавил из себя жалкое подобие обречённого крика Тартор. — Ты обещал порцию похлёбки!

Сквозь дверь донесся приглушённый язвительный хохот.

Глава 20: «О развитии и становлении жизни»

Путешественники покинули подземелье Альчирона Третьего на закате дня. Блуждание мрачными туннелями отняло много сил, по этой причине решили разбить лагерь. Всё равно до Смертоптицы в лучшем случае раньше полуночи не добраться.

Костёр распалили нешуточный: широкое пламя било в полный кротовий рост. Доспехи были сняты и теперь мерно поблёскивали на дрожащем свете пламени. После долгого и изнурительного пути как порой хорошо сбросить килограммчик-другой обмундирования! Вздохнуть полной, неотягощённой металлическим панцирем грудью и расправить плечи, не ощущая на них и малейшего давления доспеха, пусть и облегчённого! Поужинали походным пайком из копчёного мяса, сухарей и бодрящего лиственного отвара.

Ночь выдалась прохладной, но благодаря огнищу этого не чувствовалось. Дров хватало в достатке: невдалеке находилась дубрава, хворосту в которой было хоть отбавляй. Брок, Тос и Моррот натаскали его с гору, если не больше. Бирюк свернулся калачом близ костра и захрапел, изредка подрагивая ухом и задней лапой. Дрим умостился на его боку.

«Странная парочка, — подумалось Филике. — Интересно, его девка не ревнует?»

Словно услышав размышления командирши, рядом уселась Джина.

— Что-то не спится мне… — заговорила она после длительного молчаливого обмена искрящими взглядами.

— Ночь лунная, сон ворует — согласилась Филика и подбросила толстую узловатую ветку в костёр. Ветка была свежей, а посему зашипела и запузырилась соком.

— А твои, вон, уже храпят вовсю, — Джина покосилась на храпящих вовсю Моррота и Тоса.

— Утомились… — ответила Филика. — Твои тоже, как погляжу, кроме Брока.

— Брок, если хочешь, можешь ложиться, мы с Филикой подежурим за тебя, — крикнула Джина сидящему по ту сторону костра люрту.

— Я не так хочу спать, — забасил Брок. — Но силы надо завтра. Посплю. Разбудишь, когда надо?

— Разбужу, обязательно разбужу! Как только спать захочу — разбужу, — согласилась Джина.

Брок улёгся рядом с Тоной на настил из травы и листьев. Не прошло и нескольких минут, как подгорье огласилось его мощным храпом.

Разговор не клеился. Вернее, протекал не в том русле, в котором хотели обе собеседницы. Они перечисляли видневшиеся сквозь редкие ночные тучи созвездия, говорили о погоде, о совершённом путешествии в подземелье, об Альчироне и его ненасытной тяге к драгоценностям, о различных соках деревьев, что используются для подкраски волос, о предпочтениях той или иной мази от морщин и маслах для гладкости кожи… Но вот к сути разговора, которая лежала под всей этой бесполезной болтовнёй, дойти всё никак не удавалось. Говорили одно, абсолютно ненужное, а на уме было у каждой совсем-совсем другое…

Первой не выдержала Филика и изящно перевела разговор в задуманное русло:

— В Сарских магазинах можно встретить чудные материи, пестрящие красотой узоров и красок. Их завозят из Диды. Правда, сейчас всё реже можно встретить их в продаже, да и то — по завышенным ценам…

— И не мудрено. После того, как Дида сгорела… — согласилась Джина.

— Сгорела? — Филика сделала годами отточенное удивлённое выражение лица.

— Ну да, сгорела, — ответила Джина. — Разве ты не знаешь? Я думала, что Смертельные Ищейки в курсе всех дел, происходящих на Материке.

— Так-то оно так, — пожала плечами Филика, — но вот про Диду конкретно ничего не слышала.

— Хм… — хмыкнула Бабочка, — ты ещё скажи, что, будучи профессиональной наёмницей, ничего не слышала про Парфлая, бывшего помощника, а ныне — продолжателя Тризолуса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});