Клинки свободы - Рональд Колд

— Посетите хоть раз стойла младшей дружины дворянского ополчения. Молодая аристократия будет в восторге, уверяю вас.

— Нет уж, — отрезала королева. — Мне и во дворце нет прохода от любезностей этих малолетних хлыщей, ни разу не побывавших на поле настоящего боя.

Наконец Лучар стало ясно, что, если она не встанет и не пройдется, у нее начнут отекать ноги.

— Если это все, господа, прошу вас завершить «малый совет».

«Малый совет» был единственным личным добавлением Лучар в бесконечный кодекс внутридворцовой жизни, от которого голова шла кругом у всех, кто прибыл из Флориды.

Большой коронный совет — это море свечей, музыка (строго определенная), наличие полного комплекта пыльных париков, внутри которых скрываются далеко не светлые головы титулованных советников и министров, а также хранителей малой и средней печати, это посол дикарей, который не должен ничего слышать, но может «присутствовать» на балконе, томно обмахиваясь пучком перьев, выдранных живьем из плотоядных бегающих птиц, и много чего еще.

А «малый совет» — это несерьезно, только для насущных дел королевства.

Вельможи, кто чинно, а кто и с видимым облегчением, покидали зал.

Гимп задержал Артива и спросил:

— Ты помнишь наш разговор, маршал?

— Разумеется, адмирал!

— Надо бы его продолжить, раз уж все уладилось миром.

— Пока, — многозначительно сказал Артив.

— He надо пессимизма, командор, — мореплаватель громко и с облегчением хохотнул, а потом добавил соленую басню о том, что бывает с теми, кто мрачно и невпопад шутит.

Не успел Артив улыбнуться старой истории, распространенной как на суше, так и на море, как рядом откашлялся маркграф. Вельможа, оказывается, слышал остроту и даже понял, что она в немалой степени адресована ему.

Отвесив пару изысканных поклонов, родственник королевы рассказал не менее занятную и поучительную байку про моряка, искавшего на берегу компас, а очутившегося на женской половине в доме му'амана.

Пока Артив в голос хохотал, маркграф раскланялся, подмигнул покрасневшему до корней волос Гимпу и удалился.

— Странный тип, клянусь Морской Девкой со всем ее тухлым ливером и восемью островерхими сосками цвета океанской волны! — выдавил наконец из себя адмирал.

— Ничего странного, обычный аристократ, — усмехнулся Артив. — Всего понемногу — и хорошего, и плохого. Просто не жил ты в Д'Алви при Даниэле, вот и удивляешься. До мятежа любезного кузена королевы тут таких можно было найти у каждой беседки или у фонтана, а в портовом борделе — уж точно! Вернемся к нашей беседе…

Артив помедлил, собираясь с мыслями.

— Обстоятельства изменились, и я хотел бы ввести в курс дела барона Гайля.

— Всецело одобряю, — сказал Гимп не задумываясь. — Все равно без него мы ничего не организуем на всем Лантическом побережье.

— Это уж точно. — Тут маршал кое-что вспомнил и дернул за рукав собравшегося уходить адмирала: — А как твой информированный друг, появился?

— Тихо появился и так же исчез, — сказал Гимп, не останавливаясь. — Я знаю, где наш бродяга. Неточно, но и впотьмах искать не придется.

Артив некоторое время постоял у мраморного балкона, глядя в какую-то неопределенную точку в небесах, потом в сердцах хватил кулаком по розовой плите.

На грохот выскочил Герд и еще пара гвардейцев, которым очень хотелось подвигаться, иначе они рисковали превратиться в гнущиеся под собственной тяжестью свечи.

— Все нормально, я просто поскользнулся, — нарочито бодро бросил Артив и пошел по коридору, теребя портупею и кусая губы.

Глава 24

Совет у Гимпа

Артив появился на «Морской Деве», словно одинокая грозовая туча. Разве что молнии не метал.

— Ты посвятил во все Гайля? — спросил он у адмирала, сразу переходя к делу.

Гимп стоял на мостике заново отремонтированного корабля и придирчиво осматривал доски палубы.

— А настил-то дрянной, — сказал он. — Драить — одно удовольствие, гладкий, как лысина С'лорна.

— Так оно же и лучше, — обронил командор, пытаясь попасть в струю настроения взбалмошного мореплавателя. — Забот меньше команде.

— Сухопутная ты крыса, маршал, уж извини меня за прямоту, — возмутился Гимп. — А как же я наказывать подчиненных буду? Прикажешь под килем протаскивать или, как в старинные времена, заставлять якорь затачивать? Так нет у меня якоря — камень на веревке, и все! Нет, дрянной настил, что и говорить.

— Слушай, адмиральская морда, — вспылил командор, — ответь на вопрос, а не то я выдеру серьгу из твоего уха и отолью недурной якорь, эвон какая здоровенная!

— Не кипятись. — Гимп еще раз шаркнул ногой по новеньким доскам. — Я рассказал Гайлю кое-что, и не только ему одному. Там еще Кен — мы решили, что ему не помешает быть в курсе дела. Сидят, переваривают.

— Пойдем в каюту, а то ты, не ровен час, начнешь вручную зазубрины на полу делать. — Артив едва ли не силой уволок адмирала с палубы.

В каюте действительно сидели атвианец и начальник службы коронной безопасности. Оба спорили над странной картой, нарисованной со слов Гимпа куском угля на тонкой коже какого-то морского зверя.

— Похоже, адмирал? — спросил Кен.

— На что? Если на задницу этой, как ее… — начал было Гимп, но Гайль скорчил такую физиономию, что он только руками развел.

— На Евразию похоже? — Посол ее величества, явно приложивший руку к изображению этого шедевра, жаждал услышать слова похвалы.

— А барон меня не укусит, если переспрошу: это Евразия в фас или профиль? А, да это вид снизу и немного под углом!

Артив некоторое время пытался сохранить мрачное выражение на лице. Но ужимки Гимпа, как всегда, заставили его расхохотаться.

— Дай сюда, дикий северянин, — адмирал забрал у разочарованного Кена кусок угля и несколькими сильными и точными движениями исправил рисунок. — Это же континент, родина человечества, христианства, наконец, а не торфяное болото!

— Отставить картографию! — дурашливо гаркнул Артив.

— Да, мой маршал, — Кен попытался вытянуться в струнку, но барон сграбастал его за плечи и усадил на место.

— Я многого не понял из россказней нашего моряка, даже делая поправку на привычку прихвастнуть!

— сказал Гайль.

— Я не намерен слушать эту брехню во второй раз, — сказал Артив серьезно. — Нам нужно знать, как действовать дальше, а не рассуждать о далеких континентах, находящихся дальше, чем седьмой сосок Морской Девки!

— Шестой сосок, — поправил его Гимп.

— Всего лишь несколько вопросов, — упрямо произнес Гайль, — и мы определимся с дальнейшими планами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});