Пока я спала - Амалия Март

и возвращает в сумку.

— Надо еще каким-то чудом успеть сегодня забрать торт, — говорит, словно сама себе.

— Попроси его доставить.

— Да, наверное, так и сделаю. А шарики проверял, с цифрой один сделали, как я заказывала? — оборачивается ко мне.

— Да, все хорошо, машинка, цифра один и простые шары.

— Хорошо.

Мы выходим на улицу, Маруся сгибается и целует Марса в щеку, прощаясь. Мне достается сухое «до завтра».

Смотрю в след бывшей жены и ощущаю странное чувство: словно вижу совершенно незнакомую женщину. Фильтр, который делал ее моей Марусей давно спал и разбился вдребезги. Теперь передо мной едва знакомая незнакомка, упакованная в строгий костюм. Цепкая, собранная, целеустремленная, жесткая. И я не могу не задаваться вопросом: она всегда была такой, а я был слеп, или время рядом со мной ее изменило?

Я же помню ее другую.

Но помнит ли она себя другой? И хочет ли быть?

Ответ перед глазами: нет. И это жирная точка, с которой я уже смирился.

— Ну что, Марсель, прокатимся до твоей подружки Какао? — спрашиваю сына, сажая его в автокресло.

Он мгновенно реагирует на любимое имя. Они с золотистым псом лучшие друзья.

Каждые выходные мы катаемся на участок, где полным ходом идет работа над будущим домом. Андрюха был прав — нет смысла откладывать строительство просто потому, что там никогда не будет той семьи, о которой я мечтал. Ее не будет и здесь. А я всегда мечтал жить ближе к природе, пусть и в гордом одиночестве, с редкими набегами сына.

Марсу тоже будет полезно проводить на свежем воздухе больше времени. Как знать, может однажды я пойду по пути своего напарника-холостяка и тоже заведу верного хвостатого друга, чтобы гонял уток на пруду за лесом и составлял мне компанию скучными вечерами. Кто-то же должен.

В памяти всплывает яркая вспышка никак не меркнущих воспоминаний: розовые волосы цвета клубничного мармелада на фоне зимнего леса, заливистый смех и блестящие глаза. Нежные поцелуи.

Как только фантазия заходит дальше, я себя одергиваю. Заниматься душевным мазохизмом мне не нравится. Еще одна иллюзия, созданная моими руками и стечением обстоятельств, никогда не перерастет в реальность. По миллиону причин.

Поэтому я просто сосредотачиваюсь на дороге и еду в свое одинокое будущее.

Как делал это последние три месяца.

* * *

Мы с Марселем опаздываем. Сегодня он проснулся не в духе, отказался от каши и очень категорично выторговал соску криком. Не знает, какой важный это для него день.

Я одеваю его в приготовленный Марусей костюм, что сыну тоже не по душе, и сажаю в машину. По пути мы неожиданно цепляем пару пробок и мой телефон обрывается звонками от нервной матери.

— Мы уже подъезжаем, — в третий раз отвечаю на ее вызов.

— Миша, — разочарованно выдыхает мне в трубку, словно я всегда это делаю — разочаровываю ее. — Все ждут.

— Пять минут.

Останавливаюсь на платной парковке перед торговым центром, в котором будет проходить праздник. Для чего весь этот фарс с аниматором и детской комнатой мне не понять, Марсу все это пока не интересно. Но Маруся так загорелась идеей — не остановить.

Я притормаживаю на первом этаже и захожу в цветочный магазин. Подарок для сына мы купили вместе — стильный электроавтомобиль, чтобы рассекать по квартире, но маме ведь тоже полагается подарок? Это ее огромная заслуга — мой сын. И праздник даже в большей степени ее.

Наверху нас встречает толпа гостей. И откуда только столько набралось? Две семейные пары с детьми-погодками, Маруся, моя мать и мы с Марсом — вместе составляем небольшую футбольную команду, если приписать сюда еще и аниматора.

— Прости, — наклоняюсь к Марусе и оставляю едва заметный поцелуй на ее щеке. — Это тебе, — вручаю ей цветы. — С праздником.

Раздражение на ее лице сменяется более мягким выражением. Она принимает розы и благодарит. Она хорошо выглядит сегодня, уже не так, как вчера, в более простом платье, хотя все еще в тщательно собранном образе. Хочется приобнять ее и на миг снова притвориться одной большой и радостной семьей, но я себе не позволяю. Помню, как категорично она просила так больше не делать, проведя между нами очень четкую границу.

Я пытаюсь ее уважать.

Марс радуется другим детям и всему, что происходит вокруг. Он озорно бегает за большой собачкой, в костюме которой сегодня развлекает гостей аниматор, и даже умудряется стащить шарики, пока мама отвернулась.

Маруся непринужденно общается с гостями, успевая контролировать ход веселья.

Я застываю возле игровой, наблюдая за сыном. Еще час и он отрубится прямо здесь.

Но жена была права, этот праздник был нужен. Не хватает только фотографий на память. Странно, что Маруся об этом не подумала.

— А вот и я! — звучит перебивающий веселую музыку голос. — Простите, что опоздала!

Я непроизвольно дергаюсь и стремительно оборачиваюсь на звук. Пульс ускоряется и заполняет шумом барабанные перепонки. Разум меня подводит, потому что я явственно вижу девушку из своих непрекращающихся фантазий.

Копия моей жены подходит к гостям и, светя яркой улыбкой, объясняет что-то, поднимая в руках фотоаппарат.

Я смотрю на нее не моргая. Боюсь, что видение исчезнет. А это видение, а не что иное, потому что она же в Канаде со своим греком, или в Греции со своим канадцем, я уже начинаю путаться. А еще она не может быть настоящей, потому что только в моей фантазии она выглядит так же, как в нашу первую встречу: легкий загар, распущенные белокурые волосы и цветастая юбка в пол.

Я с жадностью осматриваю ее силуэт, готовый смирится с тем, что у меня поехала крыша.

Но вот наши взгляды встречаются, и ток, пронзивший каждую клетку моего существа, говорит об обратном: Марина здесь, Марина реальна.