Просто вместе - Анна Гавальда

- Может, сито есть?

- А… Да, вот в этом шкафу…

- Замечательно! - восхитился он, доставая охромевший на одну ножку «прибор». - Какого оно века? Думаю, это конец XII столетия, я не ошибся?

Они вернулись из церкви голодные и в прекрасном настроении - Иисус воскрес и вернулся к ним - и расселись вокруг стола в ожидании пиршества. Ох ты господи! Франк и Камилла поспешно вскочили - они снова забыли о молитве…

Отец семейства откашлялся.

- Благословите нас, Отец наш Небесный, благословите эту трапезу и тех, кто ее приготовил (Филу подмигнул повару), и пошлите хлебы голодным…

- Аминь, - хихикнул в ответ выводок юных созданий.

- Что же, воздадим должное этим замечательным блюдам… - продолжил господин маркиз. - Луи, принесите нам две бутылки вина дяди Юбера, не сочтите за труд…

- О, друг мой, вы уверены? - всполошилась его тишайшая супруга.

- Ну конечно, конечно… А вы, Бланш, оставьте в покое прическу брата, мы ведь, кажется, не в салоне красоты…

Им подали спаржу под нежнейшим умопомрачительным соусом, потом фирменный пасхальный паштет Полетты Лестафье, жареного ягненка с печеными помидорами, кабачки с цветками тимьяна, клубничный торт и лесную землянику со сливками.

- Взбитыми вручную, прошу вас…

Вряд ли сотрапезники когда-нибудь чувствовали себя счастливее, сидя за этим столом на двенадцать персон, и уж точно никогда еще они так весело не смеялись. Выпив несколько бокалов вина, маркиз оттаял и даже рассказал пару-тройку запутаннейших охотничьих историй, в которых не всегда выглядел героем в сверкающих доспехах… Франк то и дело отлучался на кухню, Филибер отвечал за подачу. Оба были безупречны.

- Им бы следовало работать вместе, - шепнула Полетта Камилле. - Маленький задира - у печей, высокий сеньор - в зале, это было бы потрясающе…

Кофе они пили на крыльце, и Бланш снова устроилась на коленях у Филибера.

Уф… Франк смог наконец приземлиться. После такого обеда он предпочел бы полежать, но, увы… Он предпочел бы свернуться калачиком, но… рядом была Камилла.

- Что это? - спросила она о корзинке, на которую нацелились все остальные.

- Пончики, - хихикнул он, - это было сильнее меня, я не смог удержаться.

Он спустился на ступеньку и сел, прислонившись к коленям своей красавицы.

Она положила ему на макушку блокнот.

- Тебе неудобно?

- Очень удобно.

- Вот я и говорю, тебе стоит об этом подумать, пышечка моя…

- О чем об этом?

- Об этом. О том, как мы вот тут сидим…

- Не понимаю… Хочешь, чтобы я поискала у тебя вшей в голове?

- Валяй. Ты поищешь вшей, а я кое-что другое.

- Франк… - вздохнула она.

- Да нет, чисто символически! Чтобы я на тебе отдыхал, а ты на мне - работала. Что-то в этом роде, понимаешь…

- Серьезный подход.

- Ага… Ладно, поточу-ка я ножи, раз уж предоставился случай… Уверен, на кухне найдется все, что мне нужно…

Они сделали круг по владениям на кресле и распрощались без неуместных любезностей. Камилла подарила хозяевам акварельный набросок замка, а Филу - портрет Бланш в профиль.

- Какая ты щедрая… Никогда не разбогатеешь…

- А, ерунда.

В самом конце обсаженной тополями аллеи Франк хлопнул себя по лбу.

- Карамба! Я забыл их предупредить… Никто не отреагировал.

- Карамба! Я забыл их предупредить… - повторил он, повысив голос.

- А?

- О чем?

- Да так… Пустяки…

Ладно.

Они снова замолчали.

- Франк и Камилла…

- Знаем, знаем… Ты хочешь поблагодарить нас за то, что твой отец смеялся впервые с тех пор, как была разбита Суассонская ваза [118] …

- Во… вовсе нет.

- Что же тогда?

- Со… согласитесь ли в… вы бы… быть моими св… моими сви… моими сви…

- Твоими сви что? Твоими свинками?

- Нет. Моими сви…

- Твоими свистунами?

- Н… нет, моими сви… сви…

- Черт, да кем твоими?

- Сви… детелями на моей свадьбе?

Машина резко затормозила, и Полетта ударилась о подголовник.

8

Ничего другого он им так и не сказал.

- Я вас предупрежу, когда сам буду знать больше…

- А? Но… Успокой нас… У тебя хоть подружка-то есть?

- Подружка?! - возмутился он. - Да никогда в жизни! Подружка… Какое мерзкое слово… Невеста, дорогой мой…

- Но ведь… Ей об этом известно?

- О чем об этом?

- Что вы помолвлены?

- Пока нет… - признался он, дернув носом. Франк вздохнул.

- Узнаю Филу… Ладно, проехали… Только не присылай нам приглашение накануне свадьбы, идет? Чтобы я успел купить хороший костюм…

- А я - платье! - добавила Камилла.

- А я - шляпу… - подала голос Полетта.

9

Как-то вечером Кесслеры пришли на ужин. Они молча обошли квартиру. Два старых «бобо» [119] были в отпаде… Сильное зрелище, что и говорить.

Франк отсутствовал, Филибер был безупречен.

Камилла показала им свою мастерскую. Здесь повсюду красовались изображения Полетты - в разных позах, в разных ракурсах, в разных техниках. Настоящий мемориал ее веселости, нежности, угрызениям совести и воспоминаниям, избороздившим морщинами ее лицо…

Матильда была растрогана, Пьер - воодушевлен.

- Очень хорошо! Замечательно! После прошлогодней летней жары старость вошла в моду, ты знала? Это будет иметь успех… Я уверен.

Камилла была подавлена. По-дав-ле-на.

- Не обращай внимания, - бросила его жена, - это провокация… Мсье растроган…

- Черт, а это! Вы только посмотрите! Высший класс!

- Она не закончена…

- Оставь ее для меня. Обещаешь? Камилла кивнула.

Нет. Эту она ему никогда не отдаст, потому что она никогда не будет закончена, а закончена она не будет потому, что ее модель никогда не вернется… Она это знала…

Тем хуже.

И тем лучше.

Она не расстанется с этим наброском… Он не окончен… Он зависнет в пустоте… Как и их странная, немыслимая дружба… Как все, что разделяло их на этой земле.

Как-то в субботу утром, несколько недель назад, Камилла работала и не услышала звонка. Филибер постучал ей в дверь.

- Камилла…

- Да?

- Ца… Пришла царица Савская… Она… ззздесь, в моей гостиной…

Мамаду была просто великолепна. Она надела самое красивое бубу и все свои драгоценности. Волосы на голове были выщипаны на две трети, тюрбан гармонировал с платьем.

- Я же обещала, что приду, но тебе лучше поторопиться, в четыре я приглашена на свадьбу к родственникам… Здесь ты живешь? И работаешь тоже здесь?

- Как же я рада снова тебя видеть!

- Эй! Не трать время попусту…

Камилла устроила ее поудобнее.

- Вот так. Сиди прямо.

- А я всегда держусь прямо!

Сделав несколько набросков, она положила карандаш.

- Я не могу рисовать тебя, не зная твоего имени… Ответом ей стал взгляд, полный величественного презрения:

- Меня зовут Мари-Анастасия Бамундела М'Байе.

Мари-Анастасия Бамундела М'Байе никогда не вернется в этот квартал в одеянии королевы Дьюлулу - деревни, где она родилась, Камилла была в этом уверена. Ее портрет никогда не будет закончен, и Пьер Кесслер никогда его не получит, ведь он не способен увидеть малышку Були, притаившуюся в руках этой «прекрасной негритянки»…

Если не считать этих двух визитов и вечеринки по случаю тридцатилетия коллеги Франка, где Камилла, совершенно распоясавшись, кричала «У меня аппетит как у барра-куды, ба-ра-ку-дыыы», не произошло ничего из ряда вон выходящего.

Дни становились длиннее, Филибер репетировал, Камилла работала, а Франк каждый день терял капельку веры в себя. Она его очень любила - и не любила, готова была отдаться - и не давалась, она пыталась - и сама не верила.

Однажды вечером он не пришел ночевать. Решил посмотреть, что будет.

Она ничего не сказала.

Он повторил опыт - раз, другой, третий. Напивался.

Спал у Кермадека. В основном один, в день внезапной смерти Полетты - с какой-то девкой.

Довел ее до оргазма и отвернулся.

- И все?

- Отстань.

10

Полетта теперь почти не вставала, и Камилла перестала задавать вопросы, но постоянно, днем и ночью, держала ее в поле зрения. Порой старушка пребывала в нетях, но в другие дни находилась в отличной форме. Камиллу это изматывало.

Где проходит граница между уважением к правам другого и неоказанием помощи человеку, которому угрожает опасность? Этот вопрос постоянно терзал Камиллу, но всякий раз, когда она, лежа среди ночи без сна, принимала твердое решение пригласить врача, старая дама просыпалась веселенькая и свежая, как утренняя роза…