Летние секреты - Барбара Фритти

— Я вижу все по твоим глазам, Кэти. Ты хочешь того же, что и я.

— Я — нет.

— Соглашайся, — настаивал Дункан. — Помоги мне исправить сделанное. Кей Си не должен владеть нашей яхтой. Твоей матери было бы ненавистно узнать, что «Мун Дансер» у него.

— Правда? — заставила себя спросить Кейт. Было слишком много секретов между ними. Если б она разгадала какую-то часть из них, остальное она сумела бы домыслить.

— Конечно, это было бы ей ненавистно, — сказал Дункан, в его голосе звучало отчаяние. — Она была МакКенна. Она гордилась яхтой, она гордилась нами.

Не во многом, что касается отца, Кейт была уверена, но в его любви к матери она никогда не сомневалась. Будет ли ему больно, если она скажет то, что крутится в мозгу? Он причинял ей боль много раз, нашептывала ее совесть. Но то, что она узнала от Кей Си, может задеть отца слишком глубоко. Разве мать хотела бы, чтобы она сказала ему это?

— Кей Си сказал мне, что мама сначала любила его, — заговорила Кейт, глубоко вздохнув. — Он утверждает, что она спала с ним, что он думал, будто я его дочь, и он так считал большую часть моего детства. Ты знал об этом?

Глаза Дункана стали холодными и жесткими.

— Нора никогда не любила Кей Си. Он слабоумный и почему-то считает, что может забрать себе мою жизнь, мою лодку, мою семью.

— Вот в чем дело, — сказала она, наконец догадавшись в чем суть амбициозного драйва Дункана и его ожесточенное соперничество с Кей Си. Оно не имело отношения к парусному спорту, точнее имело, но косвенное. Это не выяснение, кто из них лучший моряк, а спор, кто лучший мужчина. — Кей Си не мог смириться с тем, что мама любила тебя, — продолжила она. — В течение долгого времени он убеждал себя, что их связывает особый секрет: я, их дочь. И только они двое знают о том. А когда он понял, что это не так, то дружба ваша закончилась.

— Я не позволю ему вмешиваться в мою жизнь, Кэти. Твоя мать выбрала меня. — Дункан поднес руку к груди. — Меня. Я был единственным для нее. Но даже после того, как мы поженились, Кей Си всегда был рядом. Нора сказала: «Пусть будет, Дункан. Он одинок. Ему нужны друзья». — В голосе Дункана прозвучали горькие нотки. — Нора понятия не имела, что он пытался уничтожить меня при любой возможности.

— Как он это делал?

— Он пытался повредить мою лодку перед гонками или подкупал кого-то участвовать в гонке за него, а не за меня. Он намекал, что я где-то болтаюсь, когда я говорил, что работаю. Он хотел, чтобы Нора сомневалась во мне. Сначала я ничего не замечал. Я долго считал это случайными совпадениями, но он вел спланированную игру. Кей Си приносил тебе и другим девочкам подарки, когда я не мог позволить себе дарить вам то, что вы хотели. Вы должны были думать о нем как о значительном человеке. — Дункан посмотрел ей прямо в глаза. — Он купил этот чертов портрет, Кэти.

— Что? — спросила она удивленно. — Но мама приготовила его для тебя, на твой день рождения.

— Кей Си заплатил за него. Сказал, что хотел бы сделать подарок на день рождения. Он знал, что я не могу себе этого позволить. Он устроил все, пока я плавал на рыболовецком судне.

Ее сердце болезненно сжалось. Портрет оплачен Кей Си? Кейт никогда не сможет смотреть на него по-прежнему. И ее мать разрешила Кей Си это сделать. Почему? Разве она не понимала, что этот человек все еще влюблен в нее?

— Почему мама не прогнала его? — спросила Кейт. — Она знала, что Кей Си считает себя моим отцом?

— Нора была слишком мягкосердечной. Именно поэтому она позволила ему остаться.

— Я не верю. — Возможно, ее мать все еще испытывала некоторые чувства к Кей Си, ей не хотелось окончательно разрывать с ним связь.

— Она сто раз повторяла ему, что ты не его дочь, но он не верил. Потом, уже на смертном одре, Нора снова сказала ему, и тогда, наконец, он поверил ей.

Это было похоже на правду. Потому что никогда больше Кей Си не появлялся у них после смерти Норы.

— Для него все кончилось, — добавил Дункан. — Он думал, что у него что-то осталось от Норы после ее смерти, но он ошибался. Ты не его дочь. Ты моя. Это сломало его. Именно поэтому он шел за нами во время гонки. Он всегда маячил у нас перед глазами, всегда пытается нарушить правила.

«Кей Си или ее отец?» — спросила себя Кейт. Иногда она затруднялась определить, кто из них нарушал правила чаще.

— Я не вру, Кэти.

Она очень хотела верить ему. Но, как она сама недавно говорила Тайлеру, Дункан способен заставить всех поверить в его ложь, в том числе в нее верил и он сам.

— Мы не можем позволить ему победить, Кэти. — В голосе Дункана слышалось отчаяние. — Вероятно, это наш последний шанс. Если, конечно, он позволит нам иметь этот шанс.

— Что это значит? — Она с тревогой смотрела на отца. — Что еще ты не рассказал мне?

— Есть один скользкий момент. Кей Си кое-что знает.

— О шторме?

— Он кое-что прокомментировал по поводу той гонки. Не знаю, хочет ли он подловить меня или на самом деле все забыл. Я собираюсь соревноваться с ним, Кэти. Я хочу, чтобы ты и твои сестры помогли мне. Наша семья, мы, заберем то, что принадлежит нам, я чертовски уверен, что Кей Си в конце концов ничего не получит от МакКенна. Твоя мать хотела бы именно этого. Она хотела бы, чтобы вы помогли мне сохранить семью. Разве ты не обещала ей это?

Кейт собиралась послать отца к черту. Несправедливо взваливать все на нее. Но, с другой стороны, она не могла примириться с тем, что Кей Си владеет их лодкой. И она была не в силах допустить мысль, что, победив в гонке, он получит и их портрет.

Теперь, когда она поняла, что между Кей Си и ее матерью что-то было, от всех его подношений, внимания, подарков, якобы под предлогом дружбы, ей стало тошно. Преследуя свой скрытый замысел, он изображал друга семьи МакКенна.

Он ждал, что Дункан наделает ошибок, возможно, даже пытался спровоцировать его и увести Нору обратно.

Тем не менее снова гонка? Невозможно даже думать об этом. Она не вернется на воду. Она не может снова вернуться в этот мир, наполненный яхтами, волнами, ветром. Она не готова выставить себя снова перед тем миром, с которым распростилась. Она знала, на что способны люди в пылу гонки. Кейт знала, на что способна она сама.

— Я не могу, — покачала головой она. — Я хочу двигаться вперед, а не назад.

— Это никогда не закончится, пока мы не вернем «Мун Дансер».

— Мы дали обещание, папа.

Дункан посмотрел ей прямо в глаза.

— Я не могу сдержать его.

Ее сердце тоскливо сжалось.

— А я могу.

— Гонщик, вот кто я. Я умираю от голода, от жажды, умираю, понимаешь? Пожалуйста, я умоляю тебя. Поговори с сестрами, Кэти. Вместе мы можем вернуть потерянное. Мы не освободимся от прошлого, пока мы это не сделаем. Скажи «да».