Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

Что же касается моих похождений и впечатлений от них — тут я ответа для себя так пока и не отыскал. Было ли это в действительности? Шрам в левом боку намекал мне на серьезность пережитого. Голова с этим решительно не соглашалась.

Впрочем, был один способ проверить правильность моих размышлений. Название города я помнил, джип был на ходу, времени у меня хватало. Благо на работе дали отпуск для поправки здоровья. Поэтому через сутки я был уже в искомом городе. Памятные по моим приключениям улицы здорово изменились. Многих домов просто не стало, а оставшиеся я не узнавал. Поразмыслив, я оправился к гаражам. Насколько я помнил, вид у них был явно дореволюционный, значит, строили их крепко, и до наших времен они вполне могли дожить. Так оно и оказалось. Окружавшие их пристройки давно снесли, но главное здание уцелело. Теперь в нем располагался частный автосервис. Заплатив некоторую сумму денег, я выторговал себе право самостоятельно поработать со своей машиной. Мотивировал я это тем, что привык все делать сам и не очень доверяю чужим рукам. Пусть даже и очень квалифицированным. То, что мне нужно — это хорошая ремонтная зона и все. Таковая зона как раз присутствовала. По странному совпадению судьбы она находилась как раз в том боксе, где располагался когда-то сделанный мною тайник. Пояснив свои действия срочным отъездом, я выторговал себе право работать всю ночь в одиночку. Оценивающе посмотрев на мой «Гелендваген» и оценив предложенную за невмешательство в мой рабочий процесс сумму денег, хозяин автосервиса согласился на все условия. Задрав джип на подъемник, я свинтил с него оба передних колеса и разбросал по полу инструменты. За этим занятием и застал меня охранник автосервиса, совершавший свой вечерний променад. Оценивающе поцокав языком, он пожелал мне успешной работы и удалился. Убедившись в том, что он ушел, я перенес стремянку в дальний угол помещения. Некогда здесь были антресоли, на которых, по-видимому, располагалась конторка мастера. С целью поднять уровень потолка, антресоли давно сломали. И только у дальней стены остались еще несколько поддерживающих балок с остатками досок. Хозяйственные работяги навалили туда немаленькую гору старых запчастей, и мне пришлось потратить около часа, чтобы разгрести и складировать в сторонке этот хлам. Наконец, места на балках стало побольше, и я смог туда залезть. В дальнем, правом от входа, углу когда-то была ниша. Ее предназначение всегда оставалось для меня тайной. Видимо, не только для меня. И, дабы избежать соблазна и брожения умов, нишу заколотили досками. Поддев доски монтировкой, я извлек на свет божий старый, рассохшийся от времени, чемодан. Дабы он не развалился окончательно, я перевязал его буксировочным тросом, который предусмотрительно захватил наверх. С его же помощью я опустил чемодан на пол. Помимо этого, в нише оказался еще и брезентовый сверток. Брезент тоже весь истлел, и, если бы содержимое свертка не было бы щедро смазано маслом в незапамятные времена, то брезент рассыпался бы у меня в руках. Опустив его на пол, я приладил на место доски и принялся в обратном порядке загромождать остатки антресоли снятыми оттуда ранее запчастями. На это ушло еще около полутора часов. Я едва успел запихать в машину свои находки и приладить назад одно из колес, как в бокс снова заглянул охранник. Видимо, мой внешний вид красноречивее слов говорил о проделанной работе. Поэтому он и предложил мне свою помощь. Вместе мы приладили назад оставшееся колесо, и уже через час я выехал из гаража. Отъехав от города на пару километров, я свернул в небольшую рощицу и занялся ревизией своих находок.

Еще не открывая чемодан, я уже знал, что там лежит. Во всяком случае — предполагал. Уже сам тот факт, что тайник находился именно на том месте, которое я помнил, наводил на многие размышления. Собравшись с духом, я сломал заржавевшие замки и приподнял крышку. Десяток пистолетов разных систем, боеприпасы. Слежавшаяся за многие годы немецкая офицерская форма. Пяток гранат. Небольшая пачка денег, какие-то бумаги на немецком — все это было на месте. В брезентовом свертке оказалось два карабина «Кар-98», два пистолета-пулемета «МР-40», один «МР-38». Патроны к ним были в чемодане. Выйдя из машины, я присел на траву. Мои невнятные воспоминания подтверждались самым, что ни на есть материальным образом. Оружие можно было взять в руки и даже выстрелить из него. Я хорошо помнил, как в свое время оборудовал этот тайник, как таскал туда оружие и боеприпасы, смазывал оружие машинным маслом и забивал нишу досками. Все содержимое тайника было на месте, ничего не прибавилось и не убавилось. Так что же — все это было?! Наяву? Выходило, что так. Оставалось проверить еще некоторые вещи.

Вернувшись в Москву, я созвонился с Димой. Его должность и генеральское звание, а был он начальником крупного информационного центра органов безопасности, позволяла ему выяснить очень многое практически о каждом живущем сейчас и жившем ранее человеке. Знал я его достаточно давно, еще со времен Афгана, и не опасался, что он посчитает мои слова бредом сумасшедшего. Генеральское звание его не испортило, как это случилось со многими другими. Он принял меня в своем кабинете, где кроме него никого не было. Поинтересовавшись моим самочувствием, он попенял мне на то, что я до сих пор не поехал восстановить здоровье куда-нибудь к морю.

— Море не высохнет. А у меня тут еще пара вопросов есть, которые выяснить надо. Один из них как раз по твоему ведомству.

— Что, про родителя шкета выяснить что-нибудь хочешь? Жадным оказался?

Я не удивился этому вопросу. Еще когда я лежал в госпитале, Дима был первым, кто поздравил меня со вновь приобретенной машиной. Я и сам еще этого не знал, а его компьютеры уже засекли этот факт.

— Нет, родитель его мне ни к чему. Это скорее вопрос прошлого. Мне человека одного найти надо.

— Ну, валяй.

Он пододвинул к себе клавиатуру и развернул монитор.

— Барсова Марина Викторовна. Точную дату рождения я не знаю, но в 1941 году ей было 18 лет.

— Однако, у тебя и интересы! Сейчас посмотрим.

Компьютер звякнул. Дима удивленно поднял бровь и что-то набрал на клавиатуре. Компьютер снова издал какой-то звук. Дима еще раз что-то набрал.

— Однако же! — сказал он. — Человек-то из нашего ведомства. Непростой человек. Какие это у тебя к ней вопросы могут быть? Вы ж не пересекались никогда?

— Есть такой человек вообще или нет?

— Если я говорю, что есть, — значит, есть. Барсова Марина Викторовна, 1923 года рождения, уроженка Питера. Подполковник в отставке. Между прочим, ветеран органов госбезопасности. Знак «Почетный чекист». Это тебе о чем-нибудь говорит?

— Более чем. Она жива?

— Да, живет в Питере.

— А поподробнее о ней самой можно?

— О работе? Или о ней самой?

— Ну, про работу ты мне все равно ничего не скажешь. Меня она сама интересует.

— Ну, поехали. Старший сын, зовут Александром, — тоже наш сотрудник. До полковника уже дорос. Младший, Виктор, пошел по дипломатической линии. Сейчас на загранработе.

— Сыновья мне без надобности. Сама она, где живет? Адрес дашь?

— Не вопрос. В Питере и живет, внуков нянчит. Адрес я тебе напечатаю, телефон тоже.

Принтер, стоявший в углу, выплюнул лист бумаги.

— Еще что?

— А с чего ты решил, что у меня еще что-то есть?

— Ну, я ж тебя не первый год знаю. Так что давай — колись.

— Интересует меня один немец. Генрих Ланге. В 1941 году он был полковником военной разведки немцев. Был ли такой и жив ли сейчас?

На этот раз компьютер работал дольше.

— Да, такой был. Умер в 1968 году в звании генерал-лейтенанта. А нафиг он тебе нужен? Только не говори, что из праздного интереса.

— А почему такого не может быть?

— Если бы ты про одного из них спросил, то я бы еще поверил. А два эти имени в связке — это уже не просто так.

— Да вот, книгу хочу написать.

— Ну, если только с грифом «перед прочтением сжечь».

— Ты серьезно?

— Я очень на шутника похож? С некоторых вещей гриф секретности до сих пор еще не снят. И снят уже не будет. Так что мой тебе совет: завязывай со своей писательской деятельностью. Лучше другим делом займись, чем-то более тебе знакомым.

— Ладно, учту. Пожалуй, с книгами лучше повременить. Но все равно спасибо. Помог ты мне. Время будет — расскажу поподробнее.

Попрощавшись, я вышел на улицу, унося с собой адрес Барсовой.

Усевшись в джип, я положил перед собой листок с адресом. Что делать? Ехать в Питер? К утру доберусь — и что? Готов я к этой встрече? Что делать будем? Нет. Ехать пока нельзя. Что там Димка про море говорил? Я вытащил мобильник и набрал номер. Трубку подняли после пятого звонка.

— Да?

— Как спалось, Кир?

— Сергеич?! — трубка аж дернулась в руке. У говорившего был и так весьма неслабый голос, а тут еще и эмоций добавилось. Был он заместителем командира одной из частей спецназа в Абхазии. Однажды, после совместного празднования Нового года, встретив его в коридоре, я и задал ему этот вопрос. С тех пор он и стал у нас чем-то вроде визитной карточки или приветствия.