Собачий род - Сергей Арбенин

— Ой!

— А инопланетянин монтажку бросил, и опять давай автобус трясти. А у того кровища, кровища-то хлещет!..

Гренадёрша от торговли перевела дух, взглянула на Бракина и только сейчас вспомнила, что (или кто) он такое.

Бракин неторопливо сказал:

— Да, кровотечение из головы бывает очень сложно остановить.

Пожилая окончательно повернулась к нему, уперев руки в боки. Лицо её попеременно выражало презрение и обиду.

— Так вам чего, гражданин?

— Мне собачьего корма.

— Какого?

— Любого.

— Пакет большой или маленький? — теряя терпение, спросила гренадёрша.

— Мне без разницы. Она хоть сколько сожрёт.

Гренадёрша покачала головой и с видом, выражавшим: "До чего же тупы люди!" — полезла на полку и взяла самый большой пакет.

— Я такой не унесу, — вяло сказал Бракин. — Дайте поменьше.

Гренадёрша оглянулась, шевеля губами. С ненавистью затолкала огромный пакет "Педигри" на место, достала поменьше.

— А вы откуда про кровотечение знаете? — с любопытством спросила остроносая продавщица.

— А я в медуниверситете учусь. На четвёртом курсе, — соврал Бракин.

— Вот и бабушка мне всегда говорила — нельзя никого по голове бить, — сказала остроносая.

Отдуваясь, подошла пожилая, швырнула пакет на прилавок — довольно далеко от Бракина.

— Положите, пожалуйста, в пакет, а то так нести неудобно, — сказал Бракин.

У гренадёрши от такой неслыханной дерзости отнялся язык.

Но остроносенькая быстро пришла на помощь:

— Я положу! Вам какой пакет? Чёрный или "маечку"?

— Чёрный. А то "маечку" неудобно нести. Да она ещё и шуршит, гадство. Идёшь и шуршишь на всю улицу, — поделился Бракин. Подумал и ещё добавил: — Как шуршунчик.

Остроносая тихонько прыснула в кулачок, положила корм в пакет, подала Бракину.

— Большое спасибо! — с чувством сказал Бракин, подавая деньги. И повернулся к пожилой, стоявшей, как изваяние, над которым надругались вандалы. — Это вы про что, про вчерашний случай рассказываете?

Гренадёрша с трудом преодолела отвращение к назойливому и явно туповатому покупателю.

— Ну да. О вчерашнем.

— И что, взяли этого инопланетянина?

Пожилая, наконец, смирилась с тем, что от этого настырного покупателя так просто не отделаться. Да и очень уж хотелось поделиться тем, что видела вчера. Тем более, что дальше было самое интересное — как этот самый "инопланетянин" перевернул набок автобус и преспокойно ушёл. И как днём к ней домой приехал хозяин магазина Ашот, которого все звали Шуриком. Да не один приехал — а со следователем ФСБ!

Кстати, вспомнилось гренадёрше, ведь следователь в конце допроса (он называл допрос "беседой") велел никому об увиденном не рассказывать.

Но тут в магазин ввалились несколько парней в камуфляже, вооружённых автоматами, да ещё и с огромной овчаркой на поводке.

— С собакой сюда нельзя! — мгновенно переключившись, завопила пожилая продавщица.

— Нам — можно, — сказал патрульный и приказал овчарке:

— Сидеть!

Собака послушно села у дверей, свесив язык.

Магазин наполнился удушливым запахом псины.

Бракин взял покупку, поняв, что больше уже ничего нового не услышит. Двинулся к выходу, косясь на собаку.

— Гражданин! — окликнул его патрульный. — Вам далеко идти?

— А что? — самым невинным тоном спросил Бракин.

— А то, что на часах уже десять-двадцать, — назидательно сказал милиционер. — А после одиннадцати часов вечера выходить из дома всем запрещено. Если не успеете домой одиннадцати, — в караульной заночуете.

— Понятно, — сказал Бракин. Он уже слышал сегодня в университете о новом приказе "временного главы администрации" Густых. — Я успею.

И — не удержался, буркнул вполголоса, протискиваясь между патрульными и прилавком:

— А в сортир из дому выйти теперь как? Если, допустим, после одиннадцати вдруг приспичит…

Остроносая молодая продавщица расслышала, прыснула. Но расслышала и пожилая, глянула на Бракина как-то по-новому и удовлетворённо хмыкнула.

Бракин боком прошёл мимо собаки в дверь.

Автобусов на площадке по-прежнему не было. И прожектор, направленный с караульной вышки оптового склада, заливал её всю неестественно ослепительным светом.

Бракин хотел было идти по хорошо освещённой Ижевской, но раздумал, и пошёл в темноту, — в переулок.

В переулке, в самом дальнем его конце, светились огни железнодорожного переезда, да ещё скудный свет проникал кое-где сквозь занавески горевших окон.

Бракина интересовало только одно окно. Окно, за которым прятался старик в очках и его странный полумёртвый жилец. Бракин не сомневался, что вчера ночью именно этот жилец-инопланетянин ударил водителя автобуса по голове монтажкой, а также, кажется, натворил много других хороших, мягко говоря, дел. Надо было спросить утром у Ежихи, — да кто ж знал?

Свет в окне Коростылёва не горел. Бракин осмотрелся. В переулке не было ни единой души, люди сидели по домам, напуганные последними сообщениями. Не лаяли собаки, не скребли фанерные лопаты во дворах, не хлопали двери сортиров. Только где-то далеко-далеко хрипло, с равными промежутками, каркала ворона.

Тишина и мгла, медленно поднимавшаяся от земли вверх, постепенно проглатывала весь переулок, весь квартал, — дома, заборы, столбы, крыши, деревья…

Бракин вздохнул. Видно, Рыжей придется его ещё немного подождать.

"А как же комендантский час?" — тут же вспомнил он. И махнул рукой: ладно, что будет — то и будет.

Возле ворот соседнего с коростылёвским дома горой были навалены берёзовые чурки, припорошённые снегом. Бракин обошёл горку вокруг, присел, съёжился. Упёрся ногами в чурки, спиной — в дощатый забор.

Из-за чурок его с переулка было не видно. Но и ворота дома Коростылёва тоже было видно плохо. Бракин переставил несколько чурок, сделав что-то типа бойницы. Теперь он мог спокойно наблюдать в эту бойницу за коростылёвскими воротами, оставаясь незамеченным.

За его спиной, из-за забора, донеслось вдруг робкое тявканье.

— Т-с-с! — шепнул Бракин, и собака деликатно примолкла.

Дом Коростылёва был справа. Автобусная площадка — слева, через два дома. На площадке переговаривались. Видно, это были те патрульные, которых Бракин видел в магазине.

Время тянулось медленно, нудно. Было холодно. Бракин поднял воротник пальто, завязал шапку "ушами" назад, натянул потуже на голову. Руки сунул в карманы.

И постепенно задремал.

Его разбудил шум отъезжавшего автомобиля. Шум доносился со стороны остановки. Бракин с трудом приподнялся на бесчувственных ногах, помогая себе руками. Глянул влево, и успел заметить промелькнувшую "ГАЗель".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});