Интересные истории - Людмила Вячеславовна Федорова

только мне кажется, что это было так давно, а то и вовсе очень удачно придумано нами для поднятия авторитета нашей семьи. Но я всё равно рад, что это всё случилось, потому что без тех злоключений на острове не сложилось бы наше счастье сейчас…

Доктор для Лу

Эта история произошла не так уж давно, наверное, года два назад, я, случайно, узнала её от попутчика в поезде, но судьбы этих людей поразили меня до самой глубины души. Конечно, у меня не было под рукой карандаша и тетради, я не записала ни имён, ни подробностей, но сама суть рассказа, надеюсь, затронет струны и вашей души…

… Начались эти события в середине сентября в Москве. Детский врач-кардиолог Константин Викторович Юрьев, суровый тридцатипятилетний мужчина с аналитическим складом ума, тёмно-русой стрижкой и зелёными глазами, встал в то утро совершенно не в духе. Во-первых, это было утро понедельника, после выходных всегда тяжелее выходить на работу, тем более что воскресный вечер Константин провёл очень весело в караоке-баре (не подумайте, Константин не курил и не пил, просто проводил время с друзьями). Во-вторых, на улице была ужасная погода: хлестал косой ливень, небо покрылось сизыми тучами, пёстрые листья почти уже все опали.

В-третьих, с Константином случилось то, чего он боялся: он не услышал будильник. Проснулся мужчина, когда его жена, Степанида Дмитриевна, красавица с блондинистым каре, экономист в банке, грубо растолкала мужа со словами:

– Вставай, горе-любитель караоке-баров, будильник третий раз уже пищит! Я собираюсь на работу, завтрак на столе!

Константин нехотя встал, тяжело вздохнул, подумав о том, что осень – его нелюбимое время года, умылся, надел серые брюки с пиджаком и белой рубашкой, пожил с собой в пакет медицинскую форму, приготовил чемодан и прошёл на кухню.

Степанида, уже нарядная и накрашенная, ходила с гордой осанкой, демонстративно не разговаривая с мужем.

Константин сел за стол, отодвинул тарелку с омлетом и спросил:

– Степанида, дорогая, может, хоть одно утро проведём без скандала? Ведь я вчера был с друзьями, пришёл не пьяный, не поздно, в одиннадцать вечера…

Степанида посмотрела с гневом на мужа и закричала:

– А что скандалить?! Зачем?! У нас не было и нет настоящей семьи, поэтому я даже не то что скандалить, разговаривать с тобой не хочу! У нас нет общих интересов, нет общих друзей, мы видимся очень мало! А для семьи нужны любовь, внимание, доверие, дети! Ты понимаешь, Константин, о чём я?

Тут уже рассердился Константин, потому что они жили в браке со Степанидой восемь лет, но по причине здоровья Константина, у него не могло быть детей, и мужчина, хоть и не показывал, но переживал по этому поводу.

– Ты же знаешь, Степанида, мою проблему с детьми, я лечусь… – процедил Константин.

– Ты уже восемь лет лечишься! А я уже не юна, мне столько же лет, как и тебе! – крикнула Степанида в ответ.

Тут Константин не на шутку рассердился и громко высказал:

– Ну, и что ты предлагаешь?! Хочешь развода?! Так я его тебе дам, даже за квартиру судиться не буду, оставлю тебе, сам куплю в ипотеку себе жильё! Можешь родить от любовника! Короче, думай жена, за мной приехала медицинская машина, я ухожу на работу!

Константин громко хлопнул дверью и вышел на осеннюю улицу, съёжившись от холодного дождя, ругая себя за очередную ссору с женой и за то, что забыл зонт.

Промокший до нитки, Константин сел в медицинскую машину и тихо спросил у шофёра:

– Куда в первую очередь едем?

– В детский дом №3 имени святых Бориса и Глеба, девочке-подростку Лукерье Кирилловне Казачковой стало плохо с сердцем. А вы опять с женой в ссоре, Константин Викторович? – произнёс разговорчивый водитель.

– А как вы поняли? – с тем же тихим грустным тоном спросил Константин.

– Поверьте, по вас видно, что вы очень расстроены. Вы часто не ладите с супругой… – хотел поговорить шофёр, но Константин недовольно прервал его:

– Попрошу не лезть в мою личную жизнь!

Наконец, Константин прибыл на место назначения и с ворчанием отправился к фельдшеру детского дома со словами:

– Здравствуйте, я – детский кардиолог Константин Викторович, приехал осмотреть пациентку Казачкину. Мне нужно бы для начала посмотреть её медицинскую карту, узнать какие хронические и врождённые заболевания есть у девочки…

Пожилая женщина-фельдшер с добрым взглядом и большими очками ответила:

– Простите, но у нас нет такой информации, дело в том, что Лукерья попала к нам всего три месяца назад, до этого она жила в полноценной и, по её словам, счастливой семье с родителями и старшим братом, но они попали в авиакатастрофу, и Лукерья осталась одна. На какое-то время её взял к себя дядя, но соседи увидели синяки у девушки, и… в, общем Лукерья оказалась у нас. Она сейчас в сильном потрясении…

Константин слушал эту историю с выражением жутко сильного удивления, но потом совладал с собой и сказал:

– Хорошо, ведите меня к Казачкиной…

Фельдшер отвела Константина в комнату на троих девочек, но две их них отсутствовали, а на крайней кровати сидела очень высокая худая нескладная девочка с большими серыми глазами, взлохмаченными рыжими волосами и веснушками, которые усыпали всё лицо девочки. На руках, и впрямь, были синяки…

Что-то дрогнуло в душе у Константина, то ли жалость, то ли сочувствие, сопереживание, то ли всё вместе испытывал врач…

Теперь его проблемы казались такими мелкими Константину по сравнению с проблемами этой девочки-подростка…

Наконец, Константин решился, подошёл к рыжеволосой девочке и начал разговор как можно приветливее:

– Ты – Казачкина? Я – детский врач-кардиолог Константин Викторович, меня вызвали к тебе. У тебя есть жалобы, связанные с сердцем? Как давно они начались? Сколько тебе лет?

Девушка без тени эмоций и улыбки ответила:

– Да, Лукерья Казачкина – это я. Мне шестнадцать лет. Я чувствую боль в груди, перебои в сердцебиении, один раз потеряла сознание, а начались симптомы после гибели моей семьи…

– А, видно, конфликт с дядей-тираном усугубил проблему? – спросил Константин, а Лукерья пронзительно посмотрела на него и разрыдалась.

– Эй, дитя, ты только не плач! Ты ни в чём не виновата, успокойся, всё будет хорошо. Если хочешь выговориться, расскажи мне, я, хоть кардиолог, а не психолог, но всё-таки взрослый человек и врач. Я… всё пойму и никому не расскажу… – заботливо изрёк Константин.

– Простите, просто я так была привязана к семье, и к дяде в том числе, но он почему-то стал срываться на мне по каждой мелочи, хотя я любила его, уважала, прощала, старалась угодить. Мне не было больно, просто обидно и тяжело, ведь я только потеряла родителей и брата, и постоянно ощущала чувство вины…

Константин поправил белую косынку на голове девочки и стал утешать:

– Ничего, ты не вини себя, всё позади,