Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

В продолжение утра, 6-го числа, пока делались сии приготовления, неизвестные Графу Витгенштейну, наши войска стояли на прежних местах. При вновь построенном мосте на Полоте была незначительная перестрелка, скоро кончившаяся. Граф Витгенштейн не только не думал атаковать неприятеля, но даже в то самое утро доносил Императору, с курьером, отправляя известие о сражении 5 Августа, что хочет оставить авангард в дефиле, идущем от Полоцка по Невельской и Себежской дорогам, и занять позицию при Белом. Вследствие того он дал уже повеление всему корпусу следовать, в 9 часов вечера, к Гамзелеву. В ожидании часа к выступлению войска были совершенно спокойны на позиции. Граф Витгенштейн сидел за обедом в Присменице, как вдруг, ровно в 5 часов, его столовую комнату пробило ядро; вслед за тем раздался гром 60 орудий, предшествовавших дивизиям Вреде, Деруа и Леграна, выступившим из Спаса, для поражения центра нашего. Левее от них шел Вердье. Мгновенно корпус Графа Витгенштейна кинулся к ружью и построился в таком точно порядке, в каком стоял в лагере. В этом сознаются сами Французы[153], хотя, впрочем, что иначе и быть не могло, не обошлось без суматохи. Неприятель шел вперед безостановочно, опрокинул передовую цепь; почти прикасался к батареям, стоявшим впереди линий, но 5-я дивизия, Берга, и запасные батальоны, свернувшись в колонны, пошли навстречу наступавшим и остановили их, между тем как из ближних батарей наших поражали неприятеля картечью. Так первый натиск удержан в центре. На оконечности нашего правого крыла отпор был не менее удачен. В одно время с пехотой, высыпавшей из Спаса, пошла на него кирасирская дивизия. Бывшая там наша конная рота не ограничилась тем, что выждала в надлежащем расстоянии латников, но понеслась им навстречу. Удивленные столь неожиданным движением, кирасиры возвратились назад, преследуемые 3 эскадронами Гродненских гусаров, которые, при отважном движении нашей конной роты, следовали сперва за ней, а потом врубились в толпы отступавших кирасиров.

Силы неприятельские, соединенные против нашего центра, далеко превосходили числом русские войска, а потому наши должны были отступить к Присменице. Послушаем самого Сен-Сира, как происходило отступление. «Русские, – говорит он, – показали в сем деле постоянное мужество и личную храбрость, каких бывает мало примеров в войсках других народов. Их батальоны, взятые врасплох, при первой атаке отрезанные одни от других, потому что мы прорвались сквозь их линии, не расстроились и, сражаясь, отступая чрезвычайно тихо, оказывая со всех сторон сопротивление, с таким мужеством, которое, повторяю, свойственно одним только русским. Они совершали чудеса храбрости, но не могли противостоять единовременной атаке четырех дивизий, шедших совокупно вперед и тяжестью своей подавлявших высылаемые против них войска»[154]. В Присменице наши собрались и устроились. «Тут, – по словам Графа Витгенштейна, – началось жарчайшее сражение»[155]. Три раза неприятели ходили на приступ Присменицы, намереваясь овладеть ею и прорвать центр, но столько же раз были опрокидываемы. Во время сего кровопролитного боя показалась против правого нашего фланга конная бригада и атакована сводным полком гвардейских кирасиров. Этот образец отборного войска выступил за предел обыкновенной отваги, бросился на конную бригаду и батарею, сбил первую и овладел 15 батарейными орудиями, из коих, по недостатку лошадей и упряжи и по находившимся на поле рвам, увезено только два; прочие же, заклепанные, оставлены на месте. Наши эскадроны продолжали преследование до предместий города и дорогой опрокинули французских кирасиров, «которыми, – говорит Сен-Сир, – овладел панический страх». Он сам едва не был взят в плен. Увидя расстройство своего левого фланга, он поскакал туда на дрожках, потому что, беспокоимый полученной накануне раной, не мог сидеть на лошади, и приехал в то самое время, когда конница Французская спасалась бегством. Лошади Сен-Сира понесли, дрожки опрокинулись, и несколько минут находился он посреди наших кирасиров. «Замешательство в неприятеле было чрезвычайное, – пишет Граф Витгенштейн, – войска, артиллерия и обозы бросились в беспорядке на мосты, но подоспевшая Баварская пехота и выгодное местоположение Полоцка не дозволили нашей коннице распространить далее своих успехов. Знамен потому нельзя нам было отбить, что их во время сражения при неприятельских войсках более не находится»[156].

Между тем Присменица, после троекратно отбитого приступа, была взята, и с ней вместе достались неприятелю 5 легких и 2 батарейных орудия, под которыми почти все лошади были убиты. Наши отступили в лес, у опушки коего Сен-Сир остановил свои войска и велел прекратить огонь. После самой смертоносной пальбы, как скоро русские вошли в лес, не слышно стало ни одного выстрела. Сен-Сир отошел к Полоцку, а Граф Витгенштейн, по прежнему своему предположению, отступил по Себежской дороге в Белое, где намерен он был оставаться для наблюдения со всех сторон Псковской дороги и в ожидании, какие успехи сделает главная армия. «Если между тем, – говорит он в донесении Государю, – неприятель получит еще подкрепления и вздумает на меня нападать, то буду защищаться до последней возможности»[157]. С каждой из воевавших сторон выбыло из строя более чем по 2000 человек. У нас ранены генералы: Берг, Гамен и Козачковский; у неприятеля: Раглович, Деруа, Сирбейн и Вердье; два последние умерли от ран. Сен-Сир за сражение 6 Августа произведен в Маршалы.

Три дня не подвигался вперед неприятельский авангард из-под Полоцка, между тем как наши стояли в Белом. Наконец, 10 Августа, одна Баварская дивизия наступила на наш авангард, порученный Властову; сперва оттеснила его до Белого, но потом в свою очередь была принуждена отступить, и Властов занял места, на которых стоял перед начатием дела. На другой день Граф Витгенштейн, желая дать отдых корпусу, отвел его на один марш назад, к Сивошину, занял за Дриссой позицию, огражденную окопами, и послал в разные стороны партии, имея главный авангард при Белом. Сен-Сир поставил оба корпуса свои вокруг Полоцка, а авангард в Гамзелевой. В сем положении оба противника пробыли до начала октября. Так на этом театре войны окончились первые действия Графа Витгенштейна, начавшись 17 Июля и продолжаясь три недели. Сперва, имев дело с корпусом Удино, наш полководец одержал над ним решительную победу, довершил ее разбитием авангарда неприятельского под Головчицей и принудил своего противника отказаться от наступления. Удино вторично пошел вперед к Свольне и снова претерпел тут неудачу, должен был искать обороны под стенами Полоцка. Двухдневное при сем городе сражение, где Граф Витгенштейн был вполовину слабее неприятеля, доказало, с одной стороны, предприимчивость его, а с другой – превосходство русских войск над неприятельскими.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});