Королева Лис - Морган Даяна

Оно воскрешало сон, его мучительные подробности и жжение, пролетевшее от сердца к руке. От мыслей о боли Айси хотелось почесать руку в месте, где полыхнула магия. Стараясь не обращать внимания на зуд, она переключалась на рассуждения об остатках радужной золы на бумагах, вспоминала Нейрана возле саркофага и слова Лунаса о том, что Нейран убил кронпринца Сунтлеона. Айсин опять прочла записку с упоминанием черной воды и задумалась, действительно ли это была сила Мерики Дурмуз или Нарина специально отправила ее по ложному следу, пытаясь защитить Нейрана. Айси вновь стала подсчитывать прямые и косвенные улики против синеглазого мага, как вдруг ее вырвал из раздумий сердитый топот по лестнице. Встрепенувшись, Айсин уже хотела метнуться ко входу, чтобы не пустить чужака, который мог увидеть доску, но заметила сбегающую по ступеням Эльвию. Карамельные волосы в привычных косичках растрепались, щеки горели, словно она только что вырвалась из чьих-то страстных объятий.

– Это правда? – подлетела она к подруге.

– Что именно?

– Этот самовлюбленный павлин действительно помог тебе? Если он солгал, я его проучу!

– Спасибо, Эль, но не нужно никого проучать. Мы с Лунасом уже все обсудили и решили. Он помог мне заблокировать негативные эмоции, а вдобавок еще и натолкнул на подвижку в деле.

– Шутишь? – Эльвия недоверчиво оглядела обгоревшие листы и присела на край стола. – И кто же наш следующий подозреваемый?

– Нейран Нэмет, – имя отдалось горечью во рту, и Айсин замолкла. Ей отчаянно не хотелось говорить о своих подозрениях вслух, будто от этого они станут более реальными и значимыми, но ей необходимо было мнение со стороны.

Эльвия изобразила победоносное выражение лица.

– Я же говорила, что он похож на злодея!

– Эль, нельзя обвинять в чем-то человека только из-за внешнего вида. Тебе ли об этом не знать.

– Но ты сама так про меня думала!..

– И была неправа, – примирительно отозвалась Айсин, придвигая ближе к Эльвии улики, связанные с Нейраном. Ее голос дрогнул, когда она пересказала слова Лунаса. Эль внимательно выслушала, хоть и выглядела, как показалось Айси, уставшей. Было похоже, что еще немного и подруга начнет зевать.

– Нэмет, конечно, тот еще тип. Допустим, он действительно украл труп этой Ярен. Только зачем? И причем здесь, например, вот это? – Эльвия вытащила пергамент с изображением ребенка со знаком уробороса на груди.

Айсин беспомощно развела руки.

– Не знаю. У меня ощущение, что я вот-вот сорву эту паутину с лица, но пока не могу зацепиться за нее. И это крайне раздражает.

– Может, утро вечера мудренее? – Эль спрыгнула со стола. – Я что-то сильно устала после Тактики Ведения Боя, нога болит… скоро хромать буду, как дедушка… да и, кажется, температура поднялась. Спать охота. Пошли? С утра вернемся и продолжим на свежую голову, все равно завтра свободный день.

– Ты иди, а я еще посижу. Вдруг осенит. – Айси откинулась на спинку стула. – Только оставь мне, пожалуйста, свою руну с одобренным запросом в сеть Ареты. Хочу еще раз почитать материалы.

Эльвия вытащила дощечку из тряпичной сумки и передала ее подруге.

– Ладно, только не засиживайся допоздна, – напутствовала она и поплелась к выходу из архивного отдела библиотеки, слегка припадая на больную ногу.

Когда ее шаги затихли, Айсин смогла сосредоточиться и принялась складывать чистые листы бумаги в ровную стопку, а затем решительно положила на нее дощечку с руной. Дожидаясь, пока цепочка текста юрко заполнит лист, Айси выдергивала верхний и принималась читать. Сеть Ареты вновь повторила ответы на запросы по имени «Виктор Романов» и «Гитер Домитор», после чего перескочила на рассказ о Яреонетте О’Дюссан. Ее жизнь напомнила Айсин сказку о Золушке: перспективная волшебница, прозябающая в глуши и вынужденная заниматься воровством, попалась с поличным королю Орхию О’Дюссану. Великодушный правитель древности снизошел своей милостью к провинциальной девушке и, покоренный ее красотой и мудростью, тут же убедил незнакомку уехать с ним в Алкмелу, столицу Веритациана. Некоторое время, десятки историков до сих пор спорят, сколько именно, она жила при дворе как его фаворитка. Однако, более не уличенная ни в одном постыдном поступке и сохраняя свой высокий статус, она заслужила снисхождение и молчаливую лояльность придворных. Орхий О’Дюссан позвал свою избранницу под венец. Брак их вызвал политический скандал – Орхий должен был жениться на Леоне Арстан, дочери короля Валаке́са и королевы Аланиэ́ль, тем самым заключив союз двух измерений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Леона Арстан являла собой особенное создание, ее необычная красота поражала взгляды, а слухи о ней достигали даже измерения Гобас, – гласил текст из сети Ареты. – До нас дошли лишь обрывки переписок очевидцев, но все сходятся в том, что Леона взяла лучшее от родителей: от отца Валакеса – львиную грацию и страстность, а от матери, вессилийки Аланиэль, Белой Девы, – белоснежность волос и серебро глаз. Однако ничто в совершенстве Леоны не покорило сердце Орхия. Король Веритациана не желал жениться на пятнадцатилетней принцессе, считая ее ребенком. Он жаждал равного союза по разуму. Историки практически единогласно соглашаются, что оскорбление то было настолько унизительным и неслыханно дерзким, что сунтлеоновцы и по сей день его не забыли. Королю Валакесу в некоторых источниках приписывают фразу, сказанную в праведном гневе: «Да кто он такой, этот Орхий О’Дюссан, чтобы отказываться от нашего предложения? Всего лишь плешивый лис, недостойный белой львицы Сунтлеона».

– Ну и страсти… – пробормотала Айсин, потянувшись за очередным листом. Она так увлеклась историей, что потеряла счет времени.

Тем не менее брак Орхия и Яреонетты был благословлен Со-Здателем и Пра-Ведной, а чрево жены короля оказалось плодовито, поэтому вскоре королевский двор ожил детскими криками. Первой на свет появилась кронпринцесса Ореа, через несколько лет – принцесса Селен, а позже – принц Орхий младший. Однако Вер-Шитель ничего не прощает, и на бал в честь тринадцатилетия принцессы Ореи явился гость в железной маске Вер-Шителя. По воспоминаниям очевидцев, незнакомец или незнакомка сумел ранить королеву Ярен металлическим кинжалом с алхимическими рунами, а затем скрылся, оставив позади настоящую суматоху. Охрана прочесала все окрестности, но преступника не обнаружила. К счастью, королева Яреонетта быстро оправилась от шока и раны.

Вскоре светская жизнь возобновилась, и все уже успели забыть об этом неловком и преступном происшествии, поэтому не заметили предвестников беды, пришедшей в дом О’Дюссанов. Ярен становилась все несдержаннее и злее, начала срываться на слуг и домочадцев. В какой-то момент по коридорам Алкмелы поползли слухи о том, что королева сходит с ума, а слуги пропадают по ночам. Мир тогда еще не подозревал, что это начало Вер-Шительной Войны, а Яреонетта О’Дюссан, наследница дома кровавых магов Новар, стала чудовищем, бессмертным бладпиром, пораженным могильным вирусом. В тот страшный год маги узнали, что могильный вирус вызывает безостановочную и неконтролируемую выработку дара, который в итоге пожирает своего носителя. Те, на кого Ярен нападала, заражались этой смертельной болезнью.

Орхий приказал поймать и изолировать любовь всей его жизни, дабы не допустить эпидемии и прекратить страдания своего народа. Однако она сбежала. Спустя некоторое время появился Могильный Алхимик, который отловил Ярен и использовал ее как своего личного монстра. Конспирологи считают, что именно Арстаны помогли Могильному Алхимику заразить королеву Яреонетту на балу, отомстив за свое унижение. Кроме того, существуют еще более дикие теории: например, что за железной маской прятался первый ребенок Ярен от другого мужчины. Более того, за несколько десятков лет войны среди любителей мистики пошла молва о том, что Могильного Алхимика либо невозможно убить из-за неких особенных сил, либо он и есть сам Вер-Шитель, блуждающий среди людей, либо что ему на смену постоянно приходит кто-то еще. Однако в официальных документах никаких подтверждений этим домыслам нет.