Зеркальное отражение - Della D.

— А откуда вы? – наконец решился спросить Гарри. Он по–прежнему не мог понять. Гости из Дурмстранга пользовались палочками, значит, она не имеет к ним отношения.

— Это не имеет никакого значения.

— А чем вы занимаетесь? – продолжал расспросы Гарри.

— По–твоему, это более важный вопрос, нежели предыдущий? – усмехнулась Дина.

И так было со всеми вопросами, касавшимися личности Дианы. Очень скоро Гарри перестал спрашивать. У них появились другие темы для осуждения. Его наставница оказалась весьма благодарной слушательницей. В свободное от тренировок и медитаций время Гарри изливал ей душу, рассказывая о том, как он путешествовал в другой мир и как неожиданно нашел там заботу, понимание, тепло. Он рассказывал о том, как тяжело ему было отказаться от этого. Рассказывал о своих попытках переделать этот мир, изменить свои отношения с зельеваром. Диана слушала спокойно, в основном молча, не делая каких‑либо комментариев. Она не смотрела на него с подозрением, не взывала к его рассудку по одной простой причине: здесь она была чужая, ей ничего не было известно о скверном характере Снейпа и о его давней вражде с Гарри.

Постепенно Гарри приходил в гармонию с самим собой. Он научился оставаться в сознании, когда Огонь рвался наружу, научился направлять его. Научиться не испытывать сильных эмоций, дабы не провоцировать Огонь, оказалось гораздо сложнее, но с каждым вечером медитации давались ему все проще. Сидя в своей обычной позе со скрещенными ногами и сложенными руками, Гарри закрывал глаза и прогонял лишние мысли. Помня советы Северуса из параллельного мира, он не старался добиться полной пустоты в голове, а просто концентрировался на одном образе, который бы затмевал собой другие. Учитывая характер его новой одержимости, таким образом стал огонь. Гарри представлял себе пламя, его плавные, гибкие языки, которые плясали под его веками, окружая со всех сторон. Если бы в этот момент профессор Снейп попытался проникнуть в его сознание, он был бы очень удивлен. Но зельевара Гарри не видел с того самого дня, когда впервые встретил Диану: на занятия‑то он не ходил, а навещать его просто так у Снейпа не было причин. И Гарри скучал, но никому не говорил об этом. Только Диане.

Зато его навещали Рон и Гермиона. Гермиона помогала ему хоть как‑то продолжать обучение, объясняя пройденные без него темы, помогая с домашним заданием. Рон в основном развлекал его, а сам Гарри в это время с грустью думал о том, что однажды эти двое станут ему совсем чужими. Дружеская привязанность со временем тоже должна ослабеть, как и все остальное.

Однажды после одной из таких встреч Гарри совсем затосковал и, пользуясь мантией–невидимкой, сбежал на Астрономическую башню. Продуваемая всеми ветрами пустынная площадка сейчас как никогда отвечала его подавленному состоянию. Он сидел, уже по привычке скрестив ноги и сложив перед собой руки, и смотрел вдаль, на солнце, которое клонилось к закату, на колышущиеся верхушки деревьев Запретного леса, на далекие горы, и сердце его разрывалось от тоски. Он воскрешал в своей памяти образы дорогих ему людей, воспоминания, связанные с ними, бережно перебирал их и пытался представить, что же будет чувствовать к ним, когда в нем умрет и любовь.

— Предаемся меланхолии? – послышался сзади чуть насмешливый голос. Гарри даже не обернулся.

— Я просто захотел прогуляться.

— Тебе опасно находится в месте, в котором нечему гореть. – Диана подошла ближе и села рядом с ним. – Если Огонь вдруг поднимется в тебе, тебе некуда будет его направить, и ты сгоришь сам.

— Я не могу направить его на камень?

— Не льсти себе, — все так же насмешливо осадила его наставница. – Ты не можешь воспламенить камень. Кстати, в данный момент я подвергаю сама себя еще большему риску: тебе проще будет сжечь меня, чем удержать огонь в себе. Инстинкт самосохранения тебе не позволит.

— Так уйдите, — спокойно предложил Гарри. – Я ведь не звал вас сюда.

— Знаешь, я ведь не такая бесчувственная сволочь, как тебе может казаться, — неожиданно серьезно произнесла Диана. – Я же вижу, что ты страдаешь. И могу понять почему. Я когда‑то тоже пережила все это, Гарри. Может, небольшая разница между нами в том, что я все‑таки была значительно старше тебя. – Помолчав, она тихо добавила: — И в том, что свою бесчувственность я приняла, как благо.

— Почему? Что такого должно было произойти в вашей жизни, что вы с радостью отказались от возможности чувствовать? – Он с любопытством посмотрел на Диану. Та лишь извлекла из кармана пачку сигарет и закурила, не проронив ни слова. Какое‑то время они сидели в тишине, очевидно испытывая, кто кого «перемолчит».

— Мне много лет, Гарри, — наконец не выдержала Диана. – И многое произошло за эти годы. Это длинная и довольно занимательная история, но… Для нее сейчас не время и не место. Здесь и сейчас пишется твоя история.

— Мне было бы интересно узнать вашу. – Гарри непроизвольно вздохнул.

— Может быть, однажды мы еще встретимся, и я расскажу тебе ее. – Диана затушила окурок об пол, покрутила головой в поисках урны или пепельницы, естественно, не нашла и засунула окурок в пачку к целым сигаретам. – Если в своей войне с Волдемортом ты не сгоришь. Что вряд ли.

— Не понял… — Гарри оторопело моргнул. – Что вы имеете в виду?

— У тебя сложная ситуация, мальчик мой, — неожиданно мягко, почти нежно произнесла Диана. Этот тон был настолько ей несвойственен, что Гарри даже немного испугался. Так говорят с тяжело больными людьми. – По воле Судьбы тебе предначертано сойтись в схватке с могущественным темным волшебником, чьей силе ничего не может противопоставить ни Министерство, ни Орден Феникса. По никому не известным причинам только у тебя есть шанс уничтожить его. И тебе нельзя отказаться, потому что этот волшебник уже лишил тебя семьи и сейчас угрожает всем, кто тебе дорог. Даже твой странный мрачный профессор, к которому ты так неожиданно воспылал нежными чувствами, ежедневно ходит по краю и в любой момент может быть убит.

— Да, я знаю это, — со странным выражением на лице произнес Гарри. – И я сражусь с ним. И я…

— Убьешь его? – перебила Диана. – А сможешь ли?

— Если найду способ…

— Я не об этом. – Она грустно вздохнула. – Убийство, Гарри, непростая штука. Забрать чью‑то жизнь, пусть даже это жизнь монстра, — задача не из легких. Каждый раз, когда ты это делаешь, что‑то очень важное умирает в тебе. Поверь мне, я знаю это как никто.

— Но Волдеморт сам убийца! – гневно воскликнул Гарри.

— Конечно, я в курсе, — согласилась Диана. – Только… сначала это простая случайность, потом это всего лишь монстр, потом это убийца, а потом… — Ее голос неожиданно дрогнул, что еще больше напугало Гарри. До этого дня он никогда не видел проявления каких‑либо эмоций с ее стороны. Между тем она продолжала, понизив голос, уставившись в одну точку перед собой: — Потом это тот, кто не вписался в твои представления об идеальном мире. Потом тот, кто оскорбил тебя. Потом тот, кто просто не понравился. Каждое новое убийство дается все легче. И в один день ты понимаешь, что все это время не боролась с врагами, а убивала саму себя…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});