Один маленький грех - Лиз Карлайл

Она посмотрела на часы из золоченой бронзы. Эсме знала, что в том перевозбужденном состоянии, в котором она находилась, заснуть не удастся. Она молча выскользнула из постели и надела капот. Наверняка в огромной библиотеке Уинвудов найдется что-нибудь подходящее. Лучше всего, если это будет толстая книга мифов — об амазонках, которые бросали отказывающихся подчиниться им мужчин в чаны с кипящим маслом. Или она путает мифологию и собственную историю? Все равно. Кипящее масло — это ей нравится.

Взяв подсвечник, Эсме спустилась по парадной лестнице, слабо освещенной несколькими канделябрами. Она свернула в коридор и, считая двери, прошла по нему сначала мимо большой гостиной, потом мимо маленькой. Вот она, нужная дверь.

Эсме толкнула дверь, которая неслышно распахнулась, и с удивлением обнаружила, что в камине еще горит огонь. Намереваясь зажечь свечу, она двинулась к нему. И слишком поздно заметила, что в комнате она не одна.

— Разыскиваете Уинвуда, моя дорогая? — сухо прозвучал знакомый голос.

Аласдэр сидел у камина в большом кресле с высокой спинкой, положив ноги на столик. В руках он держал стакан с золотистой жидкостью. Эсме насмешливо посмотрела на него сверху вниз.

— Нет, каким бы странным это ни казалось, я хотела взять книгу.

— Тогда выбирайте. — Он сделал широкий жест рукой. — Здесь тысяч восемь томов.

Эсме всмотрелась в полумрак.

— Вы один?

С горькой улыбкой Аласдэр поднялся и подошел к ней.

— Меррик и Куин нашли, что у меня дурной характер. Они послали меня к дьяволу и отправились спать.

Эсме не двинулась с места.

— Вы действительно вели себя не лучшим образом. Весь вечер бросали на всех злобные взгляды. Я не понимаю, почему вы приехали, если решили со всеми поссориться.

Аласдэр, покачиваясь на каблуках, рассматривал ее.

— Мы разве ссоримся, Эсме? Она искоса глянула на него.

— Из-за чего нам ссориться?

— Что за вопрос, — сказал он, отставляя стакан. — Из-за Сорчи? Погоды? Из-за вашего выбора мужа?

Эсме спокойно выдержала его взгляд.

— Хотите поговорить о моем выборе?

На миг его лицо стало совсем другим. В его глазах сейчас появилось что-то… что-то совсем новое. Печаль? Сожаление? Эсме видела, что он не пьян. У нее сложилось странное впечатление, что с обеда он держит в руках все тот же стакан бренди.

Она смягчилась и, придвинувшись, положила ладонь на его руку.

— Аласдэр, может быть, я сделала ошибку, — тихо сказала она. — Не знаю. Я знаю только, что решать это можем только мы с Куином. Но я не хочу делать ему больно. И я не должна разочаровывать свою тетю.

— Так вы намерены упорствовать в своей глупости? Она пожала плечами.

— Скорее всего все зашло слишком далеко, чтобы можно было остановиться, — отвечала она. — А если откровенно, никто не привел мне ни одной причины, по которой мне следовало бы отказаться.

Его глаза потемнели.

— Скажите мне, Эсме, — хрипло сказал он. — Куин знает о нас?

— О нас? — В ее голосе зазвучали насмешливые нотки. — Никаких нас, Аласдэр. Вы дали понять это достаточно ясно.

— К черту все, вы знаете, о чем я, — сказал он. — Он знает, что мы были любовниками?

Эсме почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

— Вы… ладно, вы сказали, что между нами ничего не было! — Она задыхалась. — Вы сказали, что я осталась девственницей и вольна выйти замуж, когда захочу.

Его челюсть окаменела.

— Но не за такого человека, как Куин! — возразил он, хватая ее за плечи. — Эсме, он едва ли лучше меня! Потом, вы же не любите его.

— Любовь! — презрительно произнесла она, отворачиваясь от него. — Я начинаю думать, что вы, Аласдэр, ничего не знаете о значении этого слова.

Холодной как лед ладонью он взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Смотрите мне в глаза, Эсме, — потребовал он. — Смотрите мне в глаза и скажите мне, что вы любите его, и — клянусь — я никогда больше не притронусь к вам.

— Я не хочу любить его! — воскликнула она. — О, Аласдэр, разве вы не видите? Все, на что я надеюсь сейчас, это выйти замуж, полагаясь на разум, не на сердце! Я не хочу повторить ошибки своей матери, опрометчиво влюбляясь и выходя замуж то за одного смазливого негодяя, то за другого.

— Но, Эсме, именно это вы и делаете, — зашептал он. — Куин именно такой человек.

Она смело посмотрела на него и заговорила зло и порывисто:

— Вы желаете меня, Аласдэр? — потребовала она ответа. — Поэтому все эти разговоры? Если да, почему бы просто не взять меня? Какое это имеет значение? Лорд Уинвуд ясно дал мне понять, что ему не требуется девственница.

Его пальцы скользнули по ее щеке, потом тронули ее волосы.

— Мне следовало бы сделать это, — прорычал он. — Мне следовало бы сию же минуту повалить вас на пол и добиться своего. Если вы собираетесь бросить себя в объятия жалкого негодяя, тогда точно так же им могу быть я.

Если это была угроза, она не сработала. Напротив, по ее спине пробежала острая волна желания. Глупо, но она не смогла сдержаться и скрыть свое отчаяние.

— Тогда не теряйте времени, — с вызовом сказала она. — Приступайте. Я разрешаю.

Его рука, лежащая на ее волосах, сжалась в кулак.

— Вы маленькая глупая девочка, — выпалил он. — И вы в десять раз глупее, раз остаетесь здесь наедине со мной.

Она почувствовала, как все ее тело задрожало от ярости и желания.

— Прекратите притворно утверждать, что я не знаю, чего хочу, — зашипела она. — И прекратите притворяться, что я не знаю вас. Я знаю запах вожделения, исходящий от вашей кожи. Огонь в ваших глазах. Я знаю, что вы хотите меня. И я, глупая, хочу вас.

Аласдэр уловил и страсть, и гнев в ее словах, он понимал, что должен уйти. Они вступили на опасную почву. Эсме принадлежала другому. Его другу. Но желание взяло верх над чувством долга. Обхватив ладонями ее прекрасное лицо, он стал жадно целовать ее. Эсме отвечала ему с тем же самозабвением, она больше не была невинным ребенком.

Она позволяла ему любую вольность, открывала рот навстречу его языку и сама впивалась в его язык. Он пытался остановиться. Но Эсме не позволила ему этого, ее гибкое, податливое тело дразнило и мучило его. Если она замечала, что он колеблется, она заставляла его забыть о сомнениях. Когда он пытался отстраниться, она теплыми руками обвивала его талию и притягивала к себе.

— Аласдэр… — Губами нежными и сладкими она искушала его, обвивалась вокруг него, сливалась с ним, сердце к сердцу. Наконец она оторвалась от его губ. — О, Аласдэр, сделай так, чтобы я забыла тебя, — молила она. — Возьми меня. Это чудовищное влечение — утоли его. Я не могу больше длить эту муку.

— Эсме, любовь моя, — шептал он ей в ухо. — Это не поможет. Станет только хуже.