Ленин - Дмитрий Волкогонов

Так или иначе, первое время большевики и левые эсеры более или менее продуктивно сотрудничали. Ленин, выступая в январе 1918 года на III съезде Советов, подчеркнул, что „на основании двухмесячного опыта совместной работы я должен сказать определенно, что у нас по большинству вопросов вырабатывается решение единогласное"272.

Но трения в СНК между большевиками и левыми эсерами начались сразу же. Нарком юстиции И.З.Штейнбрег стал требовать, чтобы его комиссариат имел право полного контроля над ВЧК и следственной комиссией Ревтрибунала. Большевики не могли допустить такого. Ленин был категоричен в своих отказах. Наркомат местного самоуправления, возглавляемый левым эсером В.Е. Трутовским, вознамерился сохранить земские учреждения, а большевики в них видели оплот старорежимности… Совнарком на протяжении недолгого сотрудничества двух партий более десятка раз занимался разбором конфликтных ситуаций. Однако по прошествии лет можно сказать, что этот союз, коалиция, соглашение способствовали взаимному сдерживанию, что в принципе могло бы в будущем, возможно, ослабить оковы тоталитарности и монополии.

Правда, был момент, когда левые эсеры - партия радикального социализма - хотели объединиться с большевиками. Но, как вспоминал Троцкий, Ленин сначала настороженно, а затем с иронией отнесся к этому предложению.

- Пусть подождут, - многозначительно подытожил лидер большевиков273.

Пока Ленин не расправился с партией левых эсеров, что произошло после убийства немецкого посла Мирбаха, сотрудничество все же состоялось. Например, в Коллегии ВЧК из двадцати человек семь были левыми эсерами, включая заместителей Дзержинского Александровича и Закса. Левые эсеры в апреле 1918 года помогли большевикам разгромить анархистов. Они же помогли большевикам усилить влияние в деревне. В частности, левые эсеры поддержали грабительский декрет СНК от 13 мая 1918 года „О продовольствии", с помощью которого большевики просто отбирали хлеб у крестьян.

Но скоро выяснилось: большевики ни с кем власть делить не хотели. И стоило левым эсерам пойти против мира в Брест-Литовске, большевики тут же обвинили их в заговоре и 6-7 июля 1918 года попросту разгромили. Большевизм не способен иметь равноправных союзников, даже таких авантюрно-радикальных, как левые эсеры. Когда они 15 марта 1918 года в знак протеста вышли из СНК, большевики вздохнули облегченно. Ленин всегда хотел однопартийного правительства. И он добился своего.

Ленина больше беспокоило не правительство с выпадами „Викжеля" и капризами левых эсеров, а дамоклов меч Учредительного собрания, которое по первоначальному замыслу должно было определить будущее Российского государства. Председатель Совнаркома не забыл, что он уже публично выразил свою озабоченность ролью будущего высшего органа власти в судьбах социалистической революции на памятном заседании ЦК 10 октября. Тогда он откровенно заявил партийцам (чувствовал!): „Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значит усложнять задачу"274. Но тогда это предостережение все пропустили мимо ушей; до Учредительного собрания было далеко, а удастся ли взять власть - было еще под большим вопросом. А теперь власть в руках, но Учредительное собрание, если дать ему волю, может большевиков ее лишить. Ленин понимал, что в крестьянской стране, где село, деревня шли не за большевиками, шансов у них на предстоящих выборах крайне мало. Но было и другое. Не знаю, помнил ли лидер большевиков то место из книги Карлейля „Французская революция", где тот писал об Учредительном собрании. „Избранное в тысячу двести человек годно лишь для одного: для разрушения. Действительно, это не что иное, как более решительное применение его природного таланта: ничегонеделания. Не делайте ничего, только поддерживайте агитацию, дебаты, и все рушится само собой"275.

Ленин не мог знать, что придет время и Съезд народных депутатов СССР (своеобразное Учредительное собрание) не спасет его детище - Союз. Столь же сомнительную роль сыграет и Съезд народных депутатов России. Огромная толпа амбициозных людей, стоящих над парламентом, властью, судом, действует больше разрушительно, нежели созидательно. А над парламентом должен стоять не ленинский съезд, а только Бог и Народ. Но ни Ленин, никто другой не знали, что, возможно, Учредительное собрание России и начало бы с того, чтобы создать представительный и работоспособный парламент, чтобы гигантская страна могла перейти на цивилизованные рельсы развития.

На историческом пути валяется множество несбывшихся прогнозов, проектов, вариантов конкретных моделей социального творчества. Ленин в 1917 году едва ли думал обо всем этом. Для него было ясно: Учредительное собрание может лишить его заветного плода, который он всю жизнь лелеял и взращивал в своей душе, мыслях, делах, - власти. Он не был бы Лениным, если бы примирился с таким вариантом развития революции. Вождь Октября был полон решимости сбросить каркас и обломки „мертвого буржуазного парламентаризма" с революционного поезда, устремленного в будущее.

А ведь совсем недавно Ленин говорил и делал совсем другое! Еще до переезда из Швейцарии в Россию Ленин в написанной им листовке призывал требовать „немедленного созыва Учредительного собрания"276. В своей статье „О задачах пролетариата в данной революции", написанной на основе его апрельских тезисов, Ленин патетически восклицал: „Мне приписывают взгляд, будто я против скорейшего созыва Учредительного собрания!!!

Я бы назвал это „бредовыми" выражениями…"277

Большевики до самого Октября продолжали себя выдавать за последовательных сторонников созыва Учредительного собрания. На следующий день после переворота „Правда" провозглашала: „Товарищи, вы своею кровью обеспечили созыв в срок хозяина земли русской - Всероссийского Учредительного собрания".

Еще Временное правительство определило, что выборы в Собрание состоятся (17)30 сентября 1917 года, а его созыв - 30 сентября (13 октября). Постановление было подписано 14 июня 1917 года председателем правительства Львовым и министром юстиции Переверзевым. Выделили на проведение народного волеизъявления 6 миллионов рублей. Правда, позже, уже Керенскому, который стал председателем правительства, и министру юстиции Зарудному выборы пришлось перенести на 12 ноября (и эти сроки не оказались последними), а созыв Учредительного собрания - на 28 ноября. Когда начались переносы сроков и выявилось враждебное отношение большевиков к Учредительному собранию, Зинаида Гиппиус задолго до его роспуска уже оплакала его судьбу:

Наших дедов мечта невозможная,

Наших героев жертва осторожная,

Наша молитва устами несмелыми,

Наша надежда и воздыхание, -

Учредительное собрание,

- что мы с ним, сделали…?278

В состав комиссии по выборам вошли достаточно известные люди: Л.М.Брамсон, М.М.Винавер, М.В.Вишняк, В.М.Гессен, В.В.Гомберг, М.И.Градзицкий, В.Н.Крохмаль, А.Г.Делюхин, Г.Н.Лордкипанидзе, В.А.Маклаков, В.Д.Набоков, барон Б.Э.Нольде, Э.Н.Понтович, М.С.Фокеев, И.В.Яшунецкий и некоторые другие. Председателем комиссии стал Н.И.Авинов.

Было определено, что подготовка списков и проведение выборов возлагаются на органы волостного и городского местного самоуправления. Определено представительство от избирательных округов. Например, Воронежский округ должен был избрать 15 членов Учредительного собрания, Забайкальский - 7, Казанский - 12, Камчатский - 1, Киевский - 22, Московский (столичный) - 10, Московский (губернский) - 9, Пермский - 18, Таврический - 9, Тобольский - 10, Харьковский - 15 и т.д.279.

В один день выборы провести не удалось. В ряде мест они проходили в течение всего декабря. Было избрано 715 человек. Результаты для большевиков оказались обескураживающими. Они получили в собрании 175 мест, эсеры - 370, левые эсеры - 40, меньшевики - 15, народные социалисты - 2, кадеты - 17, независимые - 1, от национальных групп - 86.

Троцкий вспоминал: „В первые же дни, если не часы, после переворота Ленин поставил вопрос об Учредительном собрании:

- Надо отсрочить выборы… Надо дать возможность обновить избирательные списки. Наши собственные списки никуда не годятся: множество случайной интеллигенции, а нам нужны рабочие и крестьяне. Корниловцев, кадетов надо объявить вне закона.

- Неудобно сейчас отсрочивать. Это будет понято как ликвидация Учредительного собрания, тем более что мы сами обвиняли Временное правительство в оттягивании Учредительного собрания.

- Пустяки! Почему неудобно отсрочивать? А если Учредительное собрание окажется кадетско-меньшевистско-эсеровским, это будет удобно?

Долгое время по вопросу об Учредительном собрании Ленин оставался в одиночестве. Оннедовольно поматывал головой и повторял: