Белый камень Эрдени - Аркадий Стругацкий

«Комета» — старый второразрядный стадион — находилась в самом, пожалуй, тихом и зеленом, в самом уютном уголке города, на берегу Малой Невки, в соседстве с гребной базой и больницей, утопающей в зелени сада за глухим и старым деревянным забором. Спортивный комплекс «Кометы» был предельно прост: двухэтажный обветшалый деревянный дом в окружении застолетних раскидистых тополей, да само поле стадиона, огороженное трубчатой изгородыо. К одной стороне поля примыкали деревянные трибуны, с другой — располагались щиты с фигурами, деревья. И клумбы… Хорошее место!

Здесь-то обычно и проводились всяческие непредставительные соревнования, на которых — ни платных зрителей, ни выдающихся достижений. На этом вот поле сражался митрохинский НИИ в ту памятную зимнюю спартакиаду, здесь же разыгрывалась и прошлогодняя летняя.

Соревнования шли уже полным ходом, и на стадионе царило веселое оживление, непринужденный домашний азарт. Все свои: «Вибратор», «Минерал», «Лаборатория твердых сплавов», прочие знакомые. Чего делить-то? Не корову проигрывать. Ну мы, ну они — какая в общем-то разница? Главное — здоровье! Посоревнуемся, посмеемся, толкнем, пробежим — чем плохо? Вроде пикника или овощебазы, очень способствует сплочению… А Костиков-то у нас, оказывается, спортсмен — ишь как в длину-то сиганул! Кесикова! Ах ты, моя рыбонька! Ногу подвернула, сошла с дорожки… Да не расстраивайся ты, Люсенька, подумаешь — сошла! Зато смотри, какая ты у нас красавица! Да «Твердым сплавам» такие-то и не снились! Ихним грымзам только выигрывать и остается! Давай, давай, Сергей Авдеич, не расслабляйся! Соберись-ка, напрягись, растряси пузо-то! «Прыгает Васильева, „Проммаш“, приготовиться Ордынцевой, „Минерал“!» Разбежалась, прыгнула. Четыре десять? Вот и умница, вполне еще спортивная женщина…

Вот так полным ходом и шли эти соревнования. И тепло было, и весело. Пожалуй, кой-какой азарт ощущали лишь бывшие разрядники, знавшие друг друга еще со студенческих соревнований, где они соперничали — кровь из носа. Трое таких прыгали в высоту вместе с Митрохиным в правом прыжковом секторе: свои, родные — Дима Сергеев с Валерой-из-месткома и вибраторец Лурье. Вернее, они eщe не прыгали, высота для них была плевая — метр пятьдесят пять; начать же они договорились десятью сантиметрами выше. Валера и Лурье все еще разминались: качались вразножку, отжимались, делали махи ногами. Дима же Сергеев — неоспоримый претендент на победу (институтский его результат был метр девяносто) — побежал в левый сектор, где в окружении восторженных зрителей тренировался со своим индивидуальным наставником знаменитый Игорь Грнвосвятов — недавний чемпион города, член олимпийской сборной.

Митрохин и сам бы с удовольствием побежал любоваться знаменитостью, но, прыгнув свои обязательные метр пятьдесят пять, свободное время до следующей высоты он протратил, наблюдая финал женской стометровки, в котором бежала Ирочка Стебликова. Ирочка птицей пролетела дистанцию, красиво упала на ленточку грудью, вылетела на вираж. Первое место.

— Молодец, старуха! — заорал Валера. — Иди, я тебя прижму к сердцу! Два первых места — в кармане! (Он имел в виду и грядущую Димину победу.)

Ирина послушно направилась к прыгунам. Ох и хороша была сотрудница: белогривая, черноглазая, загорелая, в майке с эмблемой «Буревестника». «И как она замуж еще не выскочила?» — вдруг удивился Митрохин. Ирочка, чуть склонив голову, царапала землю шиповкой. Валера кинулся было осуществлять свое намерение, но Стебликова беззлoбно шлепнула его по рукам. Она посмотрела на Митрохина.

— Прыгаешь?

— Он у нас молоток! — заорал Валера. — Он свое дело сделал. Может, и еще возьмет, а потом уж мы с Димулей!

«Мы с Димулей…» — неприязненно подумал Митрохин, и вдруг ему захотелось обязательно взять и следующую высоту, и следующую тоже. При Ирине взять.

— Прыгает Митрохин, «Проммаш», — вызвала судья Шурочка.

Митрохин, прыгавший «ножницами» — самым примитивным способом, пошел направо, потоптался, разбежался и перемахнул через планку. Все же он был рослым мужиком.

— Есть! — сказала Шурочка, ставя крестик в протоколе. — Прыгает Сейфулаев!

— С запасом! — заорал Митрохину Валера. — Во запас! — показал он руками полметра. — Ну ты, Боб, даешь — «ножницами» и такой запас!

— А ты как прыгаешь? — поинтересовался Борис. — Каким стилем?

— Я-то перекидным, — важно пояснил Валера. — Экономный стиль. Или уж фосбери-флоп, это спиной. Видел? Вот Гривосвятов так прыгает, — мотнул Валера подбородком в сторону противоположного сектора. — Видишь, поролона ему в яму наволокли? А ты, Боб, продолжай «ножницами». Ты только в толчок попади и сто шестьдесят пять в кармане!

— Ой, мальчики! — спохватилась Ирина. — Вы тут прыгайте, а я побегу посмотрю, как Игорек работает. (Ирочка коротко знала почти всех ведущих легкоатлетов города.) А то он говорит, что не в форме сегодня. — И Стебликова на своих красивых и легких ногах побежала к гривосвятовскому сектору.

Объявили следующую высоту. Претендовало на нее всего-то человек с десяток.

— Начнем, что ли, Миша? — обратился к Лурье Валера. Тот кивнул. Они начали солидно и неспешно раздеваться. — Дима! Пора-а! — проорал Сергееву Валера.

— Прыгает Орехов, «Проммаш»!

Валера, заранее разметивший разбег, подошел к своей ближней отметке, обновил черту, потом пошел к дальней отметке. Он попрыгал столбиком, кругообразно помахал руками, сосредоточился, сказал: «Ы-ых», — и побежал. Митрохин уставился на Валеру, мысленно повторяя каждое его движение. Вот Валера у ближней отметки: раз шаг, два шаг, три, четыре, пять… Взмах прямой ногой, Валера взлетел над планкой, на миг как бы оседлал ее, лежа с одной прямой ногой и полусогнутой другой, потом резким толчком как бы выстрелил ее вверх, провернулся вокруг планки и упал на спину в яму.

— Есть! Прыгает Лурье, приготовиться Сергееву!

Лурье проделал примерно то же самое, что и Валера, и тоже: «Есть!» Примчался выкликнутый дважды Сергеев. Не раздеваясь даже, он подошел к своей отметке, наклонился, выпрямился, побежал.

— Есть! Прыгает Мусиков, «Твердые сплавы»! — Звякнула планка.

— Нет! Митрохин, «Проммаш»! — крикнула Шурочка.

Борис, решившись вдруг, направился не к своему правому углу сектора, где уже топтался чернявый Сейфулаев, тоже прыгавший «ножницами», а к левому, к дальней Балериной отметке.

— Ты что, Боб? — заорал Валера. — Куда тебя понесло?

— Попробую, — сказал Митрохин.

— Не выйдет же! А-а… — махнул рукой Валера, — валяй. Сто шестьдесят — в кармане.

Митрохин попрыгал, как давеча Валера, ы-ыхнул так же и побежал. Вот она, ближняя отметка: раз… два… гять! Митрохин вымахнул прямой ногой, взлетел над планкой и опомнился, только почувствовав спиной опилки ямы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});