Ветер над островами - Андрей Круз

Преподобный Савва глубоко вздохнул, взял с кафедры маленькое, обтянутое кожей Писание, показал его залу:

– Не мир я принес, но меч. Так сказал Он. Не для того он пришел, чтобы примирить ум и глупость, благородство и скотство, зло и добро, людей и нелюдей. Когда-то давно люди забыли о Его словах, они стали мириться, стали терпимыми. Можно быть терпимым к малой оплошности и неудачной шутке, но как можно быть терпимым к злу? Нельзя, а они стали. И Зло стало разрастаться, чувствовать свободу, затаптывать в грязь добро, перекрикивать правду, разврат глумился над целомудрием. Зло восторжествовало – и мир погиб. Святая Церковь с трудом восстановила первые ячейки людей, готовых жить по Закону Его, готовых бороться со Злом, если оно все же возникнет снова!

Голос преподобного возвысился, он выдержал небольшую паузу, оглядел притихший зал.

– Убить тех, кто пришел с миром, торговать – Зло. Не хочешь ты торговли – выстави торговцев со своей земли. Но негры этого племени не этого хотели, их вела жестокость, алчность и глупость. Я хочу надеяться на то, что это была именно глупость. Почему? Потому что только глупец способен убить тех людей, которые представляют народ. Народ, знающий закон Божий, народ, готовый честно предстать пред взором его, тогда, когда придет время. Жизнь – дар божий, мы не вправе им пренебрегать, мы не вправе его не защищать. Это самый главный дар который мы получили от Него, и можем ли мы относиться к этому дару с пренебрежением? Мы защищаем себя – но не всегда способны защитить. На нас можно напасть неожиданно, нас можно превзойти числом, как случилось с нашими братьями. Но если те, кто напал на них, понесут кару – не защитим ли мы жизнь других, тех, кто пойдет по тем дорогам после? Мы не даем уйти без наказания преступнику в своих землях, так почему мы должны давать такую возможность дикарям? Не значит ли это, что мы намерены исполнять волю Божию избирательно, там, где нам удобно, и забывать о ней там, где нам она затруднительна? Зал молчал, преподобный кивнул каким-то своим мыслям.

– Мне пришла телеграмма из Новой Фактории. В городе собирается ополчение, они намерены покарать племя, нарушившее мир. Они просто сообщили нам об этом, но я подумал, и решил обратиться к городу с вопросом: допустимо ли будет, чтобы дело, касающееся нас, перешло в руки людей из другого города, а мы просто отсиделись бы в покое? Для меня ответ очевиден, как, думаю, и для многих иных мужчин нашего города. Думайте. Полковник?

Преподобный Савва обратился к сидевшему в первом ряду полковнику Ионе, который коротко кивнул и встал, обратившись лицом к залу. Откашлявшись в кулак, он сказал:

– В понедельник я начну записывать добровольцев в команду. Сорок человек на двух судах мы должны отправить в Новую Факторию, в поход против племени. Никого назначать не буду, пусть каждый решит сам для себя. У меня все.

Полковник снова сел. Проповедь, к слову, тоже состоялась, уже после этого. Говорил преподобный о том, о чем, в моем понимании, ни один священнослужитель говорить был не должен, если кратко изложить, то темой проповеди было «око за око, зуб за зуб». В чем я с ним был в высшей степени согласен. Еще он говорил о том, что терпимость – это чаще всего трусость, а трусость самый страшный из грехов – опять я с ним кругом соглашался. И когда все встали и хором пели гимны из книжечки – я так чуть не больше всех старался, хотя, вроде бы, пока и не уверовал. А потом я вбросил серебряный рубль в копилку с надписью «Полонный сбор».

* * *

После службы люди расходились не сразу, толпились на площади, разговаривали, общались, в общем.

– А ты что сегодня будешь делать? – спросила Вера.

Я прикинул, что у меня сегодня за планы были. Собирался я Зорьку оседлать и немного в верховой езде попрактиковаться, обещал я Аглае это сделать. Еще планировал посетить стрельбище, что расположилось сразу за блокгаузом ополчения, и там, естественно, пострелять, забрасывать это дело нельзя. А потом собирался воспользоваться преимуществом нового места жительства, то есть пойти на пляж и там проваляться на горячем песке до тех пор, пока не надоест. Или не стемнеет. Или не пора будет на танцульки собираться. Это все в именно таком порядке я и изложил.

– А мы с Пламеном на пляж собираемся, – заявила Вера, а Пламен кивнул. – Туда, за маяк, знаешь уже?

Не знать было трудно, маяк как раз у гавани был, а пляж тянулся за ним.

– И вообще мы с друзьями собираемся, давай с нами, а?

Я представил себя в обществе многочисленных пятнадцатилеток и решил, что долго я там вряд ли протяну.

– Ну, если только позже, – отмазался я. – Приду на берег, а там уже видно будет.

– Ну… хорошо, – кивнула Вера и они с Пламеном пошли к поджидавшим их Евгену с женой и остальными детьми.

Я поискал в толпе Ивана-моториста, но не нашел, наверное он уже ушел, поэтому развернулся и направился домой, Зорьку седлать.

* * *

День провел с пользой, можно сказать. Уже верхом, прямо чистый ковбой, подъехал шагом к оружейному магазину, где купил патронов, и для карабина, и для револьвера. Были они здесь не слишком дорогими, а учитывая их многоразовое применение, так и вовсе цена становилась терпимой. Затем направил Зорьку к стрельбищу, на котором оказалось довольно людно, в будни такого нет.

Стрельбище было с навесами, что радовало, а то к середине дня солнце палило уже совсем немилосердно. Стреляли здесь больше по «сковородкам» и «перевертышам», откликающимся мелодичным звоном на каждое попадание, и только на самом длинном, трехсотметровом рубеже, палили уже по бумажным мишеням. Стреляли, ждали сигнала небольшой рынды, после чего дружно шли смотреть попадания и заклеивать дыры в мишени наклейками. А потом стреляли опять.

За неимением серьезной дальнобойной винтовки я на трехсотый рубеж не пошел, устроился на главном, где мишени были расставлены на десяти, двадцати пяти, пятидесяти и ста метрах, подумав еще, что этого категорически мало, надо бы найти место для стрельбы «практической», то есть такой, где надо перебегать, приседать и поражать силуэтные мишени на скорость. А то здесь так, всего один навык будешь отрабатывать, а этого мало. Хотя подозреваю, что те, кому надо, стреляют здесь просто «на пленэре», кто может помешать? Та же Аглая даже во дворе у себя может этим заниматься. Если захочет.

Расстрелял сотню патронов из револьвера, в очередной раз убедившись в удивительно высоком качестве его изготовления, потом еще сотню из карабина, обнаружив, убедившись, что тот вполне может служить оружием ближнего боя. Пусть он и не самозарядный, но приноровившись, рычаг можно двигать очень быстро и очень плавно. А вот как оружие боя на дистанции он все же не очень, винтовка нужна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});