Список нежных жертв - Лариса Соболева

– Зачем же?

– Антонина хотела сохранить ей жизнь. Поверьте, это так. Жена призналась, что видела в комнате Ростислава сумку Ольги, она была мокрая. Потом она исчезла. Это было в ночь на шестое сентября. И в ту ночь сын отсутствовал. Потом стало известно, что в лесопарке убита девушка. Ростислав исчезал часто, и было непонятно, как он это делал, я до сих пор не понимаю, как он уходит из дома, ведь у нас все закрыто.

– Через чердак, – усмехнулся Савелий. – Там слабая перегородка, разделяющая вашу половину и половину соседей. Мы это еще прошлый раз заметили. Ее легко отодвинуть и поставить на место. Он выходил через люк в крыше, потом спускался к вашим соседям в глухое место за гаражом. В том месте удобно спуститься, опираясь на стену дома и стену ограды. Дверь в гараж постоянно открыта, так как ваши соседи полагали, что из тупика грабители к ним не заберутся. А потом выходил через ворота гаража. Так же – через чердак – он возвращался назад. Вчера, когда пропала журналистка, ваша соседка вызвала милицию, она видела ноги за шторой, а на подоконнике лежала косметичка Инги. Я уверен, она видела ноги вашего сына, который собрался на охоту. Он и оставил там косметичку. Наверное, хотел избавиться от нее, да потерял. Или хотел подбросить улику, чтобы бросить тень подозрения на Бориса Евгеньевича.

– Может быть, – согласился Святослав Миронович. – Я был плохим следопытом, мне не удалось поймать его.

– Значит, от вашего гаража у него есть ключи, дистанционное управление?

– Да, есть, – заявил вдруг старик. Он вскочил с места и в возбуждении заходил по гостиной. – Он брал старую машину Антонины, которая стоит во дворе ее аптеки. Меня катал, а выходили мы с ним через наш гараж. Но дочь об этом не знала. И дуру Марину сбил он, а потом убил, я видел. Хотел помешать ему, но... представьте, он ударил меня. Я упал. Скверный мальчишка об меня вытер руки и еще угрожал! Кровь... угрозы... так неприятно было!

– Папа! Папа!.. – взмолилась Антонина.

– Что «папа»? – окрысился он на дочь. – Да, я работал убийцей. Но мне платили, это была моя работа. Твой сын делал это бесплатно. Ты потакала ему. А теперь получай плату и за него, и за себя, доченька. Знаете, а вот так лучше, чем взорвать вас.

– Вы говорили, что допрашивали жену, – сказал следователь, обратившись к Святославу Мироновичу. – Значит, жена ваша знала, что Ростислав убийца?

– Она ни при чем, поверьте, – едва не рыдал он. – Ее вина в том, что слишком опекала его с детства. Он безобразничал в школе, потом подрос, участвовал в ограблении ларька. У него было все, а он ларек ограбил... Просто так, пошутил. Шутки продолжались, а Тоня отмазывала его. В пятнадцать лет Ростик с друзьями изнасиловал девушку, она и тут отмазала его, забросала взятками всех. Пришла пора армии. И жена сделала самую большую глупость, она достала справку, что он психически нездоров. Все. Для него закрылись двери учебных заведений, на работу его не хотели брать, разве что чернорабочим. А работать физически он не привык. У него действительно развился психоз. Тоня пичкала его снотворным... А он сам начал доставать наркотики. Когда она узнала, что он наркоман, возила его лечиться. Некоторое время все было хорошо, а потом кошмар возобновлялся. Тогда Тоня решила контролировать приемы доз, но сын становился все агрессивней, даже когда получал желаемое. В городе, где мы жили, он совершил три нападения, по счастью, девушки остались живы. Тоня и тут его отмазала крупными суммами. Лечила. Мы переехали сюда. Поначалу он вел себя нормально, казалось, выздоровел. А потом началось... Тоня где-то вычитала о метадоне, который, по утверждениям западных врачей, купирует абстинентный синдром, то есть отходняк, когда становится плохо от недостачи наркотиков в организме. Решила попробовать лечить его сама. Вроде бы ему помогало. Когда в городе начались эти убийства, она сразу догадалась. Поменяла замки на дверях, чтобы он не мог выйти из дома. А Ольгу... Тоня полагала, что он ее не тронет у нас в доме. Она платила ей за то, чтобы девушка жила. Остальных она не смогла вычислить. Ну, журналистку еще... Тоня думала, как и ее уберечь...

– Ольга – это моя ошибка, – пробубнила потерянно Антонина Афанасьевна.

– Вчера журналистка пропала, – сказал следователь. – И где ваш племянник Влас?

– Не знаю, – отозвалась Антонина Афанасьевна.

– Кто подбросил сумку Ольги Власу?

– Тоня, ты? – повернулся к ней муж.

– Нет, – тяжело сказала Антонина Афанасьевна, оторвав лицо от ладоней. Вдруг она напряглась. – А где мой отец? Папа! Где он?

В это время в гостиную вбежал взмыленный Савелий:

– Пусто. Мы их не нашли.

* * *

Он привел ее в заброшенный дом, в нижний подвал, в котором нашли первую убитую девушку. Он был уверен, что сюда никто из ментов не сунет носа. Ведь ни одному человеку не придет в голову, что маньяк воспользуется подвалом еще раз. Темень там стояла жуткая, кто-то ползал, шипел, воняло затхлостью, сыростью и гнилью.

Он толкнул Ольгу, та не устояла и скатилась по ступенькам вниз, от боли замерла на полу. Первое время она не отреагировала на свет лампы, которую зажег Ростислав, очевидно, на этот случай и припас ее. Затем он сел на ступеньку и замер, глядя в никуда. Оленька лежала, содрогаясь от мысли, что сейчас все кончится. Он вел ее, держа за плечи и сунув нож под бок. Она не пробовала кричать, не оказывала сопротивления, подчиняясь этому страшному человеку, потому что знала: как только закричит, нож войдет в ее тело.

Все так внезапно и быстро произошло... Оленька растерялась. Особенно когда Святослав Миронович даже не попытался остановить сына, а уехал. Она забыла о пистолете в кармане, обо всем забыла, лишь покорно шла. И сейчас, лежа на полу, думала, почему Ростислав выжидает.

Вокруг слышалось урчание. Оленька чуть приоткрыла глаза, повела ими по подвалу. Несколько кошек нервно ходили вокруг. Вдруг она заметила невдалеке два неподвижных тела. Зажмурилась. Горячая волна ужаса, окатившая ее с головы до ног, заставила вздрогнуть и глубоко вдохнуть.

– Ну, что? Начинаем? – раздался голос Ростислава.

Он схватил Оленьку за лацканы пальто, подтащил к стене, отпустил. Она села, обвела взглядом подземелье. У противоположной стены увидела связанных Варвару и Власа, изо рта у них торчали тряпки. Оленька поняла, что оба живы, и это немного ободрило ее.

Ростислав подошел к ним, вынул кляпы, сказал Варваре:

– Ну, что? Тебе нужен диалог с убийцей? Давай. Спрашивай.

Варвара замигала быстро-быстро. Влас, отплевавшись, зло процедил:

– Чего ты хочешь... – и не успел закончить фразу.

– Ну-ну, добавь: «Урод»! – вяло бросил Ростислав, перебив его. Он вообще вел себя сейчас как-то лениво, был более чем спокоен. – Нет, братец, это ты в глазах всех будешь уродом. Тебя найдут здесь, уж я позабочусь. Найдут маньяка. А их обеих я растерзаю, и ты все увидишь. Потом сдою тебя, как козу. Их кровь будет на тебе, а на них твоя сперма. И получится, маньяк ты, а не я. И все поймут, почему ты убивал. Потому что ты урод! Здорово я придумал? Я всех запутал. Тебе нравится?

– Больной, – сплюнул Влас. – Псих.

– Да! – усмехнулся Ростислав. – Я больной. Я инвалид. Я прикован к постели и не выхожу из дома. Это все знают. Тогда как ты... ты... баловень судьбы. Ну нет, почему я один должен подыхать? Вместе интересней. Но сначала ты увидишь...

– Да? – пробормотал Влас. – И как же я связанный убью?

– А я развяжу тебя. Потом. – Он достал шприц, поднял, чтобы все его видели. – Вот! Я поделюсь с тобой. И ты будешь лежать здесь с ними. Тебя найдут. – Вдруг метнулся к Варваре, пнул ее ногой в живот. – Не молчи, сука! Гавкай, как гавкала по телику!

Варвара завыла от боли и ужаса, а Оленька вскрикнула.

– Вон с нее, – указал он Власу на Оленьку, – я и начну. Она тебе нравится? Я знаю, нравится. Но трахать ее буду я. А ты будешь смотреть. Будет много крови, ты увидишь, как она течет. Это очень занимательно, очень.

Ростислав схватил Оленьку, приподнял и впился в ее губы. Она дергалась, вырывалась, наконец он отбросил ее и повернулся к Власу:

– Ей неприятно, видел? А мне приятно, когда она дергается, как муха на булавке. Это только начало. Я в деревне однажды видел, как забивали свинью. Трое держали, а четвертый резал. Свинья визжала и дергалась, мужикам приходилось наваливаться всем телом и придавливать ее к земле. И Ольга будет выть и визжать, как свинья.

– Ты дерьмо, – сказал тихо Влас. – Ты вонючее дерьмо. Если б я не был связан... ты бы у меня сам кровью умылся, ублюдок.

– Перестань, Влас! – крикнула Оленька.

– Провоцируешь меня? – снова вяло проговорил Ростислав. – У меня хорошая выдержка, я не покалечу тебя. Ты останешься невредимым. Хотя мне хочется и тебе кровь пустить, посмотреть, как ты будешь корчиться в судорогах. Но я придумал лучше. Ты ж всегда был на высоте, весь из себя везунчик. Ты же презирал меня и маму. Кому ты доказывал, что способен сам стать на ноги? Нам? Теперь ты упадешь на самый низ. И тебя растопчут.