Харли Мерлин и Первый ритуал (ЛП) - Форрест Белла

— Ты в порядке? — С неожиданной теплотой спросила Татьяна. — Если я сказала слишком много, пожалуйста, скажи мне.

— Нет, ты сказал не слишком много. Мне нужно было это услышать. Это просто… ну, это слишком много, чтобы принять все сразу.

— Ты бы видела мои записи, когда я пыталась вспомнить все, что они говорили на семейном собрании. Там одни страницы и страницы. Русский язык гораздо быстрее английского, но я думаю, что уловила все, что они хотели сказать, — сказала она, улыбаясь.

— Спасибо тебе за это. Я серьезно.

Она опустила голову.

— Мне было очень приятно. Очень важно знать свою историю, какой бы плохой она ни была. Таким образом, мы можем гарантировать, что это не повторится.

— Как же ты стала такой мудрой, а? — поддразнила я ее.

— Это путь Василиса.

Гудок в кармане отвлек мое внимание от Татьяны. Серия таких же гудков разнеслась по комнате, остальные члены команды Отбросов посмотрели на свои телефоны. Я сделала то же самое, увидев, как всплыло имя Астрид. К письму прилагалось сообщение со ссылками на серию новостей о местных погодных аномалиях. Она просто гласила: «думаю, мы нашли Кецци. Элтон знает. Он хочет, чтобы мы отправились в каждое место — нам нужно идти прямо сейчас. Встретимся в фойе через пять минут».

— Это всегда Элтон такой, Элтон сказал, что мы должны идти сюда, — пробормотал Гарретт.

— Да, потому что он наш директор, тупица. А в чем твоя проблема? — сказала я.

— Это не моя проблема, а Астрид, — холодно ответил он.

— Что ты только что сказал?

Он скорчил кислую гримасу.

— Все вы следуете за ним, как овцы. И она такая же плохая.

— Ты что-то хочешь нам сказать? — Вмешался Уэйд.

— Вы все слепы, все до единого.

— Выкладывай, Гарретт, — настаивала Сантана. — У тебя явно что-то на уме.

— Вы только посмотрите, как вы все набросились на меня, потому что я осмелился сказать дурное слово об Элтоне чертовом Уотерхаусе. Вы все думаете, что солнце светит ему в задницу, когда у него нет проблем с хранением секретов от вас.

— Какие секреты? — спросила я.

— Они оба — лжецы.

— Кто? — спросила Татьяна.

— Астрид и Элтон. Ой, как мило, у них даже первая буква одинаковая.

— Гарретт, о чем, черт возьми, ты толкуешь? У нас есть дело, чтобы быть там, так что либо говори то, что ты явно хочешь сказать, либо закрой свою варежку, чтобы мы могли уйти, — вмешалась Сантана, явно раздраженная тем, что он мешал нам идти за Кецци. Я разделяла ее раздражение.

Его глаза вспыхнули гневом.

— Она же его дочь, идиоты. Они лгали вам все это время. Вероятно, она шпионила за всеми нами ради него, передавая ему все наши личные разговоры и весело смеясь над этим. Вы никогда не задумывались, как он уже все знает, даже до того, как мы ему сказали? Дело не в том, что она его правая рука, а в том, что она его ребенок.

Я могла видеть раздраженную ярость в его напряженных плечах и искаженное, обиженное выражение лица. Честно говоря, я понятия не имела, что делать с этим внезапным потоком информации. У меня и так было достаточно мыслей в голове. И все же это был адский шок. Все остальные уставились на него так, словно у него только что выросла еще одна голова.

Он пожал плечами.

— Ну и что же? Вы все заслуживаете знать, с кем имеете дело. Она вовсе не та маленькая невинная, ранимая штучка, какой вы все ее считаете. — Да, он определенно имеет здесь дело с некоторыми проблемами. О чем же они тогда спорили? Что бы это ни было, оно оставило на нем свой след. Его тон был почти злобным.

— Послушай, у нас сейчас нет времени говорить об этом, — сказал Уэйд, нарушая напряженное молчание. — Нам нужно добраться до Кецци, пока он снова не исчез. Я советую тебе обуздать свой гнев, что бы это ни было, и постараться втянуться в дело. Если ты не можешь этого сделать, то тебе лучше остаться здесь.

Гарретт сердито посмотрел на Уэйда.

— Со мной все будет в порядке. Я иду с тобой.

— Ну ладно, тогда пошли.

Пока мы бежали к выходу из ковена, я задавалась вопросом, было ли это правдой. Неужели Астрид действительно дочь Элтона? Теперь, когда я думала об этом в другом свете, это действительно имело большой смысл. Например, непоколебимая уверенность Элтона в ней.

Глава 28.

Харли

Дейзи резко затормозила рядом с одной из локаций от Астрид, двигатель замолк, когда я повернула ключи. Джип Уэйда подъехал мгновением позже, с громким визгом шин. Со мной были Астрид, Татьяна, Раффи и Джейкоб — наш почетный член команды, а Сантана, Гарретт, Дилан и Уэйд были в джипе. Мы все выскочили из машины и помчались к бесплодной пустоши впереди, на окраине Ла-Хойи.

На первый взгляд это было не так уж и много. Заброшенная автостоянка. Но обугленные тела, распростертые на высохшей земле, ясно давали понять, что здесь произошло нечто ужасное. Их конечности были согнуты под неловкими углами, мертвые глаза смотрели вверх или в грязь. Мы двинулись вперед, чтобы взглянуть поближе. Я взглянула на тело ближайшего из них, содрогнувшись при виде золотой эмблемы, врезанной в обуглившуюся плоть. Яблоко раздора — верный признак того, что этот человек был частью культа Эрис.

— Ищите этот символ, — сказала я остальным. Они кивнули и принялись осматривать десять фигур, потерявших свои жизни. Да, они были злыми и заслуживали наказания за свои непростительные связи, но единственным человеком, которого я хотела видеть мертвым на Земле, была сама Кэтрин. Все остальные могут просто сгнить в Чистилище.

— Здесь есть один, — крикнул Раффи с противоположной стороны пустыря.

— Еще один здесь, — добавила Астрид.

— Да, и здесь тоже, — сказал Дилан.

Уэйд поднял голову.

— И здесь тоже.

Потребовалось еще несколько минут проверки, чтобы прийти к выводу, что все они были частью культа Эрис.

— Должно быть, они пришли искать Кецци, — размышляла я вслух. Остальные дружно закивали.

— Похоже, он отбивался, а потом еще немного, — ответила Сантана. — В старых историях о нем нет никаких упоминаний об огненной способности.

Я бросила на нее быстрый взгляд.

— А как насчет молнии?

— Правильно! Кецалькоатль, как известно, манипулирует погодой, в том числе и молнией. Вполне логично, судя по этим телам. — Они были обуглены и дымились, но их вены выглядели странно под прозрачными участками кожи, которые все еще были видны. Странные узоры расцвели, разлетаясь веером, как ветви и листья дерева. Я видела фотографии жертв, в которых ударила молния, и у многих из них были такие же странные узоры повсюду, где их пронизывало током.

— Как ты думаешь, он все еще здесь? — прошептал Раффи.

Словно вызванная этим простым упоминанием, земля вокруг нас задрожала. Он начинался с малого, с неясной вибрации, а потом набирал силу. По сухому ландшафту пронесся завывающий ветер, и команда Отбросов склонилась перед мощным штормом. Вихрь втянул в себя обломки, и я прикрыла глаза от грязи и пыли. Он превратился в ужасающий торнадо, который стремительно поднимался с земли, становясь все больше и больше, пока не угрожал поглотить нас целиком.

Мы отступали изо всех сил, но ветер все норовил сбить нас с ног, швыряя то в одну, то в другую сторону, пока не стало невозможно определить, в каком направлении мы окажемся в безопасности. Все это произошло так внезапно, что у нас не было возможности бежать обратно к машинам. Я даже не могла разглядеть их сквозь пыльную дымку, окутавшую пустырь.

Кецци, что ты делаешь? Мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред!

Я ломала голову, как выбраться из этой ситуации, но порыв ветра заставил меня отшатнуться назад. Астрид и Джейкоб уже упали на землю, и оба принялись карабкаться по ней, пытаясь встать на ноги. Глаза Татьяны горели белым светом, ее духовная энергия удерживала ее на земле. Сантана, казалось, делала то же самое со своими Оришами, в то время как Дилан и Раффи наклонились так далеко вперед, что я подумала, что они могут опрокинуться. Тем не менее, это, казалось, работало, их мускульная сила давала им некоторое преимущество против ветра. Уэйд тем временем прикрыл глаза рукой, чтобы не попадала пыль. Я тоже боролась; мой рот, ноздри, глаза, уши были заполнены колючими частицами, которые зудели как сумасшедшие.