Крупская - Людмила Кунецкая

Беспокоясь о жене, Владимир Ильич несколько раз предлагал ей вернуться в думу, но она только отрицательно качала головой. Наконец, перейдя Гренадерский мост через Малую Невку, вступили в рабочий Выборгский Район. Надежда Константиновна облегченно вздохнула, здесь опасность была уже гораздо меньше.

В этот день юнкера разгромили редакцию "Правды".

7 июля Временное правительство приняло постановление об аресте Ленина, Зиновьева и Каменева. К сожалению, дом Каюрова стал небезопасен. Владимир Ильич перешел к Аллилуеву.

Туда пришла и Надежда Константиновна вместе с Марией Ильиничной. Они застали Ленина за горячим спором с товарищами. Владимир Ильич искал выход, приводил доводы за явку в суд, говорил, что это сразу убьет клевету. "А они убьют тебя", — возражала Мария Ильинична. "Не посмеют". — "Еще как посмеют, при попытке к бегству", — поддержала Маняшу Надежда Константиновна. Но Владимир Ильич стоял на своем. "Пойди скажи Каменеву, что мы с Григорием решили явиться". Спорить было бесполезно. Надежда Константиновна вышла в коридор, сердце колотилось. "Это ошибка, ошибка, нельзя так". Ильич догнал ее. "Давай попрощаемся, может, не увидимся уж". Она обняла его, прижала к себе. Понимала, что надо говорить, убеждать, но слова не шли. Он понимал, чувствовал ее страшное отчаяние. "Не надо, Наденька, мы еще обсудим все сообща". День прошел как в тумане, со страхом ждала криков газетчиков, просматривала газетные тумбы по пути на Широкую.

Вечером в дверь квартиры на Широкой раздался требовательный стук. Пришли с обыском. Полковник спросил: "Где комната Ленина?" У Надежды Константиновны остановилось сердце. "Неужели уже арестован?" Полковник просмотрел книги, взял со стола записки, несколько документов Надежды Константиновны и безразличным, деланным тоном спросил: "А вы не знаете, где сейчас Ленин?" От сердца отлегло. В тон ему, так же безразлично, Надежда Константиновна сказала: "Нет, не знаю". Она не помнила, как прошла эта ночь, в которую никто из Ульяновых не уснул. Марк Тимофеевич успокаивал сестер Владимира Ильича и Надежду Константиновну. Он ни при каких обстоятельствах не терял чувства юмора, ему никогда не изменяли спокойствие и уверенность в успехе дела. Он все делал не спеша, но основательно я скрупулезно. Все сидели за большим обеденным столом вокруг давно остывшего самовара, и Марк Тимофеевич рассказывал о своем детстве, прошедшем в Костроме, о своей неграмотной, но такой мудрой матери. За окнами только начинало рассветать, когда Надежда Константиновна уже стала собираться. "Куда?" — спросила Анна Ильинична. "Пойду схожу к Смилге, это ведь рядом, может, он что-нибудь знает". Обратно она летела как на крыльях — Владимир Ильич и Зиновьев скрываются. Так решил Центральный Комитет. Риск слишком велик. Партия решила укрыть вождя в глубоком подполье.

Через день на Широкой опять был обыск. Теперь в квартиру ворвалась целая орава юнкеров. Перевернули все вверх дном. Решили, что Марк Тимофеевич — Ленин. Тот показал им документы. "Это ерунда, на немецкие деньги можно любые документы достать", — ответил поручик. "А вы, мадам, — обратился он к Надежде Константиновне, — тоже не признаете в нем Ленина-Ульянова?" — "Ленин — это мой муж, — спокойно ответила она, — а жена этого господина перед вами. — Анна Ильинична стояла рядом с мужем. — Как же вы ищете, кого не зная сами?" Тот вскипел: "Прошу без разговоров". — "Да о чем с вами можно разговаривать?" — Марк Тимофеевич демонстративно поднял с пола книжку и принялся за чтение. В комнату привели домашнюю работницу — простую деревенскую девушку Аннушку. "Кто, кто это?" — кричали юнкера, показывая на Елизарова. Она не знала, как сказать, и молчала.

Перерыв всю квартиру, юнкера арестовали Надежду Константиновну, Марка Тимофеевича и Аннушку. Крупская попробовала за нее вступиться: "Зачем вы ее-то берете? Неужели не видно, что человек еще города не знает и в политике ничего не понимает?" — "Разберемся".

Арестованных привезли почему-то в генеральный штаб. Рассадили их поодаль друг от друга, возле каждого поставили часового. Прошло полчаса, час. Вдруг у дверей послышались шум, крики. "Где он, этот Ленин?", "Чего возиться, мы сейчас сами его рассудим". В комнату ворвалось десятка два пьяных офицеров и бросились к арестованным. Солдаты растерялись. "Конец", — мелькнула у Надежды Константиновны мысль. Но раздался начальственный окрик: "Назад!" В комнату вошел уже знакомый полковник и, посмотрев на арестованных, сказал: "Это не те люди, которые нам нужны", — и приказал их отпустить.

Временное правительство не успокоилось. По следам Ленина была брошена свора полицейских ищеек. Через несколько дней, возвращаясь с работы, Надежда Константиновна увидела, что у их подъезда стоят часовые, а улица забита обывателями, ждущими результатов обыска.

Она постояла на углу, посмотрела на окна квартиры и пошла назад в думу. Шла, устало передвигая ноги, машинально проделывая давно знакомый путь. На город опускался пасмурный вечер. В думе ни огонька, все разошлись. Сторожиха, ворча, отперла ей дверь. Она прошла в свою комнату, опустилась на стул, потом стала просматривать газеты, купленные по дороге. В дверь заглянул Слуцкий, удивился: "А вы что здесь делаете?" — "То же, что и вы". — "Я-то только что от ареста ушел, а деваться больше некуда". — "Вот и у меня то же самое". Стали думать, где ночевать", не спать же здесь на столах. Вместе пошли по району. Приютила их Маргарита Васильевна Фофанова.

Утром пришла к Крупской в думу Мария Ильинична и рассказала, что с обыском обошлось все благополучно. Никого не арестовали.

Владимир Ильич все это время скрывался у Емельянова, на станции Разлив. И пока Владимир Ильич жил на озере Разлив, Надежда Константиновна ни разу туда не ездила, так как за ней была установлена слежка. Изредка кто-либо из друзей передавал ей записки и поручения Ленина.

Временное правительство, стремясь задушить революцию, свирепствовало. Каждый день приносил "новости" — аресты большевиков, запрещение "Правды", "Окопной правды" и других большевистских изданий, запрещение митингов на фронте, введение смертной казни. Ненависть к Керенскому росла. В один из июльских дней но городу провели разоруженный пулеметный полк, начавший выступление. Нельзя было придумать ничего более действенного для революционизирования солдат. В октябрьские дни этот полк пошел, как один человек, за большевиками.

В полулегальной обстановке проходил VI съезд партии, показавший огромный рост ее рядов, усиление ее влияния и нацеливший партию на вооруженное восстание.

Крупская была делегатом съезда, она приняла активное участие в работе, много времени уделив секции по работе среди молодежи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});