Долгая дорога домой - Дайни Костелоу

в утренней гостиной!

Солдат ждал в прихожей, и Розали тут же на него налетела:

— Письмо? Вы привезли письмо? От моего сына, капитана Сен-Клера? Отдайте его мне скорее!

Солдат протянул письмо со словами:

— Я думаю, это от вашей дочери, мадам.

— От дочери! — выдохнула Розали, посмотрев на конверт.

Действительно, адрес был написан почерком Элен. Тут вошел Эмиль.

— В чем дело, дорогая? — спросил он неприветливо. — Мы с Патрисом обсуждали, что делать с садом…

— Забудь ты про Патриса и про сад! — воскликнула Розали. — Этот человек привез нам письмо от Элен! Она жива!

Розали протянула письмо Эмилю, и он его вскрыл.

Читая, опустился на стул, потом передал письмо жене.

Розали перечитала его дважды.

— Надо ехать немедленно, — сказала она.

— Они были оба в порядке, когда вы уезжали? — спросил Эмиль, оборачиваясь к солдату.

— Насколько я знаю, да, мсье, — ответил тот. — Я лично не видел капитана, мне только приказали отвезти это письмо вам.

Эмиль позвал Анну-Мари и велел ей отвести гонца на кухню и проследить, чтобы его как следует накормили перед обратной дорогой.

— Ну, моя дорогая, — сказал он, когда они с женой снова остались одни, — что за восхитительные новости!

Розали с трудом могла себе представить, как двое из ее детей пережили тот ужасный бой в Париже. Но они сейчас вне опасности и живут у доктора. Она не могла сдержать слез радости, и Эмиль почувствовал, что ему тоже нелегко удержать слезы. Он давно уже смирился с мыслью, что средняя дочь пропала навсегда, и вот она снова появилась и пишет, что Жорж ранен, и просит приехать и забрать их обоих. Что же с ней случилось? Где она была все это время?

— Прикажи Пьеру немедленно приготовить фаэтон, — попросила Розали. — Если Жорж ранен, мы должны привезти его сюда, чтобы ухаживать за ним, а поездом он ехать не может. А Элен! Моя дорогая девочка, милая, милая моя девочка! Она жива! — Слезы новым потоком потекли по щекам Розали, и она схватила мужа за руки: — О Эмиль!

В Париж они выехали в тот же день. Вез их Пьер, под сиденьем стояла корзина с провизией. Девочек оставили в Сент-Этьене с мадемуазель Корбин. Клариса и Луиза прыгали от радости, узнав новости, и умоляли, чтобы их взяли с собой, но Розали усвоила урок. Больше ни одна ее дочь не поедет в город, по-прежнему находящийся в состоянии гражданской войны.

— Мы привезем их в Сент-Этьен, как только сможем, — обещала она. — Это будет скоро.

— Мама, но ты вернешься? — с тревогой спросила Луиза.

— Конечно, — ответила мать. — Бои в Париже прекратились, и мы через несколько дней вернемся обратно.

Они заночевали в гостинице, но с первыми петухами встали, чтобы ехать дальше, в Париж. На этот раз не было национальных гвардейцев при воротах, никто не стал допытываться о цели путешествия или же конфисковывать лошадей.

Доехав до авеню Сент-Анн, Сен-Клеры тут же направились в дом доктора. Когда мадам Иветт провела их в комнату, Элен сидела с Жоржем и читала ему вслух. Увидев родителей, Элен взвизгнула, уронила книгу и бросилась в объятия матери. Розали обняла ее так крепко, будто собиралась никогда не выпустить.

Эмиль подошел к кровати, где лежал осунувшийся и бледный Жорж.

— Дорогой мой мальчик! — воскликнул он, беря сына за руки. — Слава богу, ты живой!

— Не слишком, отец, — ответил Жорж, глядя, как плачут, обнявшись, Элен и мать. — Изувечен на всю жизнь. Что толку в одноногом? Уж пусть лучше убили бы.

Эмиль посмотрел на него, полный сочувствия.

— Не говори так, Жорж. Никогда, никогда так не говори!

Когда доктор Симон вернулся домой, он отозвал Розали в сторону и сказал ей следующее:

— Вашей дочери, когда ее похитили, пришлось пережить что-то жуткое. Девчушка невероятно смела и находчива, но говорить об этих событиях ей может быть трудно. Постарайтесь не засыпать ее вопросами. Пусть она сама расскажет, что с ней случилось, когда захочет это сделать. Это может произойти не сразу, а по истечении нескольких дней и даже недель. — Доктор вздохнул. — Я ее не расспрашивал, но знаю, что иногда ее мучают кошмары. Слышал, как она плачет по ночам. Так что я понимаю, это может быть трудно, но не торопите ее с рассказами.

Розали последовала его совету и вопросов задавать не стала, но она поговорила с Жоржем, оставшись с ним наедине, и узнала многое из того, что случилось с Элен, естественно придя в ужас. Не менее ее интересовала судьба Марселя.

— Ты его видел? Где он сейчас? — жадно спрашивала она. — Что с ним сталось?

— Не знаю, мама, — отвечал Жорж. Ему не хотелось ей рассказывать, что Марсель дезертировал из армии и сражался за Коммуну, так что он просто сказал: — Что я знаю, так это то, что он сделал для Элен все возможное и что, если бы он меня не нашел и не привел ко мне доктора Симона, я бы уже был мертв.

На все эти дела ушло куда больше дней, чем Розали обещала Луизе, но в конце концов супруги Сен-Клер сумели дать знать в Сент-Этьен, что они с Жоржем и Элен и что все хорошо.

Элен осталась в доме доктора с Жоржем, но родители вернулись к себе на авеню Сент-Анн. Розали крайне не хотелось входить в дом, где убили Мари-Жанну и откуда похитили Элен, но больше деваться было некуда. Входная дверь все еще стояла заколоченной, и пришлось входить через конюшенный двор и черный ход. В доме было холодно, тихо и ощущался запах смерти.

В прихожей они нашли письмо Марселя и узнали то, чего не рассказал им Жорж.

— Это позор! — с отвращением воскликнул Эмиль. — Как мог мой сын дезертировать? Мы теперь не сможем смотреть в глаза людям!

— А я горжусь тем, что мой сын был готов сражаться за то, что считал правильным! — заявила Розали.

Но мы не сможем принять его обратно в семью, — возразил Эмиль. — Его, коммунара!

— Если он жив, я всегда буду рада возвращению домой моего сына, сказала Розали с вызовом, — коммунар он или нет. — Она выдержала взгляд мужа, не отводя глаз. — Ты забыл, что это он заботился об Элен? Что он спас Жоржа и привел к нему доктора Симона? Я этого никогда не забуду, даже если забудешь ты.

— Если его не убили на баррикадах, он все равно почти наверняка мертв, — сказал Эмиль упавшим голосом. — Коммунаров, взятых в плен, расстреливали.

— Я знаю, — спокойно ответила Розали. — Если он мертв, то он погиб за