Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

сказал:

— Собираюсь.

Я кивнула, ответив односложным «окей», и на этом наш разговор прервался.

Должно быть, ночью шел дождь, потому что сегодня днем солнце было ярче прежнего. Тимур посоветовал мне вернуться в гостиницу и поспать в обеденный перерыв, но я отказалась, мне было достаточно просто спокойно посидеть и поклевать носом.

Я прикрыла глаза, чтобы подремать, но ощутила легкое подташнивание и нахмурилась. Заметив это, Тимур спросил:

— Что-то не так?

Я помотала головой и накрыла ладонью низ живота.

— Наверное, вчера переохладилась, теперь живот побаливает!

Тимур насупился и встал с места.

— Идем, я отвезу тебя в больницу!

Я отрицательно закивала головой и подумала о том, что скоро у меня должны пойти месячные, потому и болит. Но Тимур схватил меня за запястье, твердо решив отвезти к врачу.

Прежде чем я успела сказать «нет», я краем глаза увидела, что павильон зоны отдыха как-то подозрительно шатается позади меня. Я на миг оцепенела, а затем, когда поняла, что дело нечисто, и собралась сказать об этом, Тимур резко потянул меня на себя, спасая от падения конструкции. Он среагировал быстрее меня. Но прежде чем я успела шагнуть вперед, мой живот сжался от сильнейшего спазма. Меня тотчас бросило в холодный пот. Я увидела, что навес вот-вот упадет, и из последних сил отбросила руку Тимура со словами:

— Уходи, за меня не беспокойся!

Он нахмурился и без лишних раздумий встал позади меня и накрыл собой. Спустя пару секунд я услышала тяжелый грохот падения, а также стон боли у самого уха.

Под огромным давлением конструкции нас прижало к земле. В глазах потемнело.

Когда я очнулась, то поняла, что нас придавило крышей павильона.

Тимур все еще накрывал меня всем телом, защищая. Не задумывалась, я окликнула его:

— Тимур, ты как?

До меня долетел его слабый голос:

— Я в порядке, не беспокойся. Нас непременно скоро вытащат. Ты цела?

.

Глава 614. Кто же в итоге не заполучил желаемое (часть 8)

Я утвердительно кивнула. Страх на какое-то время парализовал меня. Руки тряслись. Я услышала людской гомон снаружи. Как и говорил Тимур, это прибежали люди, чтобы вызволить нас.

Я смутно ощутила, как что-то мокрое течет по моей спине. У меня сердце ушло в пятки, и в голову вдруг закралось плохое предчувствие. Трясущимся голосом я спросила:

— Тимур, что с тобой? Тебе больно?

Все таким же немощным голосом, словно бы теряя сознание, он пролепетал:

— Все хорошо.

Я нервно закричала:

— Помогите! Мы здесь!

Когда я снова позвала Тимура, от него не последовало никакой реакции, однако по моей спине стало стекать все больше и больше липкой жидкости. Я ощутила, как его залихорадило.

— Ти… Тимур, что с тобой? Не теряй сознания, говори со мной! Не теряй сознания, прошу! Спасите! Пожалуйста, быстрее!

— Госпожа Афанасьева, успокойтесь, мы скоро вытащим вас! — прозвучал чей-то окрик. Я зашлась горькими слезами. Вскоре руины над нами разгребли. Тимур защитил меня от них своим телом. Кирилл протянул руку, чтобы помочь ему встать, но как только дотронулся до него, то замер на месте как вкопанный. Он в растерянности оглянулся на остальных и крикнул:

— Вызовите скорую, скорее!

Услышав эти слова, мои глаза расширились от испуга, дыхание сперло. Мое тело словно окоченело, не смея пошевелиться.

Вскоре прибыла бригада скорой помощи. Они аккуратно подняли заслоняющего меня Тимура и положили на носилки. Кирилл помог мне подняться. Я дышала тяжело и прерывисто и не могла произнести ни слова.

Когда я увидела лужу крови на полу, мой мозг будто завис.

Следующее, что помню, — я каким-то образом оказалась больнице. Вокруг меня — тишина и покой. Я стою у дверей реанимационного отделения, смотрю, как с напряженными лицами снуют туда-сюда врачи. Я хотела спросить, как там Тимур, но не смогла выдавить ни звука.

Кажется, кто-то потянул меня внутрь отделения. Я даже моргнуть не успела, как оказалась у дверей в операционную. Не знаю, сколько времени я стояла там, неподвижная, как столб

И тут лампа, что висела в коридоре, засветилась красным. Лишь тогда камень упал с моих плеч.

Через несколько минут двери операционной открылись, и оттуда вышел хирург в белом халате.

Я хотела спросить, как там Тимур, приоткрыла уста, но слова застряли комом в горящем болью горле.

Врач-хирург обратил на меня взор, нахмурился и подошел ко мне со словами:

— Вы в порядке?

Я кивнула и еле пролепетала:

— В… порядке, — в горло саднило, так что слова получились нечеткими.

Врач посмотрел на кого-то за моей спиной и сказал:

— Отведите ее, пожалуйста, на общее терапевтическое обследование!

И только тогда я обнаружила, что все мое тело — в крови! Надетая утром светлая одежда наполовину пропиталась ею. Неудивительно, что врач отправил меня на тщательное обследование.

А позади меня стоял Захар. Уж не знаю, когда он пришел, но при виде него я немало удивилась. Он кивнул, глядя на врача и, заметив, что я уставилась на него, произнес:

— Госпожа, Тимур Григорьевич вне опасности. Я провожу вас на обследование!

Я согласно кивнула. Наконец-то я могла расслабиться. Но внезапно в глазах потемнело, и я потеряла сознание.

В следующий раз я очнулась уже на больничной койке. Я увидела рядом медсестру, которая ставила мне капельницу. Она назидательным тоном произнесла:

— В состоянии страха пациенты часто испытывают нервное перенапряжение. Прибавьте к этому месячные и внезапно возникшее стрессовое состояние. Все это привело к расшатыванию нервной системы. Но ничего, после капельницы ей станет легче.

Очевидно, эти слова предназначались не мне, в комнате был кто-то еще.

Это были одетые в черные костюмы Руслан и Захар. Выслушав медсестру, Захар кивнул и проводил медсестру в коридор.

Руслан, естественно, заметил, что я очнулась. Он обратил на меня свои темные глаза, но спустя мгновение отрешенно отвел взгляд.

Мое горло уже не так болело, но я все равно была не в состоянии спорить с ним. Все, о чем я думала, — это окровавленное тело Тимура, так что с моих губ невольно сорвалось:

— Что с Тимуром? Он в порядке?

Когда я сказала это, лицо Руслана тотчас омрачилось. Его черные как смоль глаза уставились на меня.

— Ты, значит, всецело переживаешь о нем! — кинул он угрюмым тоном.

Я нахмурилась, игнорируя его колкие слова, и продолжила:

— Его перевели из реанимации? О нем кто-то заботится?

Руслан продолжал смотреть на меня, но теперь молча. Его глаза были полны разочарования, хмурости и некоторой насмешки. Спустя время он, не издав ни звука, покинул палату.

Я понимала, что он